Юридическая смерть СССР не была одномоментным процессом. Формально её провозгласили Россия, Украина и Белоруссия, заключив Беловежское соглашение. Будучи историческими учредителями СССР, они распустили его, образовав Союз Независимых Государств (СНГ). Окончательную точку в процессе ликвидации Советского Союза поставила Алма-Атинская декларация. Её подписали все бывшие республики, кроме прибалтийских.
Когда всё летело под откос
Последний год существования СССР напоминал агонию смертельно больного образования, с той только разницей, что никто не задумывался о болезни. Скорость развала второй мировой сверхдержавы поражала.
На I Съезде народных депутатов СССР в мае — июне 1989 года был поставлен вопрос о перезаключении союзного договора. К сентябрю 1989 года, когда состоялся Пленум ЦК КПСС по вопросам национальной политики, власти советских республик уже были настолько уверены, что им надо как можно больше суверенитета, желательно экономического, что верхушка советской компартии была вынуждена повторно подтвердить решение нардепов — новому договору быть.
В 1990 году начался парад суверенитетов. По примеру прибалтийских республик, которые приняли соответствующие декларации, о своём суверенитете заговорили оставшиеся. Первой была Грузия — 26 мая 1990 года, а последней — Киргизия, которая объявила о своём суверенитете 15 октября 1990 года. Однако важнее всего было то, что РСФСР приняла декларацию о своем суверенитете 12 июня.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Учитывая, что РСФСР была самой крупной, экономически самой развитой — до 60% союзной экономики, самой населенной республикой СССР, удержание России в орбите центральный власти было критически важно для сохранения Союза. Это прекрасно понимали новые власти РСФСР во главе с Борисом Ельциным, у которого к тому моменту уже накопились вагон и маленькая тележка личных и профессиональных обид и претензий к союзному руководству. После объявления формального суверенитета России, который подкреплялся объявлением верховенства республиканского права над союзным, обострилась борьба с главой СССР Михаилом Горбачевым. Вопрос стоял серьезный: если РСФСР остаётся в Союзе и подчиняется центральному руководству, то новое федеративное образование, Союз Суверенных Советских Республик (СССР), будет существовать. А вот если нет — тогда у Горбачева в руках будет дырка от бублика.
Своё особое положение Ельцин и его команда прекрасно понимали. Давя на Горбачева, шантажируя его, республиканское руководство надеялось занять исключительное место в системе будущего союзного государства.
Без тузов в рукаве
Понимал это и Горбачев. Поэтому часть мер, которые он принял в 1991 году, объяснялись борьбой с Ельциным за власть в будущем СССР.
На союзные республики Горбачев положиться не мог. Они внимательно смотрели за его борьбой с российским руководством и делали соответствующие выводы. Первый — что центральная власть несостоятельна, не имеет надёжной опоры и крайне зависима от региональных «коммунистических баронов». Второе — можно сыграть на противоречиях Горбачева и Ельцина, вытребовав себе дополнительных привилегий. Мол, Михаил Сергеевич, мы вас поддерживаем, но и вы нас не обижайте.
Для Горбачева такой подход был проблемой, так как в какой-то момент процесс уступок выходил из-под контроля и вчерашние республиканские союзники начинали вести себя точь-в-точь как Ельцин. Поэтому союзное руководство решило бить по региональным властям снизу и сверху.
26 апреля 1990 года Верховный Совет СССР принял закон «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами Федерации», который предоставил автономным республикам право участвовать в выработке нового союзного договора и принимать самостоятельные экономические и политические решения независимо от «своих» союзных республик. Формально этот закон объяснили простым образом — экономический потенциал Татарской и Башкирской АССР выше, чем у половины союзных республик. Надо дать товарищам возможность высказаться по сути нового союзного договора. Де-факто это была попытка подрыва политической гегемонии внутри самой большой федеративной республики Союза — России.
Уже к началу 1991 года 14 из 16 автономных республик заявили о своем суверенитете, а оставшиеся две повысили свой статус явочным порядком. Получалось, что к 14 имеющимся союзным республикам (Молдавия и Прибалтика, правда, уже «отвалились» и не участвовали в процессе) добавлялось ещё столько же автономных.
Процесс заключения нового договора усложнялся, но в то же время новые союзные акторы по мысли Горбачева именно в нем видели верховного арбитра, разбирающего федеративные противоречия. Соответственно, без него тогда не смогла бы обойтись и РСФСР. Ельцин оказывался под контролем.
Вторым ударом союзного центра по всем региональным властям стал референдум 17 марта 1991 года о «сохранении Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантированы права и свободы человека любой национальности». Успех референдума, на котором более 76% советских граждан, принявших в нём участие, высказались за обновленный социалистический союз, усилил позиции Горбачева. Было видно всем, включая региональные власти, что общество в данный момент не хочет развала СССР. Вместе с давлением на Ельцина со стороны властей автономных республик Горбачев надеялся подвинуть соперника и удержать ситуацию под контролем.
Новоогаревский процесс
В апреле — июле 1991 года стартует очередной раунд переговоров о новом союзе. В нем не принимают участие прибалтийские республики, Молдавия и большая часть Закавказья, зато есть три славянские республики СССР, с которыми Горбачев пытается договориться, и целая толпа российских автономий.
Тут-то и выясняется, что моральная победа на общесоюзном референдуме не означает автоматической победы над региональными советскими лидерами. Последние понимают, что на них никто не давит, советский и партийный аппарат у них в руках, а раз так — неясно, почему они должны непременно принимать во внимание пожелания кого-то, кроме себя любимых. Довольно быстро республиканские власти добиваются ряда существенных уступок у Горбачева — региональные законы становятся выше общесоюзных, общесоюзные предприятия подчиняются местным властям, полномочия силовых органов, кроме армии, децентрализуются и частично переподчиняются опять же местным властям. Что ещё важно, Горбачев согласился с тем, что ведение внешней политики и финансовых отношений с зарубежными странами — это не прерогатива исключительно союзного руководства.
Проблема осложняется также тем, что бывшие автономии умудряются договориться с руководством РСФСР. Многие помнят, как Ельцин в начале 1990-х годов говорил: «Берите суверенитета столько, сколько хотите». Фактически такое предложение он сделал властям автономий уже во время Новоогаревского процесса, чем купил их с потрохами. Потому что, какие бы противоречия ни были между республиканской Москвой и автономистской Казанью, в последней все понимали, что за Ельциным сила. Он сейчас диктует условия, а не Горбачев. К тому же первый и последний президент СССР не собирался выслушивать претензии и предложения автономистов, явно давая им понять, что их «союзный» статус — это уловка и просто шильдик, за которым ничего не стоит.
Потерпев к августу поражение во время переговоров, в отпуск Горбачев и региональные власти уходили с договоренностью о заключении нового союзного договора. Вот только в итоге должна была получиться слабая конфедерация, из названия которой уже успели выкинуть «Советский» и «Республик», так что получался Союз Суверенных Государств — ССГ.
После путча
Августовский путч 19–21 августа 1991 года похоронил процесс переговоров. Выяснилось, что союзный центр абсолютно слабый и ни за что не отвечает. Даже за армию. Также выяснилось, что возможностей по мобилизации населения у региональных властей столько, что они спокойно могут удержать любую ситуацию под контролем. Даже в случае военного бунта.
После таких откровений попытка Горбачева возобновить переговорный процесс закончилась крахом. Нет, формально Новоогаревский процесс был перезапущен осенью. Но теперь бывшие «красные бароны» ничего не стеснялись. Дело шло к формальной конфедерации, точнее — к региональному союзу, в котором не будет места Горбачеву, ЦК и КПСС вообще.
8 декабря 1991 года главы России, Украины и Белоруссии подписали Беловежское соглашение, согласно которому СССР прекращал своё существование. Вместо этого бывшие союзные республики соглашались образовать новое региональное партнёрство на основе двусторонних договоров. Окончательную же точку в существовании СССР положила Алма-Атинская декларация, принятая 21 декабря 1991 года. В ней все республики Союза, которые были хоть как-то задействованы в переговорных процессах по созданию нового союза, зафиксировали окончательную юридическую смерть СССР.
Вместо него образовывалась новая региональная организация — Союз Независимых государств (СНГ), в основу которого был положен принцип независимости бывших республик СССР. Теперь им приходилось самим, на новой основе вырабатывать экономические и политические связи между собой.