Актер Соколов: «Я знаю мальчика в Мариуполе — он в 10 лет совсем седой»

Как проходит фестиваль «Алые паруса «Артека»

— Что ощущаете в финальный день кинофестиваля?

— Как всегда, дни [фестиваля] пролетают незаметно. Обстановка в стране непростая, это чувствуется и здесь. Даже если пройтись по набережной Гурзуфа — значительно меньше отдыхающих, чем бывало в прежние годы.

Но фестиваль — это всегда положительные эмоции. У нас не бывает проигравших. Все [дети и подростки, отдыхающие в центре «Артек»], кто принимает участие в киносмене, уже победители. Потому что они приобретают опыт общения с актерами, режиссерами, продюсерами, сами пробуют снимать короткометражные фильмы как режиссеры, снимаются как актеры, придумывают сценарий [в рамках конкурса «Продюсерское кино»]. А детское жюри оценивает [фильмы из конкурсной программы].

Родители, собираясь отправлять своих детей в «Артек», знают о нашей киносмене и стараются подгадать так, чтобы дети попадали к нам. Это говорит о многом.

— Что можете сказать о детях и подростках, которые отдыхают в «Артеке»?

— Расхожая фраза о том, что у нас якобы плохая молодежь. Не согласен. Молодежь разная. Общий уровень образования меняется, есть ребята более креативные, их не пугают новые технологии.

Здесь, в «Артеке», в старших отрядах ребятам лет по 16. Через 10 лет они уже фактически будут руководителями — предприятий, индустрий в нашей стране. Я считаю, что они получают здесь правильное направление воспитания — понимание дружбы, патриотизма как ответственности за нашу родину.

Кто заменит Гарри Поттера в российском кинематографе

— Чего не хватает современному кинематографу? Нужна ли в нашей стране специальная культурная операция?

— Сложный вопрос. Я года три-четыре назад проводил конкурс сценариев имени Станислава Говорухина (1936–2018). У нас была профессиональная отборочная комиссия. Так вот, из 2,5 тысячи сценариев мы выбрали всего два. Главным призом у нас был запуск съемок картины по этому сценарию.

Когда мы на этом же конкурсе поинтересовались у детей и подростков, о ком они хотели бы посмотреть кино, услышав их ответы, я очень огорчился. Потому что не прозвучало ни одного русского названия — сплошь американские.

Хотелось бы, чтобы про корни родные не забывали. Ведь у нас уникальная страна, уникальные люди. Но [американизированный] менталитет, к сожалению, годами формировался. А ведь детское кино выполняет не только развлекательную функцию, но и формирует взгляды на жизнь будущего поколения.

Картины, которые смотрят дети, и то, на чем они воспитываются, напрямую влияет на будущее нашей страны. А это не за горами, время летит очень быстро. Идеологических составляющих не хватает нашему современному кино, мне так кажется.

— Какие же российские герои, на ваш взгляд, должны заменить ушедших Гарри Поттера и остальных голливудских персонажей?

— У нас уникальные сказки. Те же сказки Александра Роу (1906–1973): замечательные сюжеты, потрясающе сняты. При современных технологиях можно было бы сделать еще круче и интереснее, поинтереснее, чем тот же Поттер.

— Кто мог бы стать новым Роу в современном кино?

— Они есть среди молодежи. В том числе и у нас здесь. У нас в стране много талантливой молодежи, просто им надо помогать.

«Мы добились появления кафедры детского кино во ВГИКе»

— Кто должен помогать и как?

— Не надо изобретать велосипед. У нас же существовало раньше Министерство кинематографии. А сейчас его нет. Как нет Московского авиационного технического института имени Циолковского — МАТИ, который я в свое время оканчивал. Несколько лет назад его слили с МАИ — Московским авиационным. Я считаю, что слили напрасно: институты эти готовили специалистов в разных направлениях. Фактически получается, что той страны, в которой я рождался, СССР, нет. Института, который я оканчивал, тоже уже нет.

Очень долго мы с коллегами добивались появления кафедры детского кино. И она, наконец, появилась во ВГИКе. Ничего сверхъестественного — нужна специализация. Над созданием детского кино должны совместно работать и детские психологи, и педагоги, и культурологи, и школьные учителя. И, конечно же, кинематографисты. И тогда будет хорошее кино.

А у нас в течение некоторого времени вместо хорошего кино для детей и подростков выходили учебники для детей с главами об однополых отношениях. Это что?!

— Все-таки приняли закон, запрещающий пропаганду ЛГБТ.

— Приняли, да. Но как быть с молодым поколением, которые уже успели, скажем мягко, ознакомиться с этой... тематикой? Хоть кто-то понес ответственность? По-моему, нет. А надо бы, чтобы понесли.

Почему актеры «Маленькой Веры» отказались от съемок продолжения

— В чем, на ваш взгляд, секрет успеха фильма про Чебурашку?

— Существует множество книг и рекомендаций о том, как снять успешное кино. Но не всегда это работает. Чаще всего это «химия» и случай.

Когда совпадает сразу несколько составляющих — тема, способ выражения, интерес зрителя и так далее. Здесь все эти параметры сложились. Но просчитать стопроцентно успех невозможно.

— Вы верите в успех фильма «Гостья из будущего», который сейчас снимают по произведению советского писателя-фантаста Кира Булычева?

— Тоже сложный вопрос. Уже есть известный советский фильм по этой истории. Ремейки не всегда повторяют успех первоисточников. Потому что не оправдывают ожиданий.

В свое время — извините, что я о себе, любимом — предлагали снимать «Маленькую Веру — 2». Уже был сценарий, другие смысловые акценты в сюжете, появился загробный мир... Все актеры отказались. Из опасения, что мы можем только навредить.

Творчество — процесс живой. И, повторюсь, просчитать успех крайне сложно.

— А «Вызов» смотрели?

— Да, я с дочкой смотрел. Сам посыл фильма мне очень понравился: я поверил в то, что подобная история могла происходить на самом деле. И, конечно же, впечатлил масштаб съемок в космосе. Я понимаю, что вокруг этой картины много разговоров, толков-кривотолков политических. Но с позиции зрителя, который просто пошел посмотреть, мне было интересно. И дочке понравилось, ей 13 лет.

— Какие еще наши российские фильмы можно снять, по каким сюжетам?

— Интересно снимать то, что первично. Вот я читаю сценарии — в большинстве своем они повторяют картины, которые когда-то уже были сняты. Понятно, что существует ограниченное количество сюжетов и трудно изобрести новое. Но, наверное, можно поискать. Если вспомнить, были ли у нас картины наподобие «Чебурашки» — именно художественное кино, — по-моему, не было. Это новая форма повествования, она интересна.

— Хотели снять аналогичную картину о Простоквашино.

— Они уже будут не первыми, а вторыми — после «Чебурашки».

— А в успех продолжения «Чебурашки» верите?

— Не знаю. Могу только пожелать удачи авторам. Потому что знаю, насколько это сложно — художественный процесс.

«Проезжали Артемовск. Парни-военные предупредили: дави педаль в пол»

— Фильмы про Донбасс, про СВО стали бы снимать как режиссер?

— Уже снимают несколько картин. В одной я снимаюсь как артист. Фильм не совсем про Донбасс, он о событиях на Майдане в Киеве в 2014 году. Играю человека из определенной службы, пытавшегося предотвратить весь этот Майдан.

— Вы бываете в Донбассе в составе «Народного фронта». Что поражает, удивляет?

— Многое. Познакомились с мальчиком в Мариуполе, ему лет 10, а он уже полностью седой. Родителей потерял — чужие люди его приютили в семью, я узнавал. Таких детей много.

Или, к примеру, выезжали на линию соприкосновения. Боевые действия проходят. И рядом люди живут. Из танка с той стороны фронта летели снаряды — а люди с пакетами идут. Такое впечатление, что им настолько уже все равно, жить или не жить...

Артемовск проезжали, там еще шли бои. Я был за рулем. Ребята-военные предупредили: «Сейчас вот эти полкилометра дави педаль в пол со всей силы и езжай без остановки». Всё бывало.

— Почему на фоне этих событий не происходят изменения в сфере культуры?

— Они происходят. К сожалению, не случится быстро. Процесс непростой, длительный.

— Также в театрах не появилось спектаклей об СВО патриотической направленности. Почему?

— У меня нет ответа на этот вопрос. Я его задавал, предлагал поставить такой спектакль. Мне ответили, что сейчас зрителю нужно что-то легкое — чтобы отвлечься от тяжелых мыслей.

— Как вы считаете, стоит ли ограничить в праве вернуться тех деятелей культуры, которые уехали из России после начала СВО?

— Тем, кто перешел красную линию, я думаю, надо сказать: «Спасибо за всё хорошее — и до свидания». Люди, один раз предавшие, предадут и во второй, это четко надо понимать.

С другой стороны, есть те, кто испугался, не разобрался. Но меня не удивила ситуация [отъезда некоторых деятелей культуры]. Видно же людей, понимаешь, когда с человеком общаешься, в какую сторону он смотрит и какие у него ценности и ориентиры.

Для меня парадоксально другое. Актеры-то — это уже вторая волна. А первой волной были олигархи и чиновники, в том числе имевшие допуски к гостайнам. И с этими знаниями они выехали к врагам нашей страны на Запад, вот об их отъездах, я считаю, надо больше говорить. А не о деятелях культуры: уехали — пусть там и остаются. А вот с чиновников, особенно обладающих гостайной и уехавших, я считаю, нужно спрашивать.

Читайте также:

В администрации президента назвали причину гибели индустрии детского кино

Дочь Успенского: отца разгромили за Чебурашку и довели до отчаяния

«Смотрим чернуху»: Ярмольник раскритиковал российское кино

Дмитрий Певцов: «У чиновников нет желания что-то менять в культуре»

Юшкевич — о Хаматовой и Белом: «У 95% уехавших артистов — беда на Западе»