67 лет назад, 30 июня 1956 года, было опубликовано постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий». В нем содержалась выжимка из закрытого доклада первого секретаря ЦК Никиты Хрущева, который был сделан на XX съезде партии. В речи он критиковал идеи и методы своего предшественника — Иосифа Сталина. По словам Хрущева, ответственность за массовый террор и репрессии лежала именно на бывшем генсеке. О значении этого события в России спорят до сих пор. Одни историки считают, что с него началась «оттепель», другие видят в нем начало упадка СССР. Доцент Историко-архивного института РГГУ Иван Белоконь в интервью NEWS.ru поделился мнением о демонтаже «культа личности», его адекватности и последствиях.
«Доклад полон хрущевских перехлестов»
— Среди историков есть точка зрения, что хрущевский доклад не только развенчал культ Сталина, но также нанес ущерб имиджу СССР. Вы с этим согласны?
— На мой взгляд, конечно, хрущевский доклад нанёс урон имиджу Советского Союза. Кстати, строго говоря, он был произнесен не на самом XX съезде, а сразу после — Хрущев заготовил его «на сладкое». Мы знаем о том, что ближнее окружение Сталина, в том числе соратники Хрущёва, от которых он постарался избавиться на следующий год после съезда, предупреждали Никиту Сергеевича, что воздействие этого доклада будет негативным и что не надо с ним торопиться.
Хотя этот доклад вылез не из кармана Хрущёва, это был не плод лишь его личной инициативы и фантазии. По его поручению над документом работала целая комиссия во главе с историками, с дипломированными людьми, которые обслуживали аппарат первого секретаря ЦК.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Урон имиджу СССР был нанесен, но Хрущёв постарался его в значительной степени смягчить и как бы восполнить демонстрацией еще большей открытости Советского Союза. В Москве прошел фестиваль молодежи и студентов, сюда пригласили большое количество иностранных корреспондентов и фотографов, которые снимали провинциальный и столичный СССР.
В 1956 году американский фотограф даже побывал на московском птичьем рынке, то есть получил возможность влиться в толпу советских людей без присутствия компетентных органов. Никакой ретуши не было. И внешняя политика Хрущёва, его постоянное циркулирование по миру как раз были призваны заретушировать отрицательный эффект от доклада, показать, что советский лидер открыт для диалога с представителями различных общественно-политических формаций.
Что касается долгосрочных последствий, за которые сейчас многие критикуют Хрущева, то не надо забывать: он умер в 1971 году, через семь лет после того, как ушел в отставку. И он не мог знать многое из того, что потом пошло не так.
— Насколько доклад Хрущева соответствовал реальности?
— Тележурналист Леонид Млечин в своей книге о Никите Сергеевиче Хрущёве, которая вышла в 2021 году, с иронией отмечает любопытную вещь о его преемнике — Брежневе. Леонида Ильича, в прошлом верного «хрущевца», не столько тревожили репрессии, сколько удручал сам факт их обнародования. То есть все последующие советские руководители вместе с замалчиванием самого Хрущева постарались «замазать» и поднятую им тему массовых репрессий.
Я выскажу своё мнение: безусловно, хрущевский доклад полон свойственных Никите Сергеевичу перехлестов. Там много работали его фантазия, неуемное желание говорить. Наверное, Хрущев был лидером, который наговорил больше всего в советской истории, причем, вопреки стереотипам, у него был очень неплохо подвешен язык, он говорил довольно чисто.
Но давайте посмотрим на хрущевский доклад другими глазами. В то время стали возвращаться десятки, сотни тысяч людей, отсидевших в ГУЛАГе. Кстати, при Сталине с них бралась подписка о том, что они не будут рассказывать о пережитом в лагерях. Именно об этом знаменитая строчка в песне Высоцкого «Пар горячий мне развяжет язык». Но шила в мешке было не утаить.
Тогда не было рецептов, как подвести черту под репрессиями. Хрущев в этом плане был первопроходцем. Сегодня про него говорят много плохого. Но, мне кажется, мы должны отдать ему должное, даже принимая во внимание все крупные недостатки Никиты Сергеевича — и его невысокую культуру, и слабость к подхалимажу в свой адрес. Ведь он хотел слышать похвалу — одна эпопея с целиной чего стоит.
И все же со стороны Хрущева это был так или иначе акт смелости: первое лицо, руководитель страны взял на себя смелость рассказать такие вещи о своем предшественнике.
«Хрущев выдал свою версию: Сталин — злодей»
— Но все-таки Хрущев этим докладом во многом обелял самого себя, ведь он тоже принимал участие в репрессиях при Сталине?
— Конечно, ведь ему нужно было как-то дистанцироваться от Сталина, от того, что тогда случилось. Естественно, все происходившее он закамуфлировал исключительно под всевластие Сталина. Но ведь можно было задать резонный вопрос и самому Никите Сергеевичу: куда он смотрел, почему потворствовал всему этому, принимал участие в репрессиях.
В 1959 году Хрущев, как известно, летал в США, и там нижняя палата конгресса подготовила целый доклад, который недвусмысленно говорил об участии Хрущёва в проведении массовых репрессий в 1937 году в Москве и в 1938 на Украине (будучи первым секретарем Московского горкома и обкома ВКП(б), Никита Хрущев постановлением Политбюро от 10 июля 1937 был утверждён членом «тройки» НКВД, хотя спустя 20 дней был заменён. «Расстрельных» документов за подписью Хрущева за этот период не найдено, но есть документы с его предложениями об арестах руководящих работников Моссовета, Московского обкома партии. Став в 1938 первым секретарем ЦК КП(б) Украины, Хрущев лично санкционировал репрессии и запрашивал у Сталина дополнительные квоты на увеличение репрессий в республике. — NEWS.ru).
И тема участия Хрущева в репрессиях еще далеко не закрыта, у нас нет еще четкого понимания в этом вопросе. Мы еще очень многого не знаем. Только недавно в отечественной науке появилась монография одного из молодых историков, посвященная конкретно работе Хрущева в 1937–1938 годах. То есть изучение роли Никиты Сергеевича в «Большом терроре» только началось. А ведь уже в перестроечные времена в журналах печатали заголовки «Кровавый идол „шестидесятников“» — это о Хрущеве...
И вот в своем докладе 1956 года громким словом правды, как он ее понимал, Хрущев хотел отвести удар, подозрение от себя лично и от тех людей, которые его окружали. Это было необходимо.
Ведь если идти до конца и называть то, что происходило при Сталине, преступлениями, тогда нужно было бы запрашивать дела, вызывать судей, если они были ещё живы, возвращать людям потерянное, компенсировать здоровье, утраченное в лагерях, выплачивать семьям деньги за потерю кормильца и так далее.
В этом смысле формулировка «культ личности» в общем-то абсурдна. Потому что это развенчание было сделано по-хрущевски: там каждое слово правды соединено с недоговоренностью. О репрессиях говорилось лишь начиная с 1934 года, когда Сталин впервые замахнулся на высшую элиту, на людей из его ближнего окружения — госбезопасность занялась ими. А что происходило до этого? О коллективизации Хрущев не говорил. То есть это такой усечённый вариант — отмыться от грехов предшественника.
С той поры мы бьёмся, как птицы в силках, с этой полуправдой Хрущёва. Кто-то считает, что полуправда даже страшнее, чем замалчивание. Во всяком случае, Хрущев, оставаясь человеком той формации, сталинской системы, выдал свою версию: Сталин — злодей.
Но и здесь происходили удивительные метаморфозы. Любопытно, как менялось восприятие Сталина самим Никитой Сергеевичем. Первый секретарь ЦК КПСС иногда мог ополчиться на людей, которые не знали удержу в критике Сталина — им за это доставалось. Например, Хрущев мог встать и начать выговаривать зарвавшемуся деятелю культуры за то, что тот упомянул о Сталине в совсем негативном ключе. Защищая Сталина, чей культ личности он сам и развенчал, Хрущев начинал вспоминать о войне, о стройках, о первых пятилетках и так далее. Такая получается двойственность.
«Страна перестала жить в обнимку со страхом»
— Не было ли завышено Хрущевым число жертв сталинских репрессий?
— Я думаю, что правдивого исторического суда над Сталиным, правдивой оценки его деятельности мы никогда не добьемся. Это все равно что судить многомерную жизнь. Где кончается добро и начинается зло? Но принципиальный момент: страна перестала жить в обнимку со страхом.
Если голоса жертв репрессий нам не важны, если мы считаем, что все это — «комариный писк» и наветы и на товарища Сталина, тогда надо прямо сказать: все, совершенное в эпоху «Большого террора», было правильным. Но ведь и сам Сталин говорил, что это не так, что война показала: не было такого количества врагов, о котором говорил Николай Иванович Ежов. А репрессии проводил именно Ежов, который затем был сам уничтожен.
Репрессии были вещью страшной, они били по большим площадям, это своего рода была социальная чистка. Она не могла не задеть невиновных, не могла не пройтись кровавыми шестернями по судьбе миллионов людей — это правда.
Как бы мы ни оценивали феномен «Большого террора», с какой бы стороны к нему ни подходили, мы всегда столкнемся с двумя зачастую противоречащими точками зрения. Одна из них — чисто научная, академическая, оперирующая цифрами. Другая — обывательская, опирающаяся на чувства и эмоциональные оценки.
Согласно справке генпрокурора Руденко, предоставленной Хрущеву, за весь сталинский период было репрессировано порядка двух миллионов человек при населении страны в 190–200 миллионов. То есть с академической точки зрения репрессировано всего 1–2% населения, а подавляющее большинство людей в стране с репрессиями не сталкивались, разве что читали о них в газетах.
Но мне кажется, самое опасное и аморальное — это именно игра в цифры, когда речь идет о человеческих жизнях.
Товарищ Сталин говорил, что смерть одного человека — это трагедия, а смерть десяти — уже статистика. Вот если мы пытаемся, изучая историю, видеть человека — а история как наука пытается видеть именно человека, — то говорить о том, что 1% или 2% репрессированных это мало, нельзя. Нельзя скатываться к одной лишь статистике.
2%— это очень много. Расстреляно было 600 тысяч человек. Тех, кто просто получил срок, было еще больше. А ведь у каждого из них были семьи, родственники, друзья, близкие люди. И у многих из них тоже была сломана судьба. Каково, например, было жить детям, выросшим с ощущением, что их родители — люди, о которых нельзя говорить?! Каково было людям, которых не брали на работу или отчисляли с учебы только потому, что их родственники были репрессированы? А ведь такое было.
И дело не только в количественном измерении репрессий. Был нанесен моральный ущерб по обществу, по семьям, даже по отношениям внутри семей. Абсолютно прав был режиссер Герман, который говорил об этом. Так что, по-моему, дело тут не в цифрах, а в самом факте.
И Хрущев думал, как это все резюмировать и какую черту подвести под всем этим. Подвел, как сумел. Но морально общество после доклада поменялось. Интриги никуда не делись, но от откровенно людоедских методов отказались. С этой точки зрения Хрущев со своим докладом выполнял социальный заказ. Причем и общества вообще, и партийно-чиновничьей номенклатуры, потому что номенклатура СССР за сталинское время откровенно устала работать при постоянной угрозе не просто наказания, а угрозе жизни.
И вот отход от такой практики физических расправ с неугодными или проштрафившимися Хрущев ставил себе в заслугу. Недаром, когда его самого сняли с поста, он так и сказал своим родным: «То, что они меня сейчас просто сняли, а не расстреляли — это моя заслуга»...
«Искренние заблуждения Хрущева сыграли с ним злую шутку»
— Сыграл ли доклад какую-то роль в событиях в Венгрии 1956 года?
—Да, конечно. Ведь в Венгрии были сильны антисоветские настроения, да и у нас к венграм особого уважения не было — Венгрия же воевала вместе с Гитлером против нас. И социалистический режим там базировался именно на авторитете победившего СССР как сильной державы с сильной и решительной властью. И тут вдруг новый советский лидер объявляет предшественника тираном и злодеем.
В Венгрии началось то, что у нас назвали «контрреволюционным мятежом», и подавлять его пришлось Советской Армии в довольно кровопролитных боях. (Подавление венгерского мятежа проводилось с 23 октября по 12 ноября 1956 года. Мятежники получали оружие от западных стран через границу с Австрией и от перешедших на их сторону подразделений венгерской армии. В результате боев советские войска потеряли 669 человек убитыми и 1251 ранеными, мятежники потеряли до 3000 убитыми, 13 тысяч ранеными, и около 200 тысяч венгров стали беженцами, перейдя австрийскую границу. — NEWS.ru).
Доклад вызвал обострение отношений с Китаем, где прямо обвиняли Хрущева в предательстве дела Ленина — Сталина. Но тут сыграли злую шутку заблуждения Никиты Сергеича, причем искренние заблуждения. Он полагал, что все лидеры остального социалистического лагеря встанут по стойке смирно и воспримут его доклад именно так, как он задумал.
У него была вера в то, что если слово сказано с трибуны советским руководителем, то оно никем не будет истолковано криво. И в этом он, конечно, заблуждался. Мне кажется, что реакции руководителей и обществ в других станах он не мог предугадать.
Читайте также:
Юрий Андропов: последний защитник СССР или предтеча его развала
Как Хрущёв передал Крым в состав Украины: правда и мифы
С фюрером до конца: каким был главный дипломат Третьего рейха Риббентроп