На празднованиях в Волгограде, посвященных 80-летию Сталинградской битвы, Владимир Путин сделал ряд важных заявлений о Германии и ее текущей политике. И это неслучайно, ведь нынешние шаги Берлина в отношении России свидетельствуют о кардинальном повороте ее традиционного курса.
Напомним, что сказал президент России: «У элит Германии выветривается память о жертвах фашизма, но хорошо, что у простых немцев сохраняется... Факт, что России снова угрожают немецкими танками „Леопард“ с крестами на борту, невероятен... Попытки втянуть Европу, включая Германию, в войну с Россией... Те, кто втягивают Германию в новый конфликт и рассчитывают одержать победу на поле боя, не понимают, что современная боевые действия с Россией будут другими». К последнему высказыванию мы вернемся позднее, а сейчас объясним, что конкретно послужило причиной заявлений Путина.
После 1945 года Германия оказалась разделенной страной. Восток остался за Советским Союзом, а Запад перешел под контроль США. ФРГ и ГДР принадлежали к разным политическим и военным лагерям. Имелся еще Западный Берлин — по факту часть ФРГ, но формально независимое образование.
Германия была не только разделенной, но и побежденной, что оказалось важнее, ибо ограничивало ее дееспособность, державы-победительницы имели право вето по тем или иным вопросам. ФРГ (рассматриваем это образование, поскольку объединение страны произошло на ее основе путем поглощения ГДР) не могла, в частности, иметь или производить определенные виды оружия.
А с начала 60-х годов в ФРГ стремительно нарастали пацифистские тенденции, и бывшее милитаристское государство превратилось в едва ли не самое пацифистское. Память об ответственности за развязывание мировых войн стала краеугольным камнем немецкой внешней и оборонной политики. После окончания холодной войны, когда страны НАТО стали активно принимать участие в разных авантюрах, Германия относилась к ним очень сдержанно, старалась не посылать свои боевые части, ограничиваясь военной медициной, тренировкой войск, транспортными услугами.
Однако уже в 1999-м, во время войны в Косово немецкий пацифизм дрогнул, когда германское правительство поддержало бомбардировки Югославии. Причем, что знаменательно, министром иностранных дел страны тогда был Йошка Фишер — активно ратовавший за участие в интервенции представитель партии «Зеленые», традиционно воинственно пацифистской. Но все равно и после Косово, и после Афганистана, где тоже отметились военнослужащие бундесвера, казалось, что красные линии имеются и они связаны с Россией.
И историческая память о вине немцев за агрессию в 1941-м, и особые отношения с Востоком, начиная со времен Вилли Брандта, и признательность за роль Москвы в объединении Германии, и активная торговля, в том числе получение российского газа, все это, казалось, делали невозможным участие Берлина в активных антироссийских действиях. У Владимира Путина были хорошие личные отношения и с канцлером Герхардтом Шредером и с его преемницей Ангелой Меркель, особенно с учетом его опыта жизни в ГДР, знания немецкого языка, владения русским языком последней. К тому же Путин и Меркель были практически ровесники, формировались в атмосфере социалистического государства, пришли в политику в 1990 году, так что им легко было понимать друг друга.
Тем сильнее было потрясение для российского президента, когда Меркель недавно открытым текстом призналась в обмане Кремля, заявив, что переговоры в Минске велись с целью дать возможность Киеву перевооружиться и подготовиться к войне и что никто всерьез Минские соглашения на Западе не воспринимал. Это же подтвердили и Франсуа Олланд, Борис Джонсон и Петр Порошенко.
Такое откровенное жульничество со стороны канцлера Германии само по себе является невероятным афронтом, недопустимым в дипломатии. Ведь естественной реакцией теперь будет априорное недоверие к любым шагам Запада в целом, Германии в частности. Где гарантии, что Россию снова не попытаются обмануть?
Но после 24 февраля прошлого года Германия просто слетела с катушек. Олаф Шольц, возглавивший правительство как раз накануне, стал одним из лидеров антироссийской коалиции. Последним его решением стало согласие на поставки на Украину немецких танков «Леопард». Но еще примечательней случай Анналены Бербок — нового министра иностранных дел, представителя партии «Зеленые». 24 января она прямо заявила: «Мы ведем войну против России, а не против друг друга» (We are fighting a war against Russia, and not against each other). Глава Еврокомиссии немка Урсула фон дер Ляйен перед этим сказала, что «итогом войны должно стать поражение России».
Все это — беспрецедентные заявления и поступки, непредставимые еще год назад. Германия решительно рвет с остатками своей миролюбивой политики и с желанием поддерживать особые отношения с Россией, поставив целью полностью отказаться от импорта ее энергоносителей.
Почему так произошло — сказать нетрудно. Немцы, как и остальные европейцы, привыкли к спокойной жизни за 30 лет после окончания холодной войны. Балканские конфликты протекали где-то на периферии, как и сирийский, ливийский и другие. У них исчезло чувство опасности, каковое было у Шольца в молодости, у родителей Бербок, когда они принимали участие в массовых антивоенных демонстрациях. Заметим, что это были демонстрации антиамериканские, против развертывания американского ядерного оружия и ракет. Тогда немцы хорошо понимали, что ответный удар последует по ним, и вели себя соответствующе.
Сегодня же в Германии мало кто верит, что из России что-то может прилететь, и у кого-то возникает желание свести с ней исторические счеты, рассчитаться за былые страхи, у кого-то — вести более активную политику в Европе без оглядки на РФ.
Сыграло свою роль и предательство своих идеалов левыми и зелеными. Они уже давным-давно не бунтари против буржуазного общество. И тот же Фишер и лидер молодежного движения 1968 года Даниэль Кон-Бендит, все они вписались успешно в официальный истеблишмент. Так что позиция Бербок, да и Шольца (он какой-никакой, но социал-демократ) удивления вызывать не должна. Все современные мейнстримные политики придерживаются одной идеологии, и различия между ними даже не второстепенные, а третьестепенные. Других в парламент и правительство не пропускают.
Элиты давно научились переключать внимание граждан на неважные вопросы вроде ЛГБТ-проблематики, чтобы те не задумывались над главными — зачем поставлять оружие Украине и к чему это приведет. Поэтому в сегодняшней Германии активисты могут выйти против демонстраций в память бомбардировок Дрездена, которые проводят неонацисты, но с протестом против того, что немецкие танки, пушки, другое оружие будет направлено на Украину, чтобы убивать русских, не выйдет никто. Население слишком оболванено и зомбировано.
Поэтому единственный способ привести немцев в чувство — это напомнить им о реальности угрозы, что Владимир Путин и делает. Его слова в Волгограде: «Мы свои танки к их границам не посылаем, но нам есть чем ответить, не бронетехникой... Все должны это понимать» — как раз об этом. И место было выбрано для этого символическое — именно для немцев.
Пока эти предупреждения в Германии стараются не слышать и нарушают красные линии, думая, что «ответки» не будет. Но если вслед за танками последуют поставки самолетов, в том числе из ФРГ, то, видимо, некие сюрпризы российским руководством запланированы.