К 1970 году писатель Александр Солженицын имел скандальную и несколько героическую известность за рубежом, при этом продолжая жить в Советском Союзе. Его знали как автора откровенно антисталинистских и во многом антисоветских романов. Буквально каждое его произведение, доставленное за рубеж, оперативно переводилось на несколько иностранных языков. Присуждение Солженицыну Нобелевской премии должно было стать его полным триумфом. Как на самом деле было встречено это событие в западной прессе — в материале NEWS.ru.
Почему французы старались поздравить Солженицына как можно незаметнее
Поскольку на получение Нобелевской премии Солженицына выдвинули французские интеллектуалы, можно было ожидать, что французская же пресса будет наиболее активно реагировать на победу советского писателя. Однако в дело вступили большая политика и соображения геополитического порядка. Президенту Жоржу Помпиду не хотелось ссориться с левыми и леволиберальными кругами. Омрачать ради писателя хорошо складывавшиеся отношения с Москвой Париж не желал.
Поэтому, например, ведущая на тот момент французская газета Le Mond посвятила большую и подробную статью визиту Помпиду в Союз. Вот он присутствует на запуске двух французских спутников «Космос-368» и «Космос-369». Вот президент сходит с трапа лайнера в городе Новосибирске. А вот он уже беседует с сибирскими учеными, которые демонстрируют ему последние достижения мировой науки. Французам и русским есть о чём говорить: первые вынашивают грандиозные планы строительства АЭС, на которые в ближайшее время переведут всю энергетику страны, писала газета.
На этом фоне культурные круги походя информируются, что непримиримый критик советской системы Александр Солженицын получил Нобелевскую премию. Краткая биография, запреты книг, проблемы в отношениях с властями и критика сталинизма прилагалась. Даже для сообщения о визите советского маршала Игната Якубовского на натовские маневры «Братство по оружию» французская газета отвела больше места, чем Солженицыну.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Как предсказали травлю Солженицына
Немецкая пресса реагировала куда серьёзней. «Шпигель» сразу же показывает отношение, цитируя советский официоз: «Произведения Солженицына для нас опаснее произведений Пастернака». Статью известное немецкое издание начинает с критики шведской академии, замечая, что после того, как в 1958 году Нобелевку дали нелояльному советским властям Пастернаку, «шведские судьи были настолько потрясены официальным советским гневом», что семь лет спустя выбрали в лауреаты популярного в Кремле казачьего романиста Михаила Шолохова.
Дальше «Шпигель» перечислял все разногласия между Солженицыным и советскими властями. Что писателя не печатают нигде, кроме Запада. Что против него развязана обличительная кампания. Критиковал нобелевское жюри, которое не превратило премию в политический акт. Как говорилось в статье, «жюри не обосновало выбор Солженицына политическими аргументами», а кроме того, назвало лауреата «сыном ленинской революции».
Британская «Гардиан» начала статью о присуждении премии советскому писателю с его заявления: «Я благодарен за это решение. Я принимаю приз. Я намерен пойти и получить его лично в традиционный день, насколько это будет зависеть от меня». После чего журналист Виктор Зожа начал вспоминать скандал с присуждением премии Борису Пастернаку в 1958 году (тому пришлось от нее отказаться под давлением советских властей).
Затем речь зашла о возможности высылки Солженицына из СССР в случае его поездки за премией в Швецию. В статье подчеркивалось: «Есть некоторые основания ожидать, что Советский Союз мог бы развернуть в течение следующих нескольких недель пропагандистскую кампанию, которая могла бы превзойти по своей ядовитости и горечи кампанию, направленную против Пастернака».
В большинстве своём иностранная пресса откликнулась на присуждение премии Солженицыну с энтузиазмом: шла холодная война, сражения которой велись в немалой степени на идеологическом поле. Вспоминали, чем велик русский писатель, называли его живым русским классиком, рассуждали о сложной судьбе его произведений в СССР, но восторга не проявляли.
«Нью-Йорк Таймс»: между рекламой бикини и автомобилей
Наиболее ярко подход американской прессы продемонстрировала «Нью-Йорк Таймс». Газета довольно долгое время игнорировала Солженицына. По-настоящему серьёзно писателем заинтересовались, когда он выпустил в 1967 году своё письмо против советской цензуры. Американцы перепечатали его полностью. На протяжении следующих трёх лет к писателю были прикованы взгляды американской прессы.
Малейшие замечания, любые разногласия, его громкие выступления и контрдоводы советской стороны — всё это оказывалось на страницах американского издания. Но был один интересный момент. Всё это печаталось на последних страницах газеты, между рекламой бикини, автомобилей и туристических агентств, призывающих обычных американцев провести отдых на побережье Флориды.
Получение Нобелевской премии оказалось информационным прорывом для Солженицына. Если 9 октября 1970 года газета помещает заметку об этом на 16-й странице, то уже 10 октября очередная публикация оказалась на передовице. А всего в тот выпуск попали пять сообщений о советском писателе.
Издание цитировало реакцию на премию Солженицына со стороны советского Союза писателей: «Прискорбно, что Нобелевский комитет позволил втянуть себя в неблаговидную игру, начатую не в интересах развития духовных ценностей и традиций литературы, а вызванную спекулятивными политическими соображениями».
«Некоторые дипломаты считали, что Советский Союз, который добивался поддержки западноевропейских стран, включая Швецию, в международных делах, не хотел бы начать полномасштабную кампанию против Солженицына», — писала газета, предсказывая, что всерьез преследовать Солженицына на родине не будут.
«На просьбу оценить состояние советской литературы известный либеральный писатель, попросивший не разглашать его имя, ответил: „Советская литература сегодня: Солженицын. Солженицын. Солженицын“», — подытожили в «Нью-Йорк Таймс».
Как американский журнал случайно угадал место эмиграции Солженицына
Похожую эволюцию от малоизвестной фигуры до топовой персоны СМИ советский писатель проделал практически во всех общенациональных изданиях США. Показательно поведение известного журнала LIFE, который интересовался политикой и литературой постольку, поскольку они касались ярких тем. Осенью 1970 года он также вынужден был отреагировать в номере за 23 октября на присуждение Солженицыну Нобелевской премии.
Автор Тимоти Фут периодически пытался вставить что-то острое в текст. Советский писатель описывался как «всемирной известный». Его, по словам Фута, особенно настырно преследовал «неандертальский Союз писателей». Упоминались произведения «Один день Ивана Денисовича», «В круге первом» и «Раковый корпус», в которых клеймилась «ужасающая действительность». Но при этом Солженицын описывался как затворник, который говорит «молотовское нет» на любые попытки сфотографировать себя или взять интервью.
Интересно, что Фут случайно намекнул на судьбу писателя, заявив: «Американские читатели предполагают, что лучшим выходом для тех, кто противостоит коммунизму, было бы эмигрировать завтра же в западный Мэриленд». Для Солженицына автор статьи такое развитие событий не прогнозировал, называя его русским патриотом. Но через шесть лет именно США, штат Вермонт, примут «великого писателя земли русской» в эмиграцию.
Шведские СМИ заранее призывали дать Солженицыну Нобелевку
Для шведской же прессы ситуация была совершенно другой. Поначалу она оценивает Солженицына исключительно как писателя. В ноябре и декабре 1962 года обозреватель газеты «Свенска дагбладет» (СД) Ингмар Линдмаркер информировал о публикации первого в СССР «описания лагерной жизни».
Повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича» «содержит шокирующее изображение невинных людей, обреченных на ужасающие страдания в мрачной ледяной Сибири» и знаменует собой «высшую точку в либерализации культурной жизни в советской стране и, без сомнения, является поворотным пунктом литературного процесса».
Именно Линдмаркер чуть позже в той же газете написал, что повесть должна получить всемирное признание, потому что она позволяет узнать, что же действительно происходило и происходит в СССР. В 1963 году повесть перевели на шведский язык. После этого скандинавы заинтересовались новейшей советской литературой. Однако интерес прошел довольно быстро, и уже с середины 1960-х годов произведения Солженицына рассматриваются не столько с точки зрения их литературных достоинств, сколько с политической.
За следующие два года шведские газеты написали ещё несколько статей, посвященных Солженицыну и его произведениям. Их вывод был однозначным — это великий русский писатель, которого несправедливо преследует советское правительство. В статье СД, написанной в сентябре 1970 года, прямо намекали, что Солженицыну пора дать Нобелевку. То, что в итоге выбрали именно Солженицына, было воспринято шведскими журналистами как должное.
В статье, выпущенной на заявление шведской академии о присуждении премии писателю, СД в очередной раз дали краткую биографию писателя, а также внезапно спокойно откомментировали её политический характер: «Убежденность, будто Солженицын получил премию по политическим причинам, разделяется не только теми, кто не согласен с решением: даже те советские граждане, которые считают, что премия присуждена правильно и заслуженно, не желают согласиться с тем, что писателя наградили не по политическим, а по чисто литературным соображениям».
Для большинства представителей шведской интеллигенции получение Солженицыным литературной премии было хоть и частью политики, но оправдывалось его, как тогда считали, высокими литературными достоинствами. Как заявлял глава шведского Нобелевского комитета Карл Гиров, писатель творил «с Толстым в мыслях».
Читайте также:
Суд во Владивостоке рассмотрит иск о сносе памятника Солженицыну
Гражданин писатель: как Солженицын относился к Сталину, Ельцину и Путину
Толстой, Солженицын, Пастернак: кто отказывался от Нобелевской премии
Филипп Янковский встал на колени перед Натальей Солженицыной