Трудно ли женщине работать дипломатом? Какие качества помогают на переговорах? Может ли женщина однажды стать министром иностранных дел России? Об этом и многом другом накануне 8 Марта NEWS.ru рассказала чрезвычайный и полномочный посол РФ в Болгарии, в прошлом глава Россотрудничества, экс-постпред нашей страны в ЮНЕСКО и бывший замгендиректора этой международной организации Элеонора Митрофанова. Элеонора Валентиновна — одна из двух женщин-послов, которые сегодня состоят на дипслужбе в российском МИД.
«Правительство Болгарии я не свергала»
— Элеонора Валентиновна, в прошлом году ваше имя то и дело появлялось в неожиданных новостях. То экс-премьер Болгарии Кирил Петков обвинил вас лично в «свержении правительства», то демонстранты в Софии заблокировали храм, когда вы находились внутри во время литургии. Как вам работается в нынешних условиях? С какими сложностями сталкиваетесь?
— Каких-то особых сложностей нет. Что касается инцидента в храме, то здесь пресса все же преувеличила степень опасности. Активистов, перекрывших дорогу к церкви, было не так много, а местная полиция держала ситуацию под контролем. Конечно, было неприятно, но я не почувствовала особого дискомфорта.
Мы продолжаем работать, как и прежде. Но вызывает большое сожаление, что сейчас это не креативная работа по развитию отношений со страной. Все контакты ограничиваются отдельными практическими вопросами. В какой-то мере мы находимся в политической и дипломатической блокаде. С другой стороны, болгарский народ к нам прекрасно относится. Болгария — очень интересная и близкая нам страна. Здесь очень нет никакой русофобии на человеческом уровне.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Болгары хорошо заботятся о памятниках, особенно связанных с Русско-турецкой войной. В отношении мемориалов Второй мировой войны иногда случаются акты вандализма. На днях неизвестные осквернили в Варне памятник российскому дипломату Николаю Игнатьеву. Это абсурдно, ведь именно Игнатьев подписал 145 лет назад Сан-Стефанский мирный договор. По нему Болгария получила независимость от Османской империи, вернула свою государственность.
В любом случае воевать с памятниками — признак слабости. Надеемся, что полиция добросовестно проведет расследование и найдет виновных.
— Так правительство Петкова вы все-таки свергали или нет?
— Слушайте, произносить такую фразу, какую позволил себе господин Петков, — просто себя не уважать. Нет, ну что вы, никто его не свергал. Правительство Петкова сделало все, чтобы коллеги и болгарский народ от него отвернулись (в июне 2022 года Народное собрание Болгарии большинством голосов вынесло премьеру вотум недоверия. — NEWS.ru).
«Совмещать роли дипломата, жены и матери нелегко»
— Поговорим о женщинах в дипломатии. Глава немецкого МИД Анналена Бербок подсчитала, что женщины стоят во главе «всего лишь» 43 загранучреждений ФРГ. По ее словам, такой расклад не отражает реальной структуры общества. Для сравнения: у нас сейчас на всю страну две женщины-посла — Людмила Воробьева в Индонезии и вы в Болгарии. Также Мария Захарова возглавляет департамент информации и печати МИД. При этом нет ни одной женщины среди заместителей министра. Вы не видите в этом дискриминации? Откуда такой дисбаланс?
— В современном мире возможность женщин участвовать в политике и в дипломатической жизни наравне с мужчинами — один из актуальных вопросов. По данным организации UN Women, в парламентах стран мира женщин около 22,5%. Это средняя температура по планете. Тем не менее такая статистика о многом говорит. В России еще в 2017 году была принята Национальная стратегия действий в интересах женщин. Но политика все равно остается тем профессиональным полем в России, где наиболее ярко проявляется гендерная асимметрия. Прежде всего, я имею в виду высший административный состав.
Во многих наших министерствах женщины составляют чуть ли не половину сотрудников. Но когда дело доходит до руководящих постов, их почти не видно.
Такой гендерный дисбаланс, безусловно, присутствует и в системе МИД. На вершине пирамиды, в центральном аппарате и во главе загранучреждений женщин крайне мало.
— А ведь когда-то Александра Коллонтай стала первой женщиной-послом в современной истории. Начало было многообещающим.
— Если быть точными, то первой в мире женщиной-послом стала Диана Абгар в 1920 году — она отправилась представлять Армению на Дальнем Востоке, в том числе в Японии.
Коллонтай была на самом деле вторая. Она на протяжении 23 лет представляла СССР в Мексике, Норвегии, Швеции.
Зоя Миронова целых 16 лет, в 1966–1982 годах, возглавляла постпредство СССР при отделении ООН в Женеве. В 1990-е годы Зоя Новожилова была послом РФ в Швейцарии, Валерия Калмык — в Коста-Рике, Валентина Матвиенко — в Греции и на Мальте. В 2000-х Ольга Иванова возглавляла нашу дипмиссию на Маврикии. Сейчас нас действительно только двое — я и Людмила Воробьева.
Напомню, что в 2003 году я стала первым заместителем министра иностранных дел, это случилось впервые в истории российской дипслужбы (и до сих пор не повторялось. — NEWS.ru). Именно тогда президент РФ Владимир Путин отметил на совещании с руководством МИД, что такой дисбаланс может быть слабым местом нашей дипломатической службы. С тех пор гораздо больше девушек стали поступать в МИД.
Но все равно кадровая политика продолжает диктоваться традиционными гендерными ролями. И понятие «стеклянный потолок», наверное, как нельзя лучше описывает положение с карьерным продвижением женщин в системе внешнеполитического ведомства.
Для самих женщин в дипслужбе есть много демотивирующих факторов — ненормированный рабочий день, перемена привычного образа жизни, постоянная готовность к длительным загранкомандировкам. Это как в армии: есть приказ, ты должен ехать. Один раз отказался, другой — и тебя могут отчислить.
Особенно сложно женщинам-дипломатам, которые замужем за дипломатами. В загранкомандировках, куда посылают их супругов, они часто вынуждены отказываться от собственной дипломатической карьеры, занимать вакансию административно-технического персонала (машинисток, секретарей. — NEWS.ru).
Если в длительную командировку едет именно женщина, то супруг должен ее сопровождать и трудоустраиваться по тому же принципу. Не все мужчины на это согласятся. В общем, совмещать роли дипломата, жены и матери нелегко.
Наконец, в некоторых странах с консервативным менталитетом женщину-дипломата не воспринимают как полноправного коллегу. У нас считают, что посылать женщин туда небезопасно и неэффективно.
В то же время современная международная практика свидетельствует об обратном. Посольства США, Италии, скандинавских стран на Ближнем Востоке часто возглавляли именно женщины. И гендерный фактор не мешал им выстраивать эффективные отношения. Мне кажется, у нас часто играет роль сложившаяся инерция, нежели объективные факторы.
«Некоторые лётчики не имеют такого налёта часов, какой есть у Сергея Лаврова»
— Вы сами сталкивались с проявлениями сексизма со стороны коллег из МИД или зарубежных партнеров?
— Я вообще на протяжении всей своей карьеры с проявлениями сексизма никогда не сталкивалась. При этом я не карьерный дипломат, 15 лет занималась наукой, была депутатом Государственной думы и аудитором Счетной палаты России. В науке я занималась международным морским судоходством. В этой сфере преимущественно были одни мужчины, в том числе бывшие военные. Но мне повезло: у меня были потрясающие шефы, которые давали мне свободу маневра и в то же время мягко поправляли и направляли.
Хочу в этой связи вспомнить Анатолия Лазаревича Колодкина, величайшего специалиста в области международного права и великолепного шефа, который многому меня научил. В ЮНЕСКО в Париже мне было работать вообще очень комфортно. Сначала я была заместителем Генерального директора ЮНЕСКО (2000–2003), а с 2009-го по 2016-й — постоянным представителем России. Знание организации изнутри, знание людей очень помогало эффективно решать поставленные задачи.
— Как вы думаете, может ли женщина в нашей стране стать министром иностранных дел? Появится ли в России своя Хиллари Клинтон? Или, лучше сказать, своя Элеонора Митрофанова?
— Ну, я точно не хотела бы быть главой МИД (смеется). Эта должность требует большой закалки и большой силы — и физической, и психологической.
Посмотрите, сколько летает наш министр — уверена, что некоторые летчики не имеют такой налет часов. Не говоря уже о том, в каких условиях сейчас вынуждены работать Сергей Лавров и другие руководители нашего министерства.
А ведь они все живые люди, все бы они хотели работать на созидание. А им приходится все время быть в обороне или в наступлении.
Вот, кстати, и Мария Захарова — первая женщина на посту официального представителя МИД РФ. Мы очень давно и хорошо знакомы, я ее очень уважаю и сопереживаю ее очень непростой работе в этом изменившемся мире. Мария сейчас находится на передовом участке.
Может ли однажды в России появиться женщина — министр иностранных дел? Почему бы нет. Вопрос только в том, чтобы это был профессиональный человек. Это ключевое требование. Знаете, у нас совсем другой подход к назначению руководителей, нежели в странах Европы. Там к власти пришло новое правительство — назначается новый министр, как правило, представитель победившей партии, не всегда профессионал в той или иной области. Мне кажется, профессиональный подход более правильным.
— На ваш взгляд, Бербок недостаточно профессиональна?
— Ну, я бы не хотела ее оценивать. Скажем так, Бербок является лицом германского МИД и выражает в какой-то мере интересы своей партии.
— Недавно она обнародовала концепцию «феминистской внешней политики» Германии. В МИД ФРГ даже появится специальный посол по этим вопросам — разумеется, женщина. Тем самым Бербок надеется искоренить гендерный дисбаланс в немецком дипведомстве. Как вам эта идея?
— Внешняя политика не должна быть «феминистской» или еще какой-то. Она должна быть профессиональной. Работа дипломата требует широкого кругозора, знания страновой специфики, иностранных языков.
Когда женщину зажимают по несправедливой причине и мужчина получает над ней преимущество — с этим, безусловно, надо бороться. И действительно, часто женщине приходится быть гораздо более профессиональной, чтобы доказать свой профессионализм. Но я против механистического подхода, введения искусственных гендерных квот.
Разве это правильно, когда на должность назначают менее способного или компетентного человека только потому, что это женщина или, например, афроамериканка, как в Соединенных Штатах?
— Это относится к Кондолизе Райс? Или к Хиллари Клинтон, Мадлен Олбрайт, которые в разное время были госсекретарями США?
— Нет, все они, конечно, были очень профессиональны. Олбрайт и Райс пришли в госдепартамент из науки, из аналитики, Клинтон — из политики и юриспруденции. Все три были серьезными дипломатами с прекрасной подготовкой, прекрасными ораторами. Тут ничего не скажешь.
Другой вопрос, что они продвигали ту политику, которую определяла та или иная американская администрация. И очевидно, что они не были мягкими дамами. Американцы в принципе считают себя гегемонами, а гегемон должен выступать назидательно, показывая свое превосходство.
«Там, где мужчина десять раз задумается, женщина бывает дерзновенна»
— А какие женские качества полезны в дипломатии?
— Я бы сказала, что женщины более гибкие, у них лучше развиты навыки межличностного общения. У женщин есть определенные преимущества, которые в переговорных процессах вполне можно использовать — это не запрещенный прием.
Женщины в жизни обычно многоручницы, умеют делать десять дел одновременно, и эти навыки часто пригождаются и в деловой сфере.
Женщина может думать сразу за несколько игроков, в то время как мужчины любят сосредотачиваться на одной теме и бывают более прямолинейными, что не всегда дает хороший результат. Я обратила внимание, что женщины в каких-то вопросах были смелыми. Там, где мужчина десять раз задумается, женщина бывает дерзновенна. Я рассуждаю не теоретически, а говорю о том, что наблюдала своими глазами.
— У вас огромный опыт на дипломатическом поприще. Можете привести примеры, когда вы пускали в ход особую «женскую дипломатичность» и она помогала вам на переговорах?
— Здесь вопрос не в дипломатичности. В многосторонней дипломатии, когда приходится работать с большим количеством стран, вам нужно всегда быть очень аргументированной и находить простые доводы.
Приведу яркий пример из моей практики, который я очень хорошо запомнила.
В 2010 году на генеральной конференции ЮНЕСКО хотели рассмотреть проект Декларации о возврате культурных ценностей, перемещенных во время Второй мировой войны. Этот документ вовсю продвигали европейцы, и была велика вероятность, что его примут. Но у меня было стойкое убеждение, что Россия никому ничего возвращать не должна. И я приложила все усилия, чтобы переубедить европейских партнеров.
Я разговаривала с разными послами. Особенно мне удалось подобрать ключ к немцам. Я им сказала: неужели вы хотите, чтобы в канун юбилея окончания Второй мировой войны мы бы снова оказались по разные стороны баррикад? И неужели вы думаете, что мы реально будем что-то возвращать? Примем по сути пустой документ, а политическая реакция на него будет чрезмерной. И как-то мне удалось простой аргументацией эту ситуацию переломить.
— Элеонора Валентиновна, а есть ли дружба среди женщин-дипломатов? Особая женская солидарность?
— Есть, конечно! Я всегда эту солидарность проявляю и всегда поддерживаю молодых женщин — дипломатов, потому что понимаю: им зачастую приходится посложнее, чем мужчинам.
— А с зарубежными женщинами — коллегами возникают дружеские отношения?
— В Болгарии есть несколько послов-женщин, с которыми у нас много точек соприкосновения и сложились очень хорошие, теплые отношения. Когда я была постпредом в ЮНЕСКО, то долгое время взаимодействовала с большим числом женщин-дипломатов. Некоторые из них потом стали послами в ООН. Сейчас они занимают видные позиции в своих странах. И мы до сих пор поддерживаем связи — периодически переписываемся, поздравляем друг друга с праздниками.
— Среди них есть представительницы «недружественных стран»?
— Среди тех, с которыми я работала в ЮНЕСКО, есть и из недружественных (смеется). Но мы все равно поддерживаем отношения. Другое дело, что нельзя забывать: мы находимся на дипломатической службе. А потому личные симпатии не должны заслонять государственные задачи.