В ночь с 8 на 9 мая 2010 года в городе Междуреченске Кемеровской области на шахте «Распадская» взорвался газ. Авария унесла жизни 91 человека, еще 133 шахтера получили травмы различной степени тяжести. Трагедия 13-летней давности должна была изменить многое в угольной отрасли. С формальной точки зрения аварийность за последние годы упала в несколько раз. Угольное производство прошло несколько модернизаций. Рабочих снабдили средствами индивидуального спасения. И всё-таки подобные катастрофы общенационального масштаба под землей происходят до сих пор. Об этом — в материале NEWS.ru.
Почему часто гибнут шахтеры
Катастрофа на «Распадской» в 2010 году была жутким событием, но, увы, далеко не первым аналогичным даже в постсоветской истории. В 2007 году на шахте «Ульяновская» произошла авария, которая унесла жизни 110 рабочих. В техногенных авариях 2000-х в России ежегодно гибли до 5-6 тысяч человек ежегодно. Смерть стояла за спиной рабочих, которым все 1990-е и 2000-е годы пришлось трудиться на «убыточных» предприятиях в условиях нарушений правил технической безопасности.
Руководство предприятий в условиях «дикого» капитализма гонялось за прибылью и нередко пренебрегало безопасностью. Ситуация усугублялась нежеланием нести хоть какую-то ответственность за аварийные ситуации и не всегда высокой компетентностью ответственных за организацию спасательных работ.
В аварии на «Распадской» все эти факторы — алчность собственников, отсутствие гарантий безопасности шахтёрам, попытки руководства скрыть размер аварии и наплевательское отношение к спасательным работам — сыграли основную роль в том, чтобы взрывы на шахте стали трагедией общенационального масштаба.
Каковы были условия работы на «Распадской»
Шахта «Распадская» открылась в 1973 году и была крупнейшей в России. Длина угольных выработок составляла более 300 километров, выработка — более 7,5 млн тонн угля в год. При этом условия работы были очень тяжёлыми из-за высокой степени загазованности и содержания угольной пыли в воздухе. Организация выработки требовала неукоснительного выполнения норм промышленной безопасности. Особенно из-за содержания метана, который постоянно скапливался в отводах. К работе вентиляции предъявлялись повышенные требования, так же, как и к электробезопасности. Одной искры было достаточно, чтобы метано-угольная взвесь взорвалась с разрушительными последствиями для шахты.
К сожалению, именно эти нормы руководство шахты не выполняло. Проверки Ростехнадзора раз за разом выявляли сотни проблем в области эксплуатации выработки, плохой работы вентиляции, слабой обеспеченности рабочих средствами индивидуального спасения. Четыре раза ведомство пыталось отстранить руководство шахты из-за систематических нарушений требований ПО и ТБ (правила эксплуатации и техника безопасности). Но у него ничего не вышло. Собственнику шахты, а ею владел Роман Абрамович, очевидно, было не до этого. В 2010 году предприятием управляли те же самые люди, которые были признаны виновными в многочисленных производственных нарушениях. От руководства их никто отстранил.
Как после установит следствие, основными причинами трагедии стало желание руководства предприятия увеличить объемы добычи угля и, соответственно, финансовой прибыли. По проекту из-за условий эксплуатации шахты безопасный объем добычи угля составлял не выше 8 тысяч тонн угля на участок. Однако руководство шахты и соответствующих служб разработали проект, согласно которому норма выработки увеличивалась до 21,5 тысячи тонн на участок — в 2,7 раза больше.
Такое увеличение добычи вело к быстрому росту загазованности. Но организация соответствующих пыле- и взрывозащитных мероприятий была на шахте провалена. Рабочие спускались в забой, каждый час рискуя своей жизнью из-за малейшей оплошности.
Из-за чего на «Распадской» произошли взрывы в мае 2010 года
Причиной первого взрыва, который произошёл 8 мая в 23:55, было нарушение изоляции силового высоковольтного кабеля. В результате вначале произошёл взрыв метана в выработанном пространстве двух выработок (N8, N9). Причем метан скопился потому, что для перемычек на шахтах использовался негодный для этого материал. Зато дешёвый.
Взрывы метана привели к цепной реакции. Пласты угля в выработке N5 начали нагреваться. Произошло их самовозгорание, а потом и взрыв. Дальше из-за повышения температуры, большой загазованности и горения угольных пластов произошел взрыв, который унёс жизни 65 человек. Одним из его последствий стала остановка вентиляторов. После этого загазованность в горящих выработках шахты только увеличилась. Отправлять спасателей в этот ад было смертельно опасно. В любой момент мог раздаться второй взрыв.
Требовалось вывести оставшихся шахтёров и организовать затопление оставшихся выработок шахты. По сути, в тот момент любое решение, которое принимали руководители спасательных работ, было плохим. Не пошлёшь людей — обвинят в том, что не смог организовать спасение оставшихся в живых, пошлёшь — рискуешь потерять своих. Конечно, на этот случай предусматривается резервное питание вентиляции, особый инструктаж и тому подобное. Но на это руководство шахты не обратило внимание. Тем более что было не очень ясно, есть ли вообще резервное питание системы жизнеобеспечения.
Ближе к 04:00 9 мая прозвучал второй взрыв. Как потом выяснится, он унёс жизни 26 шахтёров, включая 17 горноспасателей, отправленных на поиски пострадавших. На месте спуска в шахту останется воронка глубиной более 10 метров.
Руководству «Распадской» было понятно, что те из рабочих, кто не успел вырваться наверх, остались погребены под завалами. Если они вообще были живы на тот момент. Дело в том, что, как выяснит позже следствие, 34 человека погибли не от взрыва, а от удушья. Они не успели надеть средства индивидуальной защиты. Под землёй навечно остался 91 человек из 356, спустившихся в забой. Пострадали 229, включая горноспасателей.
Кто виноват в трагедии на «Распадской» и кто наказан
Правительственная комиссия по ликвидации последствий была создана уже утром 9 мая. На следующий день к тушению пожара привлекли более 600 человек, более 100 единиц спецтехники и 5 воздушных судов. Однако пожары на шахте были настолько сильными, что не помогало даже её затопление. По сути, спасатели проникли на шахту только после откачки воды, которую начали производить с августа 2010 года.
К декабрю 2010 года удалось обнаружить тела 77 шахтёров и спасателей. 14 человек, тела которых так и не были в тот момент найдены, были признаны погибшими судом города Междуреченска Кемеровской области. После тела ещё трёх из них были найдены к сентябрю 2011 года. «Распадская» при этом всё продолжала гореть, но теперь этот участок был изолирован. Так что поисковые работы и мероприятия по восстановлению работы шахты могли быть продолжены.
Ростехнадзор по результатам расследования, обнародованного в конце 2010 года, назвал виновными 24 человека. И это было не только руководство шахты, но и множество начальников среднего и даже низшего звена, которые нарушили должностные инструкции, не обеспечили безопасность подчинённых и своими действиями способствовали катастрофе.
Однако само расследование событий СК РФ заняло существенно больше времени. Суд над восемью виновным начался только в марте 2016 года. Чтобы довести дело до слушаний, ведомству пришлось организовать около 700 экспертиз, включая комплексную экспертизу всей шахты, которая длилась два с половиной года.
А дальше началось закрытие дел. Госинспектор горного надзора по Кемеровской области Федор Еремеенко избежал наказания в связи с истечением срока давности уже в сентябре 2016 года, через полгода после начала суда. Бывший руководитель предприятия Игорь Волков умер. До 2020 года все обвиняемые были освобождены из-под стражи в связи с истечением срока давности: что инженеры, отвечающие за дегазацию шахты, что технический директор шахты, вплоть до начальника участка техники безопасности. Ни один из тех, кто был признан следствием виновным в катастрофе, унесшей жизни 91 человека, не понёс наказания.
Как изменилась ситуация в отрасли после катастрофы на «Распадской»
Во время расследования причин аварии на «Распадской» следователи стали проверять условия работы всей угольной отрасли страны. Были ужесточены требования к соблюдению мер техники безопасности, началась модернизация шахтного оборудования и систем автоматизации горнорудной деятельности.
За 10 лет после катастрофы на «Распадской» уровень травмоопасности и аварийности в угольной отрасли снизился в четыре раза. Если в 2010 году произошло 20 аварий с числом погибших более 100 человек, то на 2016–2020 годы приходится пять аварий, в которых погибли 15 человек. Всё это в условиях, когда выработка угля в России увеличивалась почти на 25%, достигнув показателя более 401 млн тонн в год.
Но 25 ноября 2021 года на шахте «Листвяжная» (Кемеровская область) произошла авария, которая унесла жизни 51 человека.
И опять, как в случае с «Распадской», всему виной был человеческий фактор и несоблюдение мер безопасности. Специалисты пришли к выводу, что руководство буквально заставляло шахтёров работать в опасных условиях с нарушениями правил. Так была построена система премирования на предприятии.
Так же, как и в случае с «Распадской», на «Листвяжной» были многочисленные нарушения в проектах, шахтёры не умели пользоваться средствами индивидуального спасения...