Команда эвакуации фонда «Колос» с начала СВО работает в зоне боевых действий. На бронированной машине они спасают мирных жителей из-под обстрелов и заезжают туда, куда не отправятся ни МЧС, ни скорая помощь, ни полиция, ни порой даже военные. Как работает команда эвакуации в зоне СВО, как они действуют под артобстрелом и на что похож обычный будний день внутри бронированной машины — читайте в репортаже NEWS.ru.
«Мы для них такая же мишень»
Зона боевых действий на территории СВО — это хаос. Примерная протяженность фронта — 810 километров. Граница меняется ежедневно, в течение недели один и тот же населенный пункт может быть занят войсками или Украины, или России. И каждую неделю кто-то из людей решает покинуть жилье, спасаясь от артиллерийского огня. Они обращаются за помощью к команде эвакуации «Колос». Один из ее членов Сергей Москаленко рассказал, как с коллегами спасает людей.
— Секунды решают все. Можешь услышать, когда уже поздно реагировать. Слышишь, как летят снаряды, и считаешь, что летит в твою сторону. Мы для них такая же мишень. Когда есть возможность, мы помогаем спасти имущество, но на первом месте — жизнь. Время не чувствуется, считаешь только мины.
Туда, откуда мы вывозим людей, полицию и МЧС не пускают. Потому что слишком высокий риск, много ребят гибнет. Я смотрю только, где падает и какой маневр применить — больше не думаю ни о чем.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
В начале спецоперации люди специально брали один маленький пакетик документов, чтобы как можно больше людей влезло в машину. Они больше ни о чем не думали! А сейчас все зациклены на имуществе. Подождите, но мы не грузовое такси — мы спасаем жизни!
«Ломается всё — машины, люди»
В команду «Колоса» Сергей Москаленко вступил в начале СВО. Имея армейский опыт, но не обладая возможностью подписать контракт, он хотел помогать тем, чем может. И так оказалось, что больше всего в ней нуждались люди, оказавшиеся запертыми в зоне боевых действий. Когда на улицах идут бои, а дороги простреливаются, выбраться из мертвой зоны практически невозможно.
В начале спецоперации Сергей работал 24/7, семь дней в неделю. В три часа ночи заканчивались звонки от людей, а в 4 утра уже нужно было выезжать. Так сотни семей были спасены из прифронтовой зоны в Донецкой и Луганской области.
— Нужно иметь большой запас прочности, чтобы заниматься этим до бесконечности. Ломается все. Машины под нами и люди. В какой-то момент ты перестаешь физически это выдерживать — видеть настоящее горе. Мы столько пережили, что у любого нормального человека крыша уже бы съехала. Но мы держимся и стараемся избавить максимальное количество людей от этого чувства.
Когда начался военный конфликт в Донбассе в 2014 году, Сергей и его семья стали беженцами. Дочь Москаленко требует внимания и ухода, так как столкнулась с заболеванием, требующим врачебного вмешательства. Его правило помогать всем и всегда распространяется и на собственную семью.
— Если я могу кому-то помочь избежать этого чувства — стать беженцем — это уже немало. Если при этом я еще могу спасти чью-то жизнь — замечательно. В последнее время возникло ощущение, что нас воспринимают не как инстанцию последней надежды, а как направление сферы услуг. Вывозишь человека, всю душу вложишь, а он потом начинает совершать ошибки, пытается вернуться назад или пропадает.
Была семья из Никольского, которую мы смогли вывезти только с третьего раза, вывозили по группам и наконец смогли собрать их всех вместе. Когда это произошло, я снова увидел в их глазах тепло. Это заряжает работать дальше.
С командой «Колоса» люди чаще контактируют через других. В «красной зоне» нет электричества и связи, просьбу «забрать» можно передать только устно. Это еще и мера безопасности — чаты может читать противник и открывать огонь по тому зданию, куда направляется машина. Подобные случаи уже происходили.
Когда я спрашиваю Сергея, поставил ли он для себя границу, после которой уже не сможет продолжать, он, слегка подумав, спокойно отвечает: «Такой границы нет».
«Трое суток сидела в подвале»
Донецкий филиал благотворительного фонда «Колос» занимается не только эвакуацией. Они собирают гуманитарную помощь, необходимые документы, отправляют в госпитали, снабжают мобилизованные подразделения. Директором Донецкого филиала является Виктор Колос. Он и Сергей — водители команды эвакуации и верные напарники. Чаще всего они отправляются в самые опасные поездки, не зная заранее, смогут ли вернуться. Еще недавно они забирали семьи из Мариуполя, Красного Лимана, Святогорска, Луганской, Запорожской и Донецкой области, приезжали в Шебекино.
Организация тесно сотрудничает и с другими волонтерами в зоне специальной военной операции. Один из партнеров — Фонд развития и поддержки молодежи «Файпас», который в 2018 году выиграл президентский грант.
Команда эвакуации собирается в дорогу. Сергей надевает бронежилет, убирает лишнее из кузова. Поселок Никольский, в который мы направляемся, находится под Угледаром. С начала зимней кампании там продолжаются кровопролитные бои. Город стоит на одном из направлений начавшегося контрнаступления ВСУ.
В Никольском находится известный монастырь, его настоятель и монахини с начала спецоперации отказываются покидать его стены и живут под непрекращающимися обстрелами. Например, недавно горели кельи, были погибшие.
Дорога до монастыря простреливается даже из автомата. Слева — позиции ВСУ, справа — наши. Тяжелые машины увязают в грязи из-за дождей. Проедет только танк, БТР или джип на полном приводе, и то с трудом. Прямая дорога до Угледара взорвана, чтобы по ней не могла проехать техника. Это единственный путь, по которому можно влететь в Никольское. Следующая дорога в окрестностях Ровнополя еще более опасная, вчера поселок перешел под контроль Украины.
Мы надеваем каски и вжимаемся покрепче в сиденья. Доехав до Никольского, пролетаем мимо разрушенных хат в ворота монастыря. Его золотой купол прострелян сотнями осколков. Монахини укрываются в подвальном помещении. Из темноты слышатся пение и чтение молитв.
Раздав гуманитарную помощь, выпрыгиваем по дороге и доезжаем до хаты, где люди ждут эвакуации. Пожилая пара, взяв несколько тюков, прячется в машине. Эвакуируясь, они бросают вещи и собак. В небе свистят мины, но падают дальше, на краю поселка. Быстро собрав все вещи, водитель нажимает на педаль газа и вырывается вперед.
«Я прожила тут всю жизнь, — объясняет пожилая женщина, пока за окном пролетает разбитое село. — Мои родители, бабушки тоже здесь жили. Потом началась СВО. 6 марта первые HIMARS кассетные нас закидали, затем зашли украинцы ночью. Мы с детьми спрятались в подвал. Затем зашли зэтки, танки, начались бои. Я с дочкой трое суток сидела в подвале. Началась зачистка — чеченцы, русские начали проверять дома».
В машине женщина начинает вытирать лицо руками, пока ее муж угрюмо вглядывается в окно. По словам эвакуированной пары, в поселке еще остаются люди, всего несколько человек, которые отказываются уезжать. Команда эвакуации пролетает через блокпосты и выезжает на трассу. В другом городе пару ждут близкие, выехавшие раньше. Некоторые члены семьи погибли. Смогут ли они вернуться в родной дом, где провели всю жизнь, — неизвестно.
«Недавно человека на улице убило»
Команда эвакуации приезжает в Волноваху, в пригород Донецка. Этот населенный пункт — транспортный узел, за который тоже шли тяжелые бои в начале спецоперации. За последнюю неделю город обстреляли несколько раз, всего было ранено 20 человек. Большинство местных беженцев — из окрестностей Угледара и Никольского — отправляется именно сюда. С момента последних боев здесь построили новую больницу, отремонтировали несколько улиц и восстановили электроснабжение, но следы боев еще виднеются на стенах города.
«После сражения за Угледар стало хуже, конечно, — рассказывает местная жительница. — Стали бомбить и сам поселок. Кто-то вбросил, что в поселке находится штаб, и его стали бомбить. Но штаба там не было. Там много людей погибло, дома поразбивало, недавно человека на улице убило. Они надеются, что наступит перемирие».
В сторону Никольского курсируют военные машины. Груженые КамАЗы вместе с солдатами и гаубицами пересекают лужи и разбитые дороги. Пока идет спецоперация, их некогда чинить. В день на прифронтовые поселки под Угледаром, по словам местных жителей, падает около ста снарядов.
В случае эвакуации есть опасность попасть в западню. Была ситуация — одна из машин выехала по заявке на линию боевого соприкосновения. Тогда еще не было известно, под чьим огневым контролем она находилась. Уже подъезжая к дому, местные жители объяснили, что на той улице никто не живет и там никого нет. Команда развернулась и поехала обратно — в этот момент по ним начали стрелять.
— Поступает две заявки — одна реальная, а другая ловушка. Я на тот момент плохо ориентировался на местности и не знал людей. Поэтому теперь мы стараемся передавать адрес только через людей.
Команда «Колоса» также занимается розыском людей, помогает с поиском жилья и работы. Больные и старики, оставившие свой дом, оказываются в беззащитном положении. В прошлом году команда вывезла полуслепую пенсионерку из Красного Лимана. С того момента «Колос» постоянно привозит ей лекарства и помогает с записью к врачам.
Виктор Колос, или просто Виктор Михалыч, как его называют ближние, вместе с другими сотрудниками команды выполняет задачи по эвакуации. В Васильевке в Запорожской области он попал под обстрел вместе со служителями Крымской епархии — они раздавали гуманитарные наборы. Осколки выбили стекло, прорезали машину, сам Виктор Михалыч каким-то чудом выжил.
— Один из наших сотрудников инвалид первой группы, я инвалид второй группы, был в плену. Я знаю, что такое трудности, поэтому хочу помочь людям их избежать, — говорит Колос.
По данным международной организации ЮНИСЕФ, с момента начала спецоперации более половины всех детей на Украине (примерно 7,5 миллиона) были вынуждены покинуть свои дома, из них примерно 2 миллиона стали беженцами в других странах. В пунктах временного размещения людям предоставляют питание и помощь при оформлении документов. Зачастую люди стараются останавливаться у родственников и проходят длительную процедуру получения российского паспорта. Беженцам полагается единоразовая государственная помощь в размере 10 тысяч рублей на человека.
В связи с недавним подрывом Каховской ГЭС количество приехавших в Россию украинцев за последний месяц значительно увеличилось.
Читайте также
«Дети рисуют страшное»: как живет Белгород под обстрелами
Последняя крепость ВСУ: как ВС РФ штурмуют город-призрак Марьинку
«Как минимум спасу своего ребенка»: кто и зачем вступает в тероборону
Пригожин заявил об отводе ЧВК «Вагнер». Кто он — патриот или предатель?
Военный эксперт назвал самые горячие точки, где Россия бьется с ВСУ