Армянские военнослужащие, причастные к трагедии в городе Ходжалы, — военные преступники. Об этом в очередной раз заявил азербайджанский президент Ильхам Алиев, выступая на пресс-конференции 26 февраля — в день, когда в республике и за её пределами проходят памятные мероприятия в связи с событиями 1992 года. Ходжалинская резня, которую в Азербайджане и ряде других стран классифицируют как геноцид, остаётся одним из наиболее болезненных для Баку эпизодов карабахского конфликта. Ситуацию осложняет тот факт, что в Ереване упорно не идут на поиск хоть какого-то компромиссного решения, в частности, наказания виновных.
Выступая перед азербайджанскими и зарубежными журналистами, Алиев не только напомнил о жестокости армянских военных, но и упомянул, что некоторые из причастных к резне в Ходжалы были уничтожены в ходе Второй Карабахской войны — так в Баку называют боевые действия, длившиеся полтора месяца осенью 2020 года.
Военные преступления армянского государства задокументированы, видео и фотоматериалы представлены широкой аудитории. Теперь весь мир видит и знает, что азербайджанский народ подвергся геноциду в конце XX века, — отметил Алиев.
Трагедия в Ходжалы развернулась с 25 на 26 февраля 1992 года. Город, населённый на тот момент преимущественно азербайджанцами и находящийся на территории Нагорного Карабаха, подвергся массированной атаке со стороны армянских вооружённых сил. Штурму предшествовала длительная подготовка: уже с 1990 года руководство Армении, ощущая ослабление центральной советской власти, наращивало давление на относительно небольшой населённый пункт. Причиной заинтересованности Еревана в получении контроля над Ходжалы принято считать выгодное стратегическое положение города — именно там располагался единственный на карабахской территории аэропорт, а также пересекались несколько важных магистралей.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
В 1991 году часть ходжалинского населения покинула свои дома, куда из-за усилий армянской стороны перестала поступать электроэнергия. Однако массовую эвакуацию жителей своевременно осуществить не удалось, а в ночь на 26 февраля 1992-го вооружённые силы Армении начали наступление на город. Обстоятельства штурма до сих являются предметом споров Еревана с одной стороны и Баку и правозащитников — с другой. Последние, в частности, отмечают, что армянские военные действовали самовольно, без соответствующего приказа свыше.
Ещё более шокирующими, чем внезапная атака, стали её последствия: по официальным данным, в результате штурма было убито 613 человек, преимущественно из числа мирных граждан. Среди жертв числятся пожилые люди, женщины и дети, более 400 жителей Ходжалы получили серьёзнейшие ранения.
Баку рассматривает произошедшее как геноцид, эту же точку зрения разделяют и профильные международные комитеты парламентов ряда стран, от Мексики до Чехии. Два десятка американских штатов на местном уровне официально признали случившееся резнёй — и это несмотря на мощнейшее проармянское лобби, традиционно существующее в США. Тем не менее в отличие, например, от военных преступлений в странах бывшей Югославии, которые были доведены до рассмотрения в международных инстанциях, ходжалинские события до сих пор не стали предметом детального разбирательства на мировом уровне.
Подобная «подвешенная» ситуация вокруг трагедии — один из мощнейших факторов, мешающих сколь-нибудь существенному продвижению в решении карабахского конфликта в целом. После событий февраля 1992-го население Ходжалы стало полностью армянским, а лица, ответственные за жестокий штурм города, так и не понесли наказание в судебном порядке.
Перспективы поиска решения этой проблемы, однако, с каждым годом выглядят всё более туманными. Действующий премьер-министр Армении Никол Пашинян, как правило, избегает темы Ходжалинской трагедии, а противостоящий ему (и всё громче заявляющий о себе в последнее время) «карабахский клан» в случае возвращения к власти на диалог по данному вопросу точно не пойдёт. Очевидно, что свою роль могло бы сыграть международное сообщество, однако, как показали даже события осени 2020-го, его представители, за редким исключением, отдают предпочтение риторике, а не конкретным действиям.