«Вчера вечером Лёвочка мне вдруг говорит: „А я написал полтора листочка и, кажется, хорошо“», — этой записью в дневнике Софья Андреевна Толстая сохранила для потомков одну из важнейших дат в истории русской и мировой литературы. 18 марта (30 марта по новому стилю) 1873 года, 150 лет назад, Лев Николаевич Толстой приступил к работе над «Анной Карениной». Почему граф Толстой взялся за любовный роман, какие тайны хранят его черновики, за что критиковали «Каренину» и мог ли у истории Анны быть хеппи-энд? Об этом NEWS.ru рассказал писатель и литературовед, автор книги «Подлинная история Анны Карениной», лауреат премии «Большая книга» Павел Басинский.
Как Толстой хотел писать роман о Петре I, а вышла «Анна Каренина»
— Как вышло, что Толстой начерно написал свой роман за пять дней, оставил себе пару недель, чтобы довести его до конца, а в итоге работа растянулась на несколько лет? «Анна Каренина» сделала Толстого своим пленником?
— Весной 1873 года Толстой действительно писал в письме критику Николаю Страхову: «Вдруг завязалось так красиво и круто, что вышел роман, который я нынче кончил начерно, роман очень живой, горячий и законченный, которым я очень доволен и который будет готов, если Бог даст здоровья, через две недели». А потом он становится заложником «Анны Карениной» еще на четыре года, а то и на пять лет, если считать до выхода полного издания в 1878 году.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
До сих пор остается загадкой, почему Толстой вообще написал этот роман. Я пишу в своей книге, что у него были совсем другие планы. После «Войны и мира» Толстой уже очень известный, «раскрученный» писатель. В начале 1870-х он берется за новое полотно — исторический роман о Петре Первом. Толстой собирал материалы о нем, но роман никак не выходил. Он начинал и бросал его 33 раза!
Во-первых, Толстой не чувствовал Петровскую эпоху, ее язык, ее нравы. Она отстояла от него слишком далеко. Совсем другое дело — Отечественная война 1812 года. Отец Толстого Николай Ильич был ее участником, еще были живы очевидцы тех событий. Во-вторых, как признавался Толстой, личность Петра ему опротивела. Он вообще царей не очень любил, а первого русского императора невзлюбил особенно. Петр оказался героем не его романа.
— И «Анна» перешла ему дорогу?
— В то время Толстой был одержим еще одним грандиозным замыслом — «Азбукой», на которую тоже возлагал большие надежды. Он мечтал, что по ней будут учиться все русские дети — «от царских до мужицких». Он видел в этой хрестоматии свою миссию. «Написав „Азбуку“, мне можно будет умереть спокойно», — мечтал Толстой. Но книга вышла — и, по выражению Софьи Андреевны, потерпела «страшный неуспех». Толстой очень тяжело переживал провал своей «Азбуки». И вот в таком расположении духа он вдруг берет и набрасывает черновой план нового романа. До сих пор Толстой не писал романов — «Войну и мир» он называл эпопеей.
Как Толстой скрывался от Эммы Бовари
— Граф Толстой всех удивил, взявшись за любовный роман?
— Ничего не предвещало, что он начнет писать роман об измене жены видного петербургского сановника с гвардейским офицером. Это не совсем его тема, хотя она прослеживается и в «Войне и мире» — например линия Элен Курагиной и Пьера Безухова.
— Адюльтер казался слишком банальным сюжетом для Толстого?
— Дело даже не в этом. А в том, что почти за 20 лет до этого вышел роман Флобера «Госпожа Бовари», в котором жена изменяет мужу и расплачивается за это своей жизнью. Это был скандальный и очень известный роман. Его перевели на русский язык и напечатали в «Библиотеке для чтения». Кстати, оттиск с журнальной публикации находился в домашней библиотеке Толстого в Ясной Поляне.
Толстой вообще любил французскую литературу — Руссо, Паскаля. Стендаль был для него богом. К Мопассану относился с большим пиететом, хотя и ругал его. Конечно же, Толстой читал и «Госпожу Бовари», в этом нет никаких сомнений.
Самое забавное, этот роман непременно должна была читать и сама Анна Каренина! Когда она живет в имении Вронского, то ящиками выписывает книги, в том числе романы. Она обсуждает современную французскую литературу с Левиным, упоминает Эмиля Золя, Альфонса Доде — но о Флобере ни слова. Действительно, было бы довольно нелепо, если бы Анна читала историю о самой себе.
— Или же это был бы слишком смелый, постмодернистский ход. Но сам Толстой так и не признался, что читал «Госпожу Бовари»?
— Толстой вообще всегда очень скупо отзывался о Флобере — быть может, как раз потому, что «Госпожу Бовари» и «Анну Каренину» часто сравнивали. Конечно же, Толстому такие сравнения не нравились. Он всегда отрицал преемственность в литературе, говорил, что каждый гений рождается заново. И, в общем, был прав. Но на самом деле к написанию «Карениной» его подтолкнул вовсе не Флобер, а... Пушкин!
Как Пушкин Толстому сюжет подсказал
— Снова «наше всё»?
— С этим связана необыкновенная история, которую подтверждают разные люди — и Софья Андреевна, и старший сын Толстого Сергей Львович, и сам Толстой. В марте 1873 года Льву Николаевичу случайно попалась на глаза раскрытая книжка с пушкинскими «Повестями Белкина». По одной из версий, томик предназначался для тетушки Толстого, по другой — для десятилетнего Сережи. Но им завладел Лев Николаевич и в один вечер «в седьмой раз» перечитал все повести, включая незаконченный отрывок «Гости съезжались на дачу».
Сохранились свидетельства, что Толстой воскликнул: «Вот как надо писать!» В этом пушкинском отрывке намечен в зачатке будущий толстовский сюжет — жена изменяет мужу и что с ней начинает происходить дальше. «Я невольно, нечаянно, сам не знаю зачем и что будет, задумал лица и события, стал продолжать», — так об этом рассказывал сам Толстой.
Как Толстой чуть «Анну» не бросил
— Потом начались муки творчества?
— В первые дни Толстой испытывает эйфорию. «Роман этот, именно роман, первый в моей жизни, очень взял меня за душу. Я им увлечен весь», — писал он Страхову. Но вскоре начинаются сомнения, терзания. Толстой ворчит в письмах, что роман выходит «пошлым», «противным», что «Анна» ему «надоела, как горькая редька».
— Не было ли в этом доли кокетства?
— Софья Андреевна подтверждает, что «роман не пишется». В конце концов Толстой поступает прямо как Достоевский — заранее берет за «Анну Каренину» гонорар. Он продает будущий роман Каткову в «Русский вестник», получив вперед 10 тысяч рублей из расчета 500 рублей за лист. Это огромные деньги.
Достоевскому, который в 1874 году опубликовал в «Отечественных записках» роман «Подросток», платили в два раза меньше. Толстой словно закабаляет себя, он уже обязан дописать этот роман — отступать ему некуда. Да и по черновикам видно, как долго и мучительно он искал структуру романа, своих героев.
Не сразу появляются Левин, Кити. Все образы возникают постепенно, словно на переводных картинках из детства. Даже название романа в черновых редакциях менялось. Только представьте, что вместо «Анны Карениной» мы могли бы получить роман... «Молодец баба»! Такое разухабистое название появляется во второй черновой редакции, и никто до сих пор не может понять, что Лев Николаевич имел в виду.
Как Левин чуть не стал Лениным
— Какие еще тайны открывают черновики «Анны Карениной»?
— Как раз сейчас я много работаю с черновиками Толстого, и в них открывается очень много странного и интересного. Возникает ощущение, будто роман «Анна Каренина», который мы знаем, и его черновые редакции писали два совершенно разных человека. Именно это впечатление поразило дочь Толстого Александру Львовну, когда она в 1920-е годы начала работать с черновиками отца, готовя полное собрание его сочинений.
У него скачут времена, он путается в фамилиях, там попадаются чудовищные по стилистике фразы. Чего стоят строки о том, что у Кити на лбу «вскакивали шишки мысли», а Стива Облонский «на маленьких ножках нес свой широкий грудной ящик».
Кстати, Левин у него иногда зовется Лениным. Если бы Толстой так это оставил, то вождь мирового пролетариата точно не взял бы себе такую партийную кличку — это выглядело бы слишком нелепо. Тогда не было бы Ленина, марксизма-ленинизма, Ленинграда...
Какие женщины были прототипами Анны Карениной
— Толстой мог бы изменить ход российской истории! А что с историей Анны — он сразу придумал ее от начала до конца?
— Анна не сразу стала Анной. Толстой долго подбирает имена для главной героини — то она Татьяна Ставрович, то Анастасия, которую все зовут Нана. В первых рукописях Толстой прямо говорит, что она некрасива. «Некрасивая, с низким лбом, коротким, почти вздернутым носом и слишком толстая... Так, что еще немного, и она стала бы уродлива», — припечатывает её Лев Николаевич. Потом Анна становится гораздо привлекательнее — вспомним знаменитые «своевольные колечки курчавых волос, выбивавшиеся на затылках и висках».
У литературоведов нет сомнений, что внешность своей героини Толстой взял от старшей дочери Пушкина Марии Александровны Гартунг. Когда он показывает нам Анну на балу глазами Кити, то почти буквально воспроизводит портрет Гартунг кисти Ивана Макарова 1860 года — открытые полные плечи, округлые руки, гирлянда анютиных глазок в волосах и нитка жемчуга на «точеной крепкой шее». Сохранились воспоминания, как Толстого поразили «породистые арабские завитки на затылке» Марии Гартунг, когда он впервые ее увидел.
— А какие еще прототипы были у Анны Карениной?
— На самом деле у Анны не было ни одного прямого прототипа — как почти у всех героев этого романа. Исключение — Константин Левин, у которого прямой прототип — сам Толстой, хотя и он вовсе не тождественен. У Анны скорее прототипы множественные.
Отчасти это и младшая сестра Толстого Мария Николаевна, которая нашла в себе силы уйти от неверного мужа, старше нее на 17 лет, стала изгоем в светском обществе, потом влюбилась во Франции в моряка и родила от него незаконного ребенка — дочку, которую в России на людях стеснялась признать своей. Отчасти это и Мария Дьякова — сестра лучшего друга Толстого Дмитрия Дьякова, которая была несчастна в первом браке, развелась, родила внебрачного ребенка от беллетриста Сергея Ладыженского, а потом счастливо вышла за него замуж.
Трагическая развязка «Анны Карениной» была навеяна реальной историей Анны Степановны Пироговой, служившей экономкой у соседа Толстых — помещика Бибикова. Лев Николаевич бывал у него в гостях, лично знал эту девушку. Бибиков сделал ее своей любовницей, но жениться не захотел. 32-летнюю Пирогову нашли под колесами товарного поезда. Толстой сам видел, как ее анатомировали, и это зрелище потрясло его. Потом сцена на анатомическом столе войдет в роман.
Но, конечно же, характер Карениной, ее история в остальном не имеет ничего общего с историей девицы Пироговой, похороненной недалеко от Ясной Поляны. Вообще Толстой постоянно углублял характер своей героини. Роман ширился, рос сам из себя — а вместе с ним и образ Анны.
Как Толстой хотел пощадить Анну, но потом раздумал
— Каренина с самого начала была приговорена Толстым? Он не мог ее пощадить?
— Нет, ее гибель была предрешена с самого начала. Правда, в ранних черновиках тело Анны находят в Неве. Но потом Толстой вводит в действие новый персонаж — поезд. Персонаж этот весьма зловещий, он проходит через весь роман и становится предвестником хаоса, несчастья. Правда, в одной из черновых редакций все же встречается неожиданный поворот.
Когда брат Анны Стива Облонский уговаривает Каренина дать ей развод и взять вину измены на себя, чтобы Анна смогла второй раз выйти замуж (иначе по церковным законам того времени это было невозможно), Каренин неожиданно соглашается!
Анна разводится, уезжает с Вронским в его имение, и там они венчаются. Толстой практически мог бы сказать о своей героине то же самое, что сказал Пушкин о своей: «Какую штуку удрала со мной Татьяна! Она вышла замуж». То есть Лев Николаевич в какой-то момент на полном серьезе думал, что, может быть, Анна получит развод и все будет хорошо.
— А потом передумал?
— Да, он одной фразой перечеркивает счастливый конец, и дальше начинается трагедия. Но иначе и быть не могло. «Анна Каренина» со счастливым концом? Это была бы какая-нибудь «Джейн Эйр», а вовсе не русский роман.
Кто убивает Анну Каренину
— Толстой осуждает Анну? В эпиграфе «Мне отмщение, и Аз воздам» многие видят намек на личную месть писателя своей героине. В вашей книге вы приводите слова Анны Ахматовой, переданные Лидией Чуковской. Анна Андреевна негодовала, как «гнусно» Толстой относится к своей героине — «сначала любуется ее черными завитками на затылке, а потом начинает ненавидеть — даже над мертвым телом издевается».
— Отношение Толстого к Анне сложно определить. Разумеется, он осуждает измену. Для Толстого измена не только жены мужу, но и мужа жене — это нравственное преступление, которое не останется без последствий. Анна и сама это понимает. Недаром в единственной «постельной сцене», когда Анна впервые отдается Вронскому, она сознает свое унижение, а Вронский чувствует то, «что должен чувствовать убийца, когда видит тело, лишенное им жизни». Он предчувствует себя убийцей.
И все же Толстой не судит своих героев. Мне видится, что эпиграфом «Мне отмщение, и Аз воздам» из Второзакония и Послания апостола Павла к Римлянам Толстой подразумевал, что судить человека имеет право только Бог. Но этот Божий суд все равно приходит через других людей. К Анне суд приходит через высший свет, который ее отвергает. Она лишается любимого сына Сережи. Сцепление обстоятельств приводит к трагической развязке.
Был ли Толстой феминистом
— А есть ли в этом романе попытка феминистского взгляда? Несмотря на патриархальное отношение к браку, к вопросам морали, Толстой все же рассказывает очень женскую историю, во многом показывает ее глазами женщины. К примеру, Афанасий Фет восторгался: «Какая художницкая дерзость — описание родов. Ведь этого никто от сотворения мира не делал и не сделает».
— Феминистский — вряд ли. Кстати, феминизм в то время полыхал вовсю, только слова такого не было. Это и в романе отразилось — например, там упоминаются женские курсы. Правда, отношение Толстого к подобным вещам было весьма скептическим.
Но, действительно, толстовский роман можно читать по-разному. В Анне можно видеть и абсолютную героиню, которая ради любви всем пожертвовала, пошла против мнений света, бросила ему вызов, не побоялась сжечь мосты. Недаром светские женщины ее ненавидят за то, что она посмела так поступить. То, что многие из них делали тайно, исподтишка, Анна сделала открыто. В этом смысле «Анна Каренина», конечно, женский роман.
Был ли Толстой блогером
— Толстой пишет свой роман с 1873 по 1877 год, а его действие разворачивается с 1872 по 1876 год — то есть в режиме реального времени. Можно ли сказать, что Толстой, выпуская главу за главой, становился эдаким «блогером»?
— «Блогером» скорее был Достоевский с его «Дневником писателя». Но действие «Анны Карениной» и правда почти совпадает со временем ее написания. То есть роман создавался и частями публиковался по мере того, как развивалась сама жизнь. Это было очень необычно. И люди того времени читали «Анну Каренину» как новости.
Как писал Страхов, «о выходе каждой части „Карениной“ в газетах извещают так же поспешно и толкуют так же усердно, как о новой битве или новом изречении Бисмарка». А тетушка Толстого Александра Андреевна признавала, что «всякая глава „Анны Карениной“ подымала все общество на дыбы и не было конца толкам, восторгам, и пересудам, и ссорам, как будто дело шло о вопросе, каждому лично близком».
Какие-то вещи в «Анне Карениной» нам могут показаться неинтересными или посторонними — обсуждение всеобщей воинской повинности, классического образования. А современников Толстого все это очень занимало. Там упоминается медиум, который приезжает в Россию из-за границы. Их тогда действительно много приезжало, и люди это активно обсуждали. Так что роман воспринимался как очень новостная вещь.
Почему «Анна Каренина» всем не угодила
— Любопытно, как другие писатели отреагировали на роман Толстого. Многие негодовали. Салтыков-Щедрин обвинил автора в покушении на «скрепы»: «Ужасно думать, что еще существует возможность строить романы на одних половых побуждениях. Ужасно видеть перед собой фигуру безмолвного кобеля Вронского». Тургенев, наоборот, счел роман ретроградным: «Все это кисло, пахнет Москвой, ладаном, старой девой, славянщиной». А Некрасов, как бы сейчас сказали, просто «затроллил» роман эпиграммой: «Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом, что женщине не следует гулять ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом, когда она жена и мать». Почему так по-разному его восприняли?
— Ну, у Некрасова были свои счеты с Толстым: он хотел печатать «Анну Каренину» у себя в «Отечественных записках», но не потянул гонорар — его перебил Катков, предложив больше. А Тургенев потом все же изменил мнение о романе. Но некоторая ревность определенно была. Писатели вообще не очень любят успех друг друга, а «Анна Каренина» имела колоссальный успех.
Пожалуй, исключением стал Достоевский. Он очень чутко отнесся к этому роману. Сразу понял, что это великий роман. Хотя кое в чем у него были расхождения с Толстым. Так, Достоевскому очень не понравился Левин, его идеи «непротивления», антивоенные взгляды. Когда Толстой заканчивал «Анну Каренину», началась русско-турецкая война. Перед этим возникло добровольческое движение, к которому Толстой отнесся очень критично и выразил это в романе. А Достоевский, наоборот, в это время переживает подъем патриотических чувств.
«Нет, нельзя убить турку. Нет, уж пусть он лучше выколет глазки ребенку и замучает его, а я уйду к Кити», — так Достоевский иронизировал над Левиным в «Дневнике писателя». Но на его же страницах он отдавал должное Толстому: «Анна Каренина» есть совершенство как художественное произведение, с которым ничто подобное из европейских литератур в настоящую эпоху не может сравниться«.
Как «Анна Каренина» всех покорила
— Достоевский был прав, когда назвал новый роман Толстого «неслыханной доселе вещью»?
— Достоевский был совершенно прав. Как писал литературовед Борис Эйхенбаум, «Анна Каренина» завершает собой определенный этап европейской романистики и открывает абсолютно новый. Этот роман оказал влияние на писателей-модернистов — романистов совершенно другого времени. Он повлиял на Фолкнера, на Пруста, на Вирджинию Вульф, на Набокова — они увидели в нем совершенно новые пути в романистике, которых раньше не было.
А еще «Анна Каренина» — самый экранизируемый в мире роман после «Трех мушкетеров» Дюма. Он просто идеален для экранизации. Многие сцены будто специально написаны для кино — встреча Анны и Вронского в метель на станции Бологое, сцена бала, где Анна и Вронский танцуют мазурку, сцена скачек, когда Вронский ломает хребет Фру-Фру, и, конечно же, сцена гибели Анны.
Правда, Толстой создал другую проблему режиссерам. На самом деле больше половины текста он написал вовсе не про Анну, а про Левина. А его переживания, идеи, метания втиснуть в кино очень сложно. Поэтому некоторые режиссеры, как Карен Шахназаров, вообще отказались от линии Левина, либо она проходит по касательной.
— А чья экранизация ближе лично вам?
— Моя любимая экранизация — Александра Зархи с Татьяной Самойловой, Василием Лановым, Юрием Яковлевым, Николаем Гриценко. Наиболее точное соответствие роману и очень выразительная игра актеров, каждый из которых — яркая личность. Еще мне нравится англо-американский фильм «Любовь» 1927 года с юной Гретой Гарбо. Фильм немой, но необыкновенно красивый.