Россия стала заметным игроком на экспортном рынке мороженого. Так, за первые три месяца 2021 года в США было поставлено 1,9 тыс. тонн отечественного летнего лакомства на сумму почти $5 млн, в 3,7 раза больше, чем в прошлом году. Тем самым Штаты стали крупнейшим в мире покупателем отечественного мороженого. При этом в некоторых источниках можно найти упоминание, что Советский Союз в лучшие времена за год экспортировал порядка 2 тыс. тонн. Есть ли связь между качеством и количеством, означает ли возросший экспорт, что стереотип о «самом вкусном советском пломбире» отходит в небытие, и правда ли, что наши вкусы весьма специфичны? Об этом NEWS.ru поговорил с двумя антагонистами — предпринимателем и сторонником рыночных ценностей Дмитрием Потапенко и просоветским журналистом и блогером Константином Сёминым.
Дмитрий Потапенко
— О чём говорит тот факт, что США стали крупнейшим покупателем нашего мороженого?
— В этой новости прекрасно всё. Мы можем сказать, что в ряде стран автомобиль Нива покупают лучше, чем Lamborghini, и это будет абсолютной правдой. Когда говорят, что США покупает больше всех, нужно уточнять — а на рынке США-то знают об этом? Всегда нужно уточнять — какой объём рынка мы занимаем? То, что наши дистрибьютеры молодцы и продают куда-то больше, чем, скажем, в Кувейт, означает лишь то, что мы мало продаём в условный Кувейт. Новость правдива, но не раскрыта, она не говорит о качестве нашего мороженого. Мы занимаем 0,01% или 1% рынка? Когда мы это поймем мы сможем сказать, красавчики ли мы и смещаем ли местных производителей?
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
— Вы не допускаете того, что мы действительно можем быть «красавчиками»?
— Я это допускаю, но без объёма рынка не ясно, так ли это. Всё равно, что говорить, что ты красавчик, потому что раньше ходил под себя и носил пятый размер обуви, а теперь сам доходишь до туалета и носишь 45-й размер, потому что просто вырос. Другое дело, то что наши производители, менеджеры и дистрибьютеры — красавчики априори, потому что занимаются бизнесом в угнетающей экономической атмосфере и умудряются продавать ещё на вечно «загнивающий Запад». Уже могли давно плюнуть на всё и разместить производство за рубежом.
— Получается, тут импортозамещение сработало?
— Импортозамещение — прекрасная концепция, которая, к сожалению, в современном мире невозможна. Когда мы говорим о том, что у нас что-то произведено, мы забываем рассказать о, так сказать, полной выкладке таблички из Excel, где перечисляется где какие ингредиенты произведены. Когда мы говорим, что заменили египетскую картошку, надо добавлять, что голландский семенной материал кладётся в российскую землю, обрабатывается польскими химикатами, пашется американским трактором, собирается таджикскими рабочими, но в какой-то момент становится отечественной синеглазкой.
— Но у нас есть потенциал действительно завоевать этот рынок?
— Наши стандарты потребления и вкуса сильно отличаются от европейских и мировых. Помните, мы ссорились с поляками и пытались ударить по их яблокам? Первый производитель яблок в мире — Китай. Почему их у нас нет? Потому что предпочтения китайцев смещены в область более сладкого вкуса. Поэтому вместо их яблок мы потребляем более кислые из Польши, которая лишь на пятом месте по производству. Нельзя просто произвести продукт, привезти в США и сказать: «Полюбите нас такими». Самое консервативное, что есть в мире, — вкусовые предпочтения. Их надо учитывать.
— А как же «самое вкусное мороженое было в СССР»? Это неправда, новое российское мороженое не хуже или даже качественнее?
— Ну почему же. Просто если вы приедете в Штаты, то увидите, что мороженое в том виде, в котором его употребляем мы, там не едят. Там это замороженный лёд. Вода, разведенная с сиропом. Полезных веществ там нет в принципе. Однако нельзя, повторюсь, просто взять и начать запихивать привыкшему к такому реднеку в рот наше мороженое со словами: «Жри, подонок, — наше мороженое лучшее в мире». Людям нельзя ничего навязать, их можно познакомить. Изменение вкусовых предпочтений — очень длительный процесс.
Константин Сёмин
— О чём говорит то, что США стали крупнейшим покупателем нашего мороженого?
— Насколько мне удалось познакомиться с мороженым во время поездок в США, оно там делается в основном на растительных жирах. Это дешевле, быстрее, рентабельнее. Каждый, кто приезжает в Америку с памятью о российском, не говоря уже о советском, мороженом, обращает на это внимание. Впрочем их индустрия давно такая — стоит вспомнить «Одноэтажную Америку» Ильфа и Петрова, в которой рассказывается, чем их еда отличается от нашей. Ничего в этом смысле не изменилось — прибыль, обороты, скорость производства превыше всего. Однако с тех пор как я вернулся из Америки, я заметил, что большая часть наших молочных производств находится в частных руках и в них активно вкладываются иностранцы. Если не ошибаюсь, те же методики производства внедряются и у нас. Растительные жиры, пальмовое масло — всё это перестало у нас быть редкостью. Вроде бы правительство с этим борется, но вряд ли это остановит посконного русского капиталиста от того, чтобы наживаться на любителе мороженого. Поэтому радоваться тому, что наше мороженое чем-то отличается от американского, я бы не стал — это ненадолго.
— А известная фраза о том, что в СССР было самое вкусное мороженое тут ни при чём? Это некий мем, присказка?
— Мне кажется, что в Советском Союзе всё, что имело отношение к человеку, к его естественным потребностям, было лучше. Я говорю не об автомобилях или предметах не первой необходимости, а о еде например. Для советского пищепрома не было нужды кормить человека синтетикой, использовать массово и безосновательно антибиотики, добавки, гормоны.
— Рост производства нашего мороженого говорит о том, что импортозамещение сработало?
— Где-то точно рост производства говорит в пользу импортозамещения. Это уже не первый раз, когда у нас рынок, освободившись в чём-то от импорта, наполняется товарами собственного производства. В 1998 году было что-то похожее, но не из-за санкций, а из-за обвала рубля. Например, в моей родной Свердловской области те же самые молокозаводы до 1998 года просто лежали на боку, а потом вдруг срочно всем понадобились. Пришёл капитал, пусть во многом криминальный, и начали производить своё молоко. Началось возрождение. Ситуация отчасти похожа на нынешнюю. Однако повода для особой радости я не вижу. Вот если бы молочная продукция становилась всё более доступной, если бы она и всё остальное не дорожало от инфляции, которая сводит всех с ума, тогда — да. Если бы наше мороженое не стремилось превратиться в один сплошной «Нестле», то можно бы было говорить, что наш ГОСТ соблюдается, а сейчас нет. Он, по-моему, чень далёк от советского ГОСТа.