К сожалению для страны-организатора, внесенные в повестку встречи «Большой двадцатки» проблемы продовольственной и энергетической безопасности, цифровизации и доступа к качественному медицинскому обслуживанию, что в принципе соответствует ритуальной тональности таких саммитов лидеров ведущих мировых экономик, вполне логично отошли на второй план. Изначально было ясно, что основной интерес мировой общественности будет сконцентрирован на перипетиях китайско-американских отношений и на борьбе вокруг финального документа, в который западные страны хотели бы включить жесткое осуждение «российской агрессии».

А потому для организаторов форума, прежде всего для президента Индонезии Джоко Видодо, большим успехом стало бы обхождение любых острых углов, отражающих общее ощущение роста глобального напряжения. Первый шаг навстречу сделали США и Китай.

Председатель Си и президент Байден, что называется, зафиксировали свои противоречия, демонстративно выступив за то, чтобы любые, даже острые формы конкуренции не привели к горячему конфликту. В чем-то состоявшиеся переговоры по своей сути напомнили советско-американский диалог о возможности мирного сосуществования. Недаром Китай и США ритуально почеркнули в стилистике переговоров советских времен, что в ядерной войне не может быть победителей. Однако особенность нынешних американо-китайских отношений заключается в том, что оба государства принадлежат к одной экономической системе, но их соперничество постепенно распространяется на ряд ключевых региональных государств — от Саудовской Аравии до Пакистана.

Председатель КНР Си Цзиньпин и президент США Джо БайденФото: Li Xueren/Global Look PressПредседатель КНР Си Цзиньпин и президент США Джо Байден

Примечательно, что, с одной стороны, Пекин и Вашингтон заявили о готовности развивать свои двухсторонние контакты. Но вот объявленный визит в Китай американского госсекретаря Энтони Блинкена состоится не сразу по завершении контактов Си и Байдена, а через пару месяцев. Иными словам, обе супердержавы склонны проследить за дальнейшим поведением друг друга. Никто ведь не может гарантировать, что новый состав американской палаты представителей не примет очередной резолюции в поддержку Тайваня или в осуждение нарушения прав человека в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Единственным прорывом встречи двух мировых тяжеловесов можно счесть тот факт, что президенты обменялись рукопожатиями. Канцлер Шольц в Пекине не удостоился и этого дружеского жеста.

Что касается финального документа, то уже первая попытка коллективного фото практически провалилась. Некоторые союзники США явно боялись оскоромиться нежданным контактом с Сергеем Лавровым. Притом что наш министр имел возможность, например, подробно переговорить с тем же Эммануэлем Макроном. Понятно, что коллективный Запад хотел ввести в финальный текст жесткие антироссийские пассажи, причем при условии единогласия. Россия сразу предложила компромиссный вариант с фиксацией отдельных позиций стран-участниц. И зарезервировав свою позицию, Сергей Викторович отбыл с райского острова.

И все же Россия особым образом создала фон для заседаний «Большой двадцатки». В ответ на традиционно наглое обращение к G20 президента Украины Владимира Зеленского, выдвинувшего откровенно невыполнимые условия для начала конструктивных переговоров по украинскому урегулированию, российские силы нанесли новый удар по украинской инфраструктуре, лишний раз подтвердив свою позицию: чем дальше Киев будет уходить от диалога, тем труднее будет найти компромисс. Правда, одновременно в Москве подтвердили свое намерение продлить зерновую сделку, оперативно поддержав таким образом усилия по решению проблемы продовольственной безопасности в мире.

Такая вот наша военно-дипломатическая диалектика.