80 лет Победы в Великой Отечественной войне

Российский президент Владимир Путин возложил венок на Могилу Неизвестного Солдата в День памяти и скорби — памятная дата ежегодно отмечается 22 июня в годовщину начала Великой Отечественной войны, передает ТАСС. Церемония проходит в Александровском саду у стен Кремля. Глава государства ни разу не пропустил это мероприятие — ему не помешала ни пандемия коронавирусной инфекции, ни проливной дождь в 2017 году.

Также президент возложит цветы к памятным знакам городов-героев и памятному знаку в честь городов, удостоенных почетного звания «Город воинской славы».

ВОВ, которая началась с нападения фашистской Германии на Советский Союз ранним утром 22 июня 1941 года, продлилась 1418 дней. За это время немецкие артиллерийские удары и бомбардировки с воздуха частично или полностью разрушили свыше 1700 советских городов, более 70 тысяч сел и деревень, миллионы людей ушли из жизни.

День памяти и скорби по настроению совсем не похож на торжественное 9 Мая, когда тысячи людей радовались долгожданной победе. Эта июньская дата — возможность остановиться и задуматься над ценностью мира и хрупкостью жизни, почтить память всех тех, кто не вернулся домой.

Дважды Герой Советского Союза, кавалер ордена «Победа» Родион Яковлевич Малиновский — один из легендарных военачальников Великой Отечественной. Будущий маршал встретил войну командиром 48-го стрелкового корпуса Одесского военного округа, а впоследствии одержал много блестящих побед. Одной из вершин его полководческого таланта стала Ясско-Кишиневская стратегическая операция. Ко Дню памяти и скорби 22 июня дочь полководца Наталья Малиновская поделилась с NEWS.ru воспоминаниями об отце.

«Чтобы папе было не стыдно»

— Наталья Родионовна, что такое сегодня быть потомком легендарного военачальника? Как менялось отношение к вам как к дочери маршала Малиновского?

— Не могу сказать, что я замечала перемены. У меня свой, не очень широкий круг общения. Это мои старинные друзья, мои ученики, а также музейные работники — люди, так или иначе связанные с военным делом и интересующиеся военной историей. Они знают о ВОВ не из теперешнего учебника — им не с руки меняться. Дело ведь не в том, как к тебе относились вчера или относятся сегодня, а в том, как тебе следует жить.

Мама мне говорила: «Мы должны вести себя так, чтобы папе не было за нас стыдно». Это — заповедь. Мамино воспитание было строгим. Теперь я за это благодарна, когда понимаю, как они с папой боялись, что из меня вырастет избалованная кукла. У мамы был принцип: «Другим — сколько угодно, а тебе нельзя». К примеру, я собираюсь в школу и хочу надеть выходное платье, купленное в Париже. Мама спрашивает: «Ты хочешь испортить настроение своим подружкам?» Как тут не согласиться! И я надеваю платье из «Детского мира».

Когда меня спрашивают, как папа меня воспитывал, хочется ответить: «Никак». Хотя это, наверное, неправда. Ни нравоучений, ни особых запретов, крайне редкая похвала. За все 20 лет, что я прожила рядом с папой, единственная дидактическая фраза в мой первый школьный день: «Надеюсь, все у тебя получится». И еще слова, принятые на всю жизнь как руководство к действию: «То, что ты моя дочь, — сто двадцать пятое дело. Надо самой».

Наталья Малиновская и Сергей Нарышкин на презентации ранее неизвестных документов из личного архива Родиона Малиновского Фото: Михаил Джапаридзе/ТАСС

«Беспризорник… и маршал»

— Какой момент в военной биографии вашего отца стал решающим для его становления как военачальника с неоспоримым авторитетом? Ясско-Кишиневская операция или более ранние события?

— Шедевры вроде Ясско-Кишиневской операции не возникают внезапно, к ним нужно прийти. В 1927 году папа просил рекомендовать его в Ленинградскую военно-медицинскую академию, но начальник написал: «Чепуха! Поедет в Академию Фрунзе. Прирожденный командир!» Значит, он увидел в нем задатки, хотя отец тогда лишь три месяца командовал батальоном.

Потом — академия, штабные посты в Белорусском военном округе, гражданская война в Испании. Там отец дольше всех служил на ключевом фронте — Центральном, Мадридском. После Испании — снова Академия Фрунзе, где как старший преподаватель штабной службы он читал лекции и писал диссертацию об итогах испанской войны. Когда диссертация была готова, защиту отложили — отца назначили командиром 48-го стрелкового корпуса в Одесском военном округе, его еще предстояло сформировать.

Через два месяца, оценив, как сражается его корпус, отца поставили во главе армии, а через три — Южного фронта. В январе 1942 года, несмотря на нехватку сил и резервов, они оттеснили линию фронта на 90 км! После сдачи Ростова в июле отца назначили командовать армией под Сталинградом, а осенью он принял 2-ю Гвардейскую армию в Тамбове, которой предстояло сыграть решающую роль в Сталинградской битве — не дать Манштейну прорвать кольцо, что и было выполнено. Вот это, несомненно, важнейший ключевой момент в его биографии.

Ясско-Кишиневская операция (20–29 августа 1944 года. — NEWS.ru), проведенная 2-м и 3-м Украинскими фронтами с поддержкой Черноморского флота и Дунайской флотилии, менее известна среди других великих сражений, но в военных академиях ее изучают как образец полководческого искусства. Ее можно сравнить со Сталинградской битвой: здесь тоже планировалось и было выполнено окружение 22 дивизий противника, но с большим мастерством — сказался горький опыт предыдущих лет.

Родион Малиновский во главе знаменной группы сводного полка 2-го Украинского фронта на Параде Победы Фото: Сергей Лоскутов/РИА Новости

Если в Сталинграде ликвидация окруженной группировки заняла свыше двух месяцев, то здесь на уничтожение такой же силы ушло лишь 10 дней. Потери в Ясско-Кишиневской операции были минимальными: при участии 1,3 млн человек они составили 13 тысяч — 1%!

10 сентября 1944 года отец узнал о присвоении ему звания маршала. Мама рассказывала, что эта новость его потрясла. Вечером они сидели вдвоем, молчали, а потом папа сказал: «Мальчишка, беспризорник, байстрюк — и вот маршал…» И снова замолчал.

— Чем маршал Малиновский отличался от других военачальников его ранга?

— Еще мальчишкой он стал солдатом, воевал, повидал мир. Служил в армии, где бойцы поражали союзников отвагой, но терпели унижения. Это научило его никогда не унижать подчиненных и избегать крика. При отце в армию идти не боялись. Помню, папа срочно выехал в командировку на Сахалин или Камчатку из-за ЧП: погиб солдат. Не знаю, разбираются ли теперь командующие лично с такими случаями. Для отца это было естественно.

А однажды молодой лейтенант, служивший без году неделю, зашел к моей маме с поручением от своей и повествовал у нас за обедом о том, как он «школит» своих солдат. И когда он в пятнадцатый раз повторил: «Солдата надо нацелить…», папа перебил: «Солдата жалеть надо! Пока ты в нем человека не увидишь, он в тебе командира не признает».

Лучше всего папа сработался с Александром Василевским — оба сдержанные, вдумчивые, знающие штабную и командную работу. Они встретились в Сталинградской битве. Тогда Василевский, не дожидаясь решения Ставки, согласовал с отцом новую задачу для 2-й Гвардейской армии — остановить Манштейна, чьи танки были в 35 км от Сталинграда. Манштейн уже сообщал Паулюсу о скорой помощи, но план сорвался. Мама потом вспоминала, как осенью 1966 года в санатории в Пятигорске отец и Константин Рокоссовский обсуждали, что следовало сделать тогда. Отцу оставалось полгода жизни, Рокоссовскому — чуть больше года, но они говорили об этом — так много значили те дни.

Маршалы Александр Василевский, Родион Малиновский и Кирилл Мерецков Фото: Евгений Халдей/РИА Новости

За что Малиновский получил орден «Победа»

— Помимо всех наград и званий, маршал Малиновский был одним из немногих кавалеров высшего военного ордена СССР «Победа». Его вручили вашему отцу за освобождение Венгрии?

— Не стоит связывать награждение орденом «Победа» исключительно с освобождением Венгрии или с какой-либо другой большой военной операцией. Им награждали, можно сказать, по совокупности.

2-й Украинский фронт, сыгравший ключевую роль в Ясско-Кишиневской операции, начал освобождение Венгрии без передышки. В октябре 1944 года была проведена Дебреценская операция, по завершении которой наши войска продвинулись где на 200, а где и почти на 300 км. Они заняли север Трансильвании, левобережье Тисы и треть венгерской территории. Это создавало неплохие предпосылки для взятия Будапешта. Особенно если смотреть на ситуацию издали — из Москвы.

Генштаб и Ставка описали эту ситуацию Сталину как весьма благоприятную. 29 октября 1944 года состоялся его разговор с моим отцом по прямому проводу. Сталин говорит: «Необходимо овладеть Будапештом в ближайшие дни. Сможете?» Отец просит пять дней отсрочки, чтобы дождаться подхода 4-го гвардейского механизированного корпуса, без которого штурм проблематичен. Сталин напоминает, что взятия Будапешта требует политическая обстановка. Отец упорствует. Разговор кончается так: «Ставка не может предоставить вам 5 дней. Категорически приказываю завтра же начать наступление».

Нет смысла гадать, как развернулись бы события, если бы Сталин дал отцу эти пять дней. Отсрочка позволила бы 2-му Украинскому фронту дождаться механизированного корпуса, который был ему так нужен. Но ведь за это время и немцы стянули бы новые силы к Будапешту.

Родион Малиновский во время военного парада Фото: ТАСС

«Папа — самый удивительный человек»

— Что вы думаете о том, что спустя 80 лет пришло такое явление, как «укронацизм»? Что творили последователи Гитлера в Одессе, родном городе вашего отца…

— Отец родился в Одессе, вырос на Южном Буге, в 1941-м отступал по югу Украины. А спустя два года его фронт освобождал те же места — Одессу, Донбасс, Молдавию, где на границе с Румынией его 48-й стрелковый корпус принял свой первый бой 22 июня 1941 года. И в каждом из тех городов — Днепропетровске, Харькове, Никополе, Николаеве и многих других — были улицы, названные его именем, мемориальные доски, в музеях тех городов были экспонаты, переданные моей мамой…

Ничего этого давно нет — все растоптано, разворовано. Руины остались от школы, построенной на пожертвования отца в селе Богородичное — на маминой родине. Да и от самого села вблизи Святогорской лавры ничего не осталось. Переименованы улицы во всех памятных отцу городах — тех, что освобождал его фронт. И я не знаю, стоит ли еще памятник отцу в его любимой Одессе, где он родился и в 13 лет начал свою самостоятельную жизнь, в городе, который в апреле 1944-го освободили войска его фронта…

— Когда не стало вашего отца, вам было 20. Какое воспоминание о нем самое теплое? И осталась ли какая-то загадка для вас в жизни, в личности отца?

— И в детстве, и в юности, и теперь папа для меня — самый удивительный человек. И чем глубже я вникаю в перипетии его судьбы, тем он для меня загадочнее. Я не устаю изумляться тому, как его хватало на все — на работу, на литературу, шахматы, чтение Флобера по-французски, университетский учебник по ядерной физике. Я не устаю удивляться разнообразию его талантов и отваге. Как это — в 60 лет, будучи военным министром, взяться за сочинение романа, а не мемуаров, и справиться с этой работой… Горько думать о том, как много он мог бы еще сделать, если бы жизнь продолжалась.

Читайте также:

«Рисковали жизнью легко и с азартом»: внучка Кожедуба о подвигах деда-героя

«Прости, что я не стал военным»: внук Гастелло о новых деталях подвига деда

Первые Герои СССР: как семь летчиков спасли челюскинцев из ледяного ада

Германия имела преимущество в начале Великой Отечественной войны благодаря концентрации войск не по всей границе СССР, а лишь на ключевых направлениях, заявил NEWS.ru историк Константин Залесский. По его словам, советское командование было вынуждено равномерно распределять силы, тогда как вермахт смог создать подавляющее превосходство на избранных участках фронта. Он пояснил, что это позволило немецкой армии добиться двукратного перевеса в живой силе и технике в решающих сражениях первых месяцев войны.

Красная армия имела свой план развертываний и план дисклокации, который предполагал защиту всей границы, а немецкая армия, поскольку она наступает, начинает агрессию, имела возможность размещать ударные группы и сосредотачивать нужное количество войск на тех направлениях, которые считала нужными. То есть на направлениях главных ударов у немецкой армии было преимущество в два раза по технике, авиации, личному составу. Таким образом, она находилась в выигрышной позиции, — пояснил Залесский.

Он обратил внимание, что внезапность нападения усугубила положение СССР. По его словам, советское руководство ожидало, что конфликту с Германией будут предшествовать дипломатические демарши, но вермахт перешел в наступление без предупреждения. Историк отметил, что это лишило Красную армию возможности своевременно перегруппировать силы и привело к катастрофическим поражениям в приграничных сражениях.

Советский Союз категорически не хотел начала войны, и советское руководство в принципе предполагало, что, если конфликт с Германией возникнет, этому будет предшествовать ультиматум. То есть Германия выскажет какие-то пожелания, претензии, что-то потребует. И у Советского Союза будет определенный люфт. Германия ничего не потребовала, просто объявила войну, основываясь на определенных своих резонах. Скажем так, мы никуда не могли деться в советское время от этого. Нападение было сделано с объявлением войны, то есть мы были заложниками уже объявленной ситуации. Нужно было объяснять, почему так произошло, и ни в коем случае не обвинить советское руководство в недальновидности. Поэтому мы наворотили достаточно большой миф о начале войны, — резюмировал Залесский.

Ранее руководитель исследовательских программ фонда «Историческая память» Владимир Симиндей заявил, что оценки, которые президент США Дональд Трамп дает потерям СССР в Великой Отечественной войне, нельзя воспринимать всерьез. По его мнению, американский лидер не дружит с историческими фактами и математикой.