Украинский кризис, которую неделю подряд продолжающий держать в напряжении всех, совершил ещё один немыслимый вираж. Накануне анонсированного Джо Байденом «российского вторжения» на Украину, датой которого он назвал 16 февраля, с разных сторон неожиданно заговорили о признаках деэскалации.
Весьма символично, что эти признаки, не сговариваясь, рассмотрели по обе стороны геополитических баррикад.
Глава МИД России Сергей Лавров из злого следователя по отношению к не воспринимающему инициативы Москвы Западу превратился в подобревшего следователя. Как следует из его последнего разъяснения на встрече с президентом Путиным, западные партнёры позитивно ответили на те российские инициативы по безопасности, которые раньше упорно отвергали. Причём, как считает Сергей Лавров, есть ещё шанс договориться и по блоку вопросов, который остаётся камнем преткновения в трудном диалоге с Западом по вопросам безопасности.
В свою очередь и генсек НАТО Йенс Столтенберг заявил о «позитивных сигналах» из Москвы накануне намеченного на 16–17 февраля в Брюсселе заседания министров обороны стран Альянса. Правда, он уточнил, что «до сих пор мы не видели никаких признаков деэскалации непосредственно на Украине», и также призвал не спешить считать деэскалацией одну из главных последних новостей — решение Москвы после завершения учений отвести часть российских войск с украинской границы.
При этом Столтенберг предостерёг Россию от признания ДНР и ЛНР, реагируя на последние инициативы Госдумы, а находившийся в этот день с визитом в Москве канцлер Германии Олаф Шольц и вовсе назвал этот сценарий с признанием республик Донбасса «политической катастрофой».
А что же сам президент США Джо Байден, поднявший вселенскую бучу по поводу войны 16 февраля? «Господин президент, риск российского вторжения выше, чем когда-либо?» — успел спросить его кто-то из пула журналистов Белого дома в понедельник. «Счастливого Дня святого Валентина», — только и сказал Байден, помахав репортёрам ручкой на пути к своему вертолёту.
Политикам, дипломатам, экспертам и прессе всё труднее успевать следить за новостями, которые хаотично скачут, как шары во вращающемся барабане спортлото, каждый раз заставляя гадать, какая же комбинация выпадет на этот раз.
Украинский кризис бросает то в жар, то в холод, рынки то обваливаются, то выходят из нокдауна и пытаются встать на ноги. Прогнозы быстро устаревают, обнуляются и пожирают друг друга. Ситуация остаётся обоюдоострой и непредсказуемой. Казалось бы, делать какие-то выводы просто бессмысленно.
И всё же один главный вывод можно сделать уже сегодня.
В неоконченном противостоянии России и Запада вокруг Украины главным проигравшим пока неожиданно оказалась сама Украина, которая понесла наибольшие издержки — политические, дипломатические, финансовые, наконец, имиджевые.
Вообще вся эта невероятно длинная история про российское вторжение выросла исключительно из языка.
Языка слов и жестов десятков политиков, которые наперебой рассуждали о том, что Россия вот-вот нападёт на Украину, рисовали самые разные сценарии этого нападения и сурово предупреждали Москву об ожидающих Москву страшных последствиях. До последнего времени этот сценарий выглядел вполне комфортным и беспроигрышным для украинской стороны, позволяя ей иметь постоянный рычаг давления на Москву, в то время как Запад незаметно для себя подсел на интригующую игру нервов под названием: «А ну-ка напади».
Но ведь не зря говорят: «Язык мой — враг мой».
Что называется, договорились.
Россия так и не вторглась на Украину и так и не дала повод ввести против себя те самые санкции, по сравнению с которыми все нынешние санкции выглядели бы цветочками. В свою очередь Запад, который так долго целился в Россию, в итоге попал в Украину, которую он всё это время защищал.
Остановимся на этом подробнее.
Во-первых, повальное бегство западных дипломатов из Киева нанесло колоссальный удар по имиджу президента Зеленского. Его отчаянные попытки предотвратить это бегство заверениями, что никакой угрозы войны нет, что украинская армия полностью контролирует ситуацию, возымели обратный эффект. Западные дипломаты с ещё большей решимостью рванули из Киева. Похожая паника царила в августе прошлого года в Кабуле, когда всем казалось, что никакой власти здесь нет.
Владимиру Зеленскому чётко дали понять, что его мнение нет смысла принимать в расчёт. Но ведь в украинской столице раньше столько лет говорили об угрозе российской агрессии, на этом системообразующем принципе была построена вся внешняя политика и политика безопасности.
Получается, за что боролись, на то и напоролись.
Во-вторых, ещё один удар был понесён по условной стабильности внутри страны, когда вслед за западными дипломатами из Киева рванули украинские капитаны бизнеса во главе с Ринатом Ахметовым. «Большая проблема с олигархами. Они вынесли себе приговор», — сокрушался Владимир Зеленский, призывая срочно вернуться в Киев ещё и покинувших столицу депутатов Рады. Указ президента, объявляющий 16 февраля Днём единения, выглядит как жест отчаяния.
В этот день мы вывесим национальные флаги, наденем сине-жёлтые ленты и покажем всему миру наше единство, — заявил президент, рассчитывая вернуть единство своим указом.
В-третьих, рассуждения о войне, заставляющие авиаперевозчиков огибать воздушное пространство Украины на фоне апокалиптических сценариев западной прессы, нанесли удар по украинской экономике — обрушили курс гривны, заставили иностранных инвесторов задуматься над смыслом работы с Украиной, учитывая множащиеся риски.
В общем, Киев так много говорил о войне — и вот язык довёл Киев. Или, если ещё окончательно не довёл, то доведёт.