Бизнес-омбудсмен и председатель российской части Российско-Китайского комитета дружбы, мира и развития Борис Титов рассказал NEWS.ru, по каким правилам развивается сотрудничество с КНР, когда технологии Поднебесной придут в российский автопром и как решается проблема взаиморасчетов между странами.
Как китайская CIPS заменила SWIFT в России
— Борис Юрьевич, решилась ли проблема взаиморасчетов после визита Владимира Путина в Китай?
— Ситуация, конечно же, обсуждалась. Взаиморасчеты по-прежнему остаются проблемными. Крупные банки — Industrial and Commercial Bank of China (ICBC), Bank of China, China Construction Bank (CCB), Agricultural Bank of China и т. д. — сегодня весьма осторожно относятся к отгрузкам товаров из России. И платежи могут растягиваться на несколько месяцев. При этом нет ни отказа, ни согласия на их проведение. Деньги просто зависают.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Уже сегодня нашлись варианты решения этой проблемы. Например, переводить платежи через другие китайские банки — в основном региональные, которые согласны работать с нами. Правда, пока с использованием китайской межбанковской платежной системы CIPS. Наши банки к ней потихоньку привыкают. Но дело в том, что там другие программы — c KYC (Know Your Client) compliance (это системы верификации клиента и проверки источника средств у компании на соответствие существующим законам и правилам. — NEWS.ru).
Думаю, еще чуть-чуть — и мы найдем систему, при которой платежи, как и раньше, будут занимать дни.
— Но крупные банки и в этом случае не будут работать с Россией, опасаясь санкций?
— Скорее всего. Bank of China — один из крупнейших в мире. Он сильно зависит от долларового оборота и поэтому весьма аккуратно относится к теме санкций.
— У нас же тоже есть межбанковская платежная система — СПФС. Китайцы не хотят ею пользоваться?
— Пока такое решение провести сложнее. В дальнейшем, думаю, могут появиться вообще новые системы. Так, Китай подписал с Бразилией систему клиринговых платежей. Она тоже в юанях, но это отдельная система, которая работает между этими странами. Аналогичная может появиться и для расчетов между нами. Мы сейчас обсуждаем этот вопрос с правительством.
Китай или Россия — кому выгоднее торговать друг с другом
— Россия сегодня старается торговать с разными странами в национальной валюте. Обнаруживается немало проблем, как, скажем, с Индией. А как обстоит дело с Китаем? Многие экономисты указывают, что такая торговля более выгодна КНР, чем нам, несмотря на растущий товарооборот.
— Ну, если бы было невыгодно, не было бы торговли.
Но действительно, новая ситуация в мире и антироссийские санкции приводят к тому, что мы вынуждены платить больше за логистику. Помимо этого, мы даем большие скидки на свои товары. У нас сузились рынки, и те, кто работает с нами, конечно, используют положение. Странно было бы ожидать, что коммерсант, который понимает, что нам больше некуда продавать, не будет снижать закупочные цены.
— Можно ли считать Китай «старшим братом» России в экономике?
— Смотрите, Китай — первый в мире. По объему экономики он больше Америки, правда, уступает ей по ВВП. Мы — четвертые по ВВП по паритету покупательской способности. Конечно, у нас разный размер экономики. Кроме того, достижения КНР в области высокотехнологичной продукции велики. Американцы даже не предполагали, что могут быть такие технологии. Китайцы уже в стадии завершения работ по созданию квантового компьютера, причем там использованы совсем иные технологии, чем на Западе.
Мы должны смотреть правде в глаза. По моему мнению, сегодня Россия уступает Китаю по многим направлениям.
— То есть мы неравноправные партнеры?
— Я бы так не формулировал. Во-первых, китайцы сегодня видят в нас важный рынок. Во-вторых, у них свои проблемы. Например, с теми же американцами. В США ввели запретительные ввозные пошлины на китайские автомобили, аналогичная ситуация и с высокотехнологичной продукцией из КНР…
В ответ Пекин повысил пошлины на ввоз сельхозпродукции из Штатов. И тут выигрывают наши аграрии, увеличившие импорт в Китай. Только за прошлый год поставки выросли более чем на 40%. Мы в этом смысле для них — большая возможность, а они — огромный рынок, которого раньше у нас не было.
Кроме того, мы можем поставлять туда нефтепродукты, давнюю основу нашего экспорта, и продукты переработки. Также есть круглый лес (спиленные стволы деревьев без веток и верхушки. — NEWS.ru), который мы туда отправляем. Но сегодня могли бы усилить переработку и поставлять в Китай переработанную древесину.
Другими словами, наши страны находятся в очень похожих ситуациях — и политически, и экономически. Поэтому едва ли каждая станет зарабатывать лишнее на другой. Думаю, мы будем все больше и больше зависеть друг от друга. И эта «взаимность», собственно, и есть гарантия искренних и справедливых отношений в будущем.
Что происходит с покупками КНР российского газа
— Не слишком ли оптимистично? Например, по «Силе Сибири — 2» соглашение так и не подписано. И есть информация, что Китай продавливает снижение цен на наш газ до внутренних.
— Ну, это давняя проблема. И наши западные партнеры — потребители газа всегда настаивали на одинаковых ценах и для внутреннего, и для внешнего потребителя. Это было одной из претензий к России, и нашу страну обвиняли в несправедливой торговой политике. Теперь китайцы повторяют те же тезисы.
Между тем такая политика России — протекция для собственного рынка, мы же всегда были социальным государством, поэтому тренд на более низкие цены на энергоресурсы для своего потребителя сохраняется.
— Так что в итоге по этому проекту?
— Это все еще вопрос переговоров. Но замечу: Китай во многом обеспечен газом — и природным, и СПГ. Сегодня у наших партнеров из Казахстана, Туркмении уже есть логистические линии по поставкам газа туда, и КНР, безусловно, делает над собой усилие, чтобы покупать у нас большие объемы, чем ему необходимо. Можно сказать, это добрая воля Пекина (впрочем, есть предположение, что Китай просто перепродает часть купленных у России ресурсов. — NEWS.ru).
Получит ли РФ от Китая новые технологии или только машины
— Насколько я знаю, вы привезли из Китая новые решения по импорту автомобилей и локализации производств. Расскажите, пожалуйста, поподробнее.
— Будем переходить к цивилизованным формам импорта автомобилей, уходить от того хаотичного рынка, когда в Россию завозили (в основном физические лица) несертифицированные машины, без какой-либо возможности ремонта, не говоря уж о гарантиях. Одновременно идет стимулирование китайских производителей на переход от прямого экспорта готовых изделий к производству авто на территории России.
— Мы уже проходили такой путь с западными компаниями...
— Да, и то же самое будет с Китаем. Считаю, это абсолютно правильный путь. Так работает большинство стран как на Востоке, так и на Западе.
— Неужели мы совсем утратили технологии машиностроения? Вот на ПМЭФ представлено несколько новинок, в некоторых, как мне рассказали, использованы только наши наработки.
— И все-таки это не наш конек, к сожалению. Ведь и Fiat («Жигули») — это итальянская машина...
— Но Косыгин купил у Fiat технологии.
— И сейчас мы должны закупать технологии. К сожалению, мы реально отстали. И в этом смысле Китай должен стать для нас примером. Смотрите, как КНР невероятно нарастил качество электромобилей. Лучше, чем на Западе. Буквально за несколько лет Пекин сильно обогнал своих учителей. Скажем, недавно на рынке появился электрический Mercedes, у которого запас хода — 400 км, а китайские электромобили ездят уже 1200 км (для сравнения, представленный на ПМЭФ опытный образец e-Niva может проехать без зарядки 175 км. — NEWS.ru).
— Если бы мы давали нашим производителям равные с зарубежными конкурентами возможности, это изменило бы ситуацию? Ранее председатель совета ТПП по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики РФ Константин Бабкин указывал на слишком высокие ставки по кредитам и неподъемные налоги на бизнес.
— Есть и другие причины, почему себестоимость в России выше, чем в Китае. Но если говорить о стимулах развития российского сельхозмашиностроения, с тех пор уже ввели импортную пошлину и она касается не только китайской техники.
В любом случае мы должны выстраивать политику так, чтобы было выгоднее производить в России.
Вернется ли Россия к торговле с Западом
— Насколько все-таки обоснованы опасения, что, стремительно повернувшись к Китаю, мы неизбежно станем сателлитами более мощной экономики?
— Недавно совместно с Институтом экономики роста им. П. А. Столыпина мы проводили анализ как раз по такому вопросу: есть ли угроза, что мы теперь станем сырьевым поставщиком на Восток, как ранее отправляли все на Запад?
Нет. Во-первых, мы сегодня уже другая экономика. И оказалось, что у нас есть возможность реиндустриализации. Мы об этом сколько лет уже говорили, и Минфин постоянно напоминал: давайте развивать собственное производство. Но бизнес слабо реагировал. После начала СВО 24 февраля 2022 года оказалось, что у нас был потенциал, просто мы его не использовали.
Я считаю, что сегодня у нас есть шанс стать независимой, суверенной и при этом дружественной страной, которая в своих экспортных и импортных операциях ориентируется на Восток. Но это вовсе не значит, что мы — вассалы чужой экономки.
— И все-таки Запад — большой рынок. Есть ли перспектива туда вернуться?
— Да мы просто не захотим. Многие российские предприниматели неожиданно для себя открыли — на Востоке лучше и дешевле.
К примеру, мы всегда ориентировались на западное — итальянское, немецкое — оборудование для пищевой промышленности. А когда жизнь заставила, начали изучать, что делают китайцы или индусы в этой сфере. Оказалось, у них оборудование не хуже, чем западное. И нередко раза в три дешевле. Так зачем нам возвращаться на Запад, если на Востоке для нас выгоднее?
Читайте также:
«Цены растут быстрее, чем хотелось бы»: депутат Аксаков о рубле и инфляции
Запад урезал закупки газа из России: куда мы продаем его теперь