Как будут развиваться медицина, промышленность, нанотехнологии, космос и другие важные отрасли в России и мире в ближайшие годы, в интервью NEWS.ru рассказал футуролог Данила Медведев. Роботы, которые смогут лечить людей от рака, базы на Луне и Марсе, идеальная политическая система — это всё скоро реализуется или по-прежнему останется мечтой?
Какой будет российская экономика
— Данила, что ждет российскую экономику в ближайшие 10 лет?
— Самое главное — это кризисы. Заканчивается эпоха экономического роста, в том числе связанная с глобализацией, заканчивается и эпоха финансового роста, то есть всех этих пузырей. Это уже практически факты. Спад будет происходить не мгновенно, не в один год, а долго, то есть будет занимать все 2020-е годы. Это ключевой момент.
Есть еще одна вещь, связанная с энергетикой. В экономике есть важная большая тема — «зеленый переход». Это декарбонизация и альтернативная энергетика, с которыми стыкуется традиционная энергетика — нефтегазоугольная и электрогенерация. Все, что мы делаем, требует энергии. А мы сейчас находимся в ситуации, когда пройден пик добычи нефти и, соответственно, доступности дешевой, легкоиспользуемой химической энергии, на которую заточены вся наша промышленность и транспорт. И это, естественно, будет определять все остальное, что происходит в экономике.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
— Какие отрасли будут доминировать в России через 10 лет?
— Тут надо различать доминирование как большой объем и оборот производства или доминирование как создание ценности. Потому что, допустим, будет доминировать нефтегазовая отрасль. Вся экономика на ней стоит, все равно нужна такая энергия. От этого экономике нехорошо, но туда будут закачивать много ресурсов, инвестировать в нефтедобычу, в геологоразведку, в газопроводы.
А если говорить об отраслях, которые добавляют экономике какую-то ценность, то совершенно точно это атомная энергетика. Росатом — большая технологическая компания, создающая нечто полезное, нечто, что в будущем станет еще более востребованным.
Еще сильно развита будет пищевая промышленность. Значимыми будут отрасли, выросшие в результате импортозамещения. То есть, возможно, авиастроение. Может быть, это как-то скажется на космосе. Теоретически будет развиваться транспорт, но не факт, что там есть действительно большой потенциал. В топе будет IT-сфера.
Промышленность
— Что ждет российскую промышленность?
— Во-первых, нужно провести декарбонизацию в рамках основного «зеленого перехода». Сталелитейные заводы и прочую промышленность необходимо перевести на электрические технологии, а энергетику — на возобновляемые и атомные источники. Но никто не знает, как это сделать. К тому же никто не понимает до конца, как роботизировать производства. Использование роботов в промышленности идет существенно медленнее, чем хотелось бы. Нет никакого экспоненциального роста. Единственный позитивный вывод из всего этого — роботы пока не отнимут у людей работу.
Еще одна проблема промышленности — обилие производимых отходов. Мы пока далеки от модели циркулярной экономики, основанной на переработке мусора в новые ресурсы. Это требует полного перепроектирования всех производственных процессов.
— Почему декарбонизация и переход на возобновляемые источники невозможны в ближайшие 10 лет?
— У нас есть данные по доле возобновляемых источников в общей энергетике. Там, несмотря на огромные вложения за последние 10–20 лет, все равно доля роста — это незначительные проценты. Для того чтобы увеличить этот показатель, нужно построить новые огромные мощности. Это требует большого количества топлива, но не так много ресурсов на инфраструктуру. А ветер и солнце требуют огромных и инфраструктурных ресурсов, и материалов. Чтобы построить мегаваттную станцию, нужно в 10 раз больше стали. А таких ресурсов у нас нет.
Политическая система
— Ждут ли изменения российскую политическую систему?
— Сейчас в мире наиболее распространена полуавторитарная система правления. Всякие идеи про «распределенное государство» (где контроль переходит к каждой личности в отдельности. — NEWS.ru), криптодемократии, прямые демократии и прочие не реализуются. На Западе поддерживали движение в сторону такой либерализации, когда были тучные годы, было много ресурсов. А теперь мы видим дефицит ресурсов, и все затягивают удила.
О политике на самом деле очень сложно говорить, ведь есть процессы, происходящие в управлении, в принятии решений, которые в большинстве случаев никто не понимает и не знает, что там происходит на самом деле.
— «Распределенное государство» невозможно в принципе или именно сейчас?
— Оно возможно в принципе, но сейчас нет. Тут дело в общем политическом раскладе и людях у власти. Любые новые структуры создаются потенциальной элитой, то есть людьми, которые получают хорошее образование, какой-то опыт и начинают придумывать какие-то новые формы мироустройства. Сама по себе идея «распределенного государства» очень хорошая. Но вопрос в том, что сейчас в этом никто не заинтересован. Пока нет элиты или контрэлиты, которая хотела бы за это взяться и подняться с помощью этого.
Космос
— Будет ли Россия активно осваивать космос в ближайшие 10 лет?
— Даже в каких-то хороших сценариях, если мы спустя 5–10 лет высаживаемся на Луну, на Марс, сделать там что-то экономически ценное и самодостаточное, скорее всего, пока будет невозможно. Это доступно только на другом, более высоком уровне технологического развития. А у нас с этим проблемы.
Да, есть ценные космические системы для фотосъемки и многое другое. Это все, конечно, прикольно, но не какой-то радикальный прорыв, на который мы все рассчитывали.
— Верно ли, что освоение космоса и развитие космических технологий продолжится, только медленно? То есть в ближайшей перспективе будут небольшие результаты, которые в будущем приведут к прорыву?
— Развитие технологий в этой сфере может быть и достаточно быстрым, но мы видим на примере SpaceX, что это все равно занимает десятки лет. Даже если наплевать на все ограничения, вложить в отрасль гигантские ресурсы, создать хорошую инженерную культуру и собрать лучших специалистов, все равно первые результаты мы получим через 10–20 лет. Но чтобы делать серьезные вещи, например построить базу на Луне, нужен слишком большой пласт технологий. А у нас такого задела сейчас нет.
Прорывы могут произойти за счет развития нанотехнологий, атомной энергетики, атомных космических двигателей, искусственного интеллекта. Если произойдут прорывы в этих областях, то космос тоже взлетит.
Медицина
— Стоит ли ждать развития в медицине?
— Тут нужно сначала признать существующие проблемы, в частности, что медицина как система нормально не работает: она слишком дорогая и закостенелая. До сих пор не появились результаты по стволовым клеткам, по выращиванию органов. Все это очень медленно. И светлое будущее персонализированной медицины пока не наступило, притом что технологически вроде как все инструменты у нас для этого есть.
— Возможно ли, что медицинскую систему все-таки реформируют в более рабочую за следующие 10 лет?
— Как ни парадоксально, все подвижки, которые могут быть сделаны в этой отрасли, могут появиться только за пределами официальной медицинской системы, в серой зоне, которая позволяет выйти из-под госрегулирования. И для этого нужны игроки, которым это выгодно.
Способы решения проблем
— Могут ли санкции послужить толчком к развитию разных отраслей в России: промышленности, технологий, сельского хозяйства, медицины, космоса?
— Санкции однозначно служат толчком. Но проблема в том, что кроме толчка надо еще иметь способности. Иначе получается, что нас толкают, а мы просто падаем. А под способностями я имею в виду умение создавать инновационные процессы. Но с этим во всем мире дефицит. Так что, к сожалению, не будет такого, что против России ввели санкции, и она тут же расцвела.
— Ваши прогнозы звучат довольно пессимистично. Есть ли в России какие-то точки роста?
— Маленьких точек роста, отдельных разработок и идей очень много. Например, персональный летающий транспорт. Наконец появились работающие джетпаки (реактивные ранцы. — NEWS.ru). Все это прикольно, но, к сожалению, не может дать значительного эффекта. Такие разработки решат только какие-то небольшие экономические и технологические задачи.
А глобальные точки роста можно все перечислить. Первая — это тотальный контроль за биологией, то есть развитие геномных, клеточных технологий. Если мы до конца разберемся, как это все работает, сможем создавать любые организмы для решения любых задач. Но на это может потребоваться много времени: 50 лет и даже больше.
Вторая точка роста — это нанотехнологии. Третья точка роста — технологии искусственного интеллекта. Но тут проблема в том, что все очень поверхностно смотрят на это и не думают, что нужно сочетать искусственный интеллект с естественным. Потенциальной точкой роста могут быть климатические технологии. Но этим пока вообще никто не занимается.
— Что нужно сделать, чтобы эти отрасли либо начали развиваться, либо развивались быстрее?
— Нужны инвестиции. В эти сферы мало вкладываются, потому что это слишком долгосрочная перспектива. Сейчас готовы давать деньги только тем, кто пообещает, что через год-два будет видимый результат. Но такие глобальные задачи решаются дольше. Нужны игроки, которые увидят возможности в этих точках роста и которые обладают достаточной властью, чтобы сделать на них ставку.
Технологии
— Что будет с технологиями в России, мире, как вы считаете, ждут ли нас новые открытия?
— Нужно сказать, что человечество пока что «зафейлило» развитие нанотехнологий, которые должны были решить энергетические и промышленные, производственные и медицинские проблемы. Сама по себе научная инновационная система нормально не работает, и мы не получаем нормального развития технологий. И то, как устроены технологии, очень мало кто представляет. Это мешает нормально использовать возможности, связанные с искусственным интеллектом, нормально сделать всякий энергетический переход, декарбонизацию и прочее. И мешает продлить жизнь человека и усилить его интеллект.
— То есть в ближайшем будущем технологических прорывов не предвидится?
— Говорить о том, что скоро появится что-то инновационное, контрпродуктивно. Это вводит людей в заблуждение, потому что все отчеты по технологиям изобилуют какими-то рассказами о том, что появилась вот такая-то прикольная штука, а еще такая. Но это в значительной степени не соответствует действительности. Людям нужно говорить о том, что до сих пор не появилось, чем рассказывать сказки, как мы будем проводить отпуск на Луне, колонизировать Марс или что нанороботы будут лечить нас от рака.
Нужно было делать нанороботов, нанофабрики, но этого по-прежнему нет. Эта задача у нас провисает до сих пор.
Численность населения
— Как, согласно вашим прогнозам, будет изменяться население мира?
— Сейчас в мире есть тенденция к снижению рождаемости. И это, на мой взгляд, хорошо, ведь многие наши проблемы — экологические, экономические, климатические — связаны с тем, что раньше мы слишком много рожали. Земля перенаселена.
— Такая тенденция ведет к решению существующих проблем или появлению новых?
— Снижение рождаемости говорит о том, что нас ждет меньшая катастрофа, чем могла бы быть. То есть если бы у нас сейчас было население, например, 12 миллиардов человек, то есть нам было бы совсем нечего, было бы еще больше бедности и конфликтов. Со снижением рождаемости некоторые проблемы действительно решатся. Не нужно будет наращивать потребление ресурсов. А с другой стороны, появятся новые проблемы, например слишком большое количество пенсионеров, которых нужно обеспечивать.
Когда в начале XX века запускалась пенсионная система, на одного пенсионера было 10 работающих. А сейчас работников осталось мало, а пенсионеров много.
Сельское хозяйство
— А что будет с сельском хозяйством, сможет ли оно прокормить растущее человечество?
— Это область, где, наверное, проще всего сделать прогноз. Во-первых, сельское хозяйство — одна из отраслей, куда пытаются внедрять технологии. Но вертикальные фермы, микробиологическое выращивание и другие идеи пока малоэффективны. К тому же сельскохозяйственная техника работает в большинстве своем на дизельном топливе. А снижение доступности углеводородов приведет к снижению доступности продовольствия и повышению цен на него.
Во-вторых, у нас на планете есть так называемые хлебные корзины — регионы, которые производят очень большое количество сельскохозяйственной продукции и от которых зависит питание всех остальных. Если в какой-то одной такой корзине происходит какая-нибудь катастрофа — климатическая, техногенная или любая другая, то урожай уничтожается, следовательно, цены на продовольствие подскакивают. Это, в свою очередь, может привести к революциям и войнам.
А по однозначным прогнозам ООН, вероятность катастроф одновременно в нескольких таких «хлебных корзинах» очень высока.
— Когда вы говорите о «хлебных корзинах», о каких регионах идет речь?
— Америка, в частности Калифорния. Китай, Бразилия, Канада, юго-восточная Азия... Но в Америке уже 20 лет идет засуха, Китай, наоборот, затопило, в Бразилии слишком большие выбросы парниковых газов и есть проблема вырубки лесов, в Канаде лесные пожары. Юго-восточная Азия пока держится, там все нормально. И Черноземье.
Читайте также:
Россия может начать экспорт «зеленых» решений в энергетике к 2030 году
Минсельхоз опроверг прогнозы о резком росте цен на хлеб
Онколог заявил о прогрессе в лечении двух видов рака
Путин: лесная промышленность попала в зависимость от технологий Запада