Про известные события в Египте и Иране были запущены хлёсткие определения — «Twitter-революция» и «революция по Facebook». Предполагалось, что смена власти путём уличного давления может управляться через Интернет посредством социальных сетей. Я не знаю, использовал ли кто-то выражение «Telegram-революция» про события в Белоруссии или нет, но именно такую характеристику хочется припечатать к ним.
Действительно, Telegram-канал NEXTA, в лучшие дни имевший более 2 миллионов подписчиков, явился организатором и руководителем массовых мероприятий в Минске, да и в других городах республики, столь серьёзно зашатавших режим. Самое же забавное заключалось в том, что каналом NEXTA рулил 22-летний парень на пару с 25-летним, ныне задержанным. Молодая бесшабашность и бездумность явственно чувствовалась в залихватских постах, в которых не было никаких «взрослых» переживаний за завтрашний день. Вспоминались юные большевики образца 1917 года, с таким же безоглядным оптимизмом шедшие в ЧК и Красную армию строить новый мир. Только всеобщим психозом и искусственно накалявшейся публичной истерикой можно объяснить то, что и зрелые по возрасту люди, отцы семейств, могли слушать таких юнцов и слепо повиноваться их указаниям: «собираемся на такой-то площади, переходим на такой-то проспект».
Революция в Белоруссии, как известно, кончилась ничем, точнее поражением. Но пример был подан заманчивый: заводишь канал в Telegram — и вот уже сотни тысяч покорно шагают по твоей команде. Тут есть от чего закружиться голове.
К показаниям арестованного Романа Протасевича, что некий российский олигарх вкладывался в NEXTA с прицелом на её использование уже в России, можно относиться по-разному. Неважно, правда ли это, часть правды или нужные слова по заказу чьих-то спецслужб. Важен сам факт, что сильные мира сего проявляют интерес к Telegram-каналам с целью использования или недопущения использования их в России в политических целях. С Telegram в РФ вообще удивительная история. Одно из немногих достижений российского венчурного капитала на поприще высоких технологий, он почти с самого начала вызвал сложное отношение к себе со стороны власти. Вспомним длительную и бессмысленную борьбу с этим мессенджером Роскомнадзора, которую ведомство благополучно проиграло. Зачем чиновники проявили совершенно ненужную прыть, можно только догадываться. В итоге они осрамились, а Telegram получил дополнительную популярность и славу.
Как мессенджер Telegram имеет особенное распространение в медийной тусовке — у журналистов, пиарщиков и тому подобной публики. Объяснить это могу пресловутой аурой защищённости от взломов, хотя не могу понять, зачем она 99,9% пользователей, какие такие у них секреты, чтобы спецслужбы с огромными усилиями пытались взломать их переписку? Но не менее важное значение получила возможность заводить публичные каналы на Telegram. Их массовое распространение — чисто российский феномен, следствие тяжёлого положения отечественных СМИ, цензуры, самоцензуры, а главное, экономической нестабильности и неустойчивости, равно как и непрофессионализма едва ли не большинства сотрудников и собственников. Впрочем, по истечении 3-4 лет можно сделать определённые выводы. Несмотря на лёгкость обзаведения каналом, дальнейшая его эксплуатация вовсе не сулит желаемой отдачи.
Telegram никогда не составит конкуренции тому же YouTube. Но нас интересует именно политика. В российском (как, впрочем, украинском и любом ином на постсоветском пространстве) сегменте Telegram-каналы выполняют роль сливных бачков для распространения компромата, слухов и используются преимущественно в чёрном пиаре. Большой прибыли на них не сделаешь, надо постоянно искать заказчика на то, чтобы кого-то очернить или обелить. Рынок этот весьма узкий в связи с тем, что публичной политики почти не осталось, а внутриаппаратные разборки могут прекрасно обходиться и без шумихи в Интернете. Поэтому интерес российских олигархов к NEXTA (или к чему-то подобному), вне зависимости от того, насколько он был в реальности проявлен, вряд ли даст им желаемые результаты.
Каким-либо образом развернуть политическую ситуацию через Telegram невозможно. РФ не Белоруссия. В августе-сентябре 2020 года Белоруссия была наэлектризована только что прошедшей президентской кампанией — слабое место любой авторитарной власти, если она не подготовилась к выборам. Лукашенко не подготовился и допустил сплочение оппозиции и её раскрутку за счёт свежих имён. В России власть подобных оплошностей не совершает после 2011 года. Думская кампания в 2016-м, и президентская в 2018-м были совершенно безболезненны и не опасны для правительства. Нет никаких оснований предполагать, что нынешняя думская кампания будет чем-то отличаться.
Белоруссия — компактная страна, из Минска до любого уголка можно доехать за 3, максимум 4 часа. Это также влияет на способность населения к протестам. Кроме того, это означает и близость заграницы: до Вильнюса — центра оппозиции — от Минска 170 километров. Большое число белорусских студентов обучается в Литве и Польше. После развала СССР в Белоруссии выросло поколение, для которого независимость норма, и, соответственно, любые интеграционные проекты с Россией (с которыми ассоциируется Лукашенко) неприемлемы. Европа, напротив, кажется очень заманчивой благодаря близости и тому, что многие в ней регулярно бывают. Всего этого нет в России. Здесь иная психология, иное отношение к истории и текущей международной ситуации. Здесь 22-летний мальчик не сможет водить толпу, а та — его слушаться.
Вспомним громкие разоблачения в Интернете рубежа 2020–2021 годов — то про дворец в Геленджике, то про действия ФСБ относительно предполагаемого отравления Навального. Да, их посмотрели десятки миллионов, но они имели нулевой эффект по части реальных действий, и сегодня про них уже все забыли. Так что как булыжник не являлся орудием пролетариата, так и Telegram не станет орудием креативного класса в России.