Антикрепостнические реформы императора Александра II были восприняты в Польше с надеждой и опасением. Умеренные представители местной верхушки мечтали вернуться к первоначальному статусу Царства Польского. Радикалы же считали, что империя после поражения в Крымской войне и реформ не переживёт ещё одного восстания. Тем более что ослабление военного присутствия в регионе намекало, что российские власти готовы проводить либеральную политику. Что же, отличный шанс для национальной революции. Осталось только устранить символ империи в Польше — её наместников.
Кровавое задымление
Куски свинца пробили насквозь экипаж российского наместника в Польше. Следом на мостовую упали две бутылки с фосфорной смесью. Вспышка ослепила конный конвой генерала Фёдора фон Берга, а потом всю проезжую часть затянуло дымом.
Из дворца графа Замойского, располагавшегося по левую руку напротив конвоя, начали кидать бомбы. Нападавшие стремились попасть в Берга, но мешали дым и общая неразбериха.
Одна бомба разорвалась рядом с казацким урядником. Ещё четыре попали в экипаж, в конвой, взорвались на мостовой, но даже не ранили генерала. Самым пострадавшим предметом его одежды оказался плащ, который осколки продырявили в нескольких местах.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Глава имперской администрации в Польше, можно сказать, родился в рубашке. Покушение на него 19 сентября 1863 года польских революционеров провалилось явным образом. Но другим повезло меньше. По словам свидетелей, на мостовой лежали раненые. Истошно орал мальчишка-газетчик, ещё недавно продававший подпольные листы рядом с особняком Замойских. Осколками ребёнка ранило в живот. Его похоронят в безымянной могиле на кладбище, а после выставят «невинной жертвой русских оккупантов».
Следствие по делу о покушении на российского наместника началось в тот же день. На третий день полиция начала вязать одного за другим организаторов акции.
Обыск дворца Замойских превратился в погром. Солдаты и полиция выкидывали ценные вещи прямо на мостовую. Разбили фортепьяно, которое принадлежало Фредерику Шопену, уничтожили коллекцию известного востоковеда Юзефа Ковалевского, а часть вещей свезли к памятнику Николаю Копернику и прилюдно сожгли.
Владельца дома, Станислава Замойского, приговорили к восьми годам каторги. Хотя улик против него не было. Но всё-таки это была Российская империя, так что ходатайства и взятки кому надо привели к тому, что графа отправили на поселение в Пермскую, а потом в Воронежскую губернию. В Польшу он так и не вернулся. Собственность его отца Анджея Замойского была конфискована.
Остальных участников покушения (поймать смогли около 10 человек) казнили или отправили на каторгу. Но двое организаторов — Павел Ландовский и Влодзимеж Лемпке — смогли уйти. Последнего в 1864 году полиция обнаружит на конспиративной квартире в Киеве, после чего он покончит жизнь самоубийством. А Ландовского от виселицы спасла выдача на допросах революционеров-подпольщиков и связи с императорской фамилией его матери. Но обошлось — в 1874 году он уедет во Францию, закончит там медицинское образование и станет уважаемым и известным в научных кругах терапевтом-гинекологом.
Из-за неудачного покушения со стороны российского наместника начался террор, который унёс жизни 1,5 тысячи человек. А ещё 11 тысяч отправят на каторгу. Но нельзя сказать, что это было неожиданным.
Излишняя эскалация?
Человеком, который уже при планировании покушения на Берга заявил, что ситуация явно выйдет из-под контроля и Петербург обрушит репрессии на революционеров, был Людвик Жихлинский. Произошло это 27 августа 1863 года на заседании Народового жонда, исполняющего роль польского национального правительства, где рассматривались необходимые крутые меры, которые должны были поддержать начавшееся в январе этого же года общепольское восстание.
Но противостоять российскому правительству не очень-то получалось. Повстанцы уповали на национальные чувства, однако программа образования независимого государства мало кого трогала вне исторической Польши. Большинство украинских, белорусских и литовских крестьян было равнодушно к воссозданию Речи Посполитой в границах 1772 года.
Даже привлечение к восстанию католического клира мало что дало. Да, в Северо-Западном крае, на территории нынешней Литвы и Белоруссии, часть наиболее верующих крестьян присоединилась к восстанию. Особенно если во главе партизанских отрядов вставали ксёндзы. Лучше всего национально-католическая агитация, вроде «бей русских оккупантов, за нас Дева Мария и Иисус Христос», срабатывала среди литовских крестьян. Однако даже среди них материальный фактор частенько перевешивал любую пропольскую агитацию. Тем более что довольно быстро наместник края Михаил Муравьев с одобрения верхушки империи стал создавать «сельскую стражу».
Крестьяне, получившие в руки оружие, начали радостно жечь и грабить польских, литовских и белорусских помещиков. Как говорится, неважно, какой ты пан, главное — что ты пан. Так что уже в 1864 году российским властям пришлось срочно разоружать излишне рьяных «поборников имперских порядков», которые при каждом удобном случае пытались развязать аграрную войну исходя из своих классовых интересов, а не рассуждений про самодержавие, православие и что-то там ещё.
В Юго-Западном крае — трёх российских губерниях правобережной Украины — ситуация была не менее весёлой. Тамошний наместник генерал-адъютант Николай Анненков был человеком относительно либеральных взглядов и пытался договориться с местными помещиками, включая польских, которые доминировали в тамошней дворянской среде. Но и он поддерживал вооружение украинских крестьян, часто сквозь пальцы смотря на грабежи и погромы польских усадеб.
Так что, по очень меткому выражению одного российского военного, в границах бывшей Речи Посполитой развивалось «два террора». Один — это террор польских националистов-революционеров против российского правления, а другой — террор местных крестьян, зачастую непольского происхождения, против повстанцев. И в этом им помогала имперская верхушка, вполне искусно действуя по принципу «враг моего врага — мой друг».
Так что Жихлинский, в отличие от своих товарищей по жонду, понимал, что простым отстрелом военно-гражданской верхушки империи ситуацию не изменить. Более того, неудачное покушение на нового наместника, генерала фон Берга, может сорвать любые ограничения, которые ещё позволяло себе российское правительство в Польше. Тем более что покушения на двух предыдущих представителей империи закончились провалом.
Три провала подряд
В июне 1862 года польские подпольщики совершили покушение на наместника генерала Александра фон Лидерса. Хотя он принимал участие в штурме Варшавы при подавлении предшествующего восстания в 1830–1831 годах, с местным обществом у него сложились прекрасные отношения. Он спокойно гулял один по Варшаве, шутил с местными жителями, при этом вёл абсолютно проимперскую политику, не стараясь как-то учитывать «национальные чувства».
И вот именно в день отъезда из Варшавы после отставки, на прощание, так сказать, Лидерсу воткнули нож в шею. Но только лишь ранили. Так что он ещё умудрился дойти пешком до дворца, где ему наложили шов на рану. Вместо более жёсткого генерала в Варшаву прислали младшего брата императора Александра II великого князя Константина Романова.
Новый наместник был либералом. Он активно участвовал в антикрепостнических реформах, но, что даже более важно, сыграл огромную роль в отмене телесных наказаний на флоте и в армии. Помимо этого, он участвовал в судебной реформе и покровительствовал министру народного просвещения Александру Головнину, который был автором одного из самых либеральных университетских уставов в Европе. Таким образом, империя решила, с одной стороны, повысить уровень рассмотрения польской проблемы, прислав деятельного реформатора, члена императорской фамилии. С другой стороны, сменить кнут на бархатную перчатку — наместник Романов немедленно стал договариваться с умеренными националистическими кругами. Его замом стал сторонник либеральной линии маркиз Александр Велёпольский.
Поначалу такая политика давала результат. Часть польской верхушки начала склоняться к союзу с имперской бюрократией. На горизонте маячили широкие реформы и, чем черт не шутит, может быть, даже статус, близкий к финляндской автономии.
Всё пошло крахом, потому что сторонники радикальной линии в гробу видали такие вот закулисные соглашения. Либо полная свобода Польши, либо — идите-ка вы к черту, умеренные. Так что не прошло и месяца после назначения Романова наместником в Польшу, как его уже подстрелили на выходе из театра. И снова неудачно. Кажется, это уже входило в привычку у польских революционеров — покуситься на высшее лицо в регионе и бездарно завалить всё дело. Требовался четкий подход, который подчеркнул бы их жесткость и непримиримость к имперской администрации. Так сказать, окончательный разрыв.
Несбыточные планы
Польское восстание началось в январе 1863 года. И сразу же стало понятно, что младший брат императора не удержит колонию в порядке.
В Варшаве активизировались «кинжальщики», которые занимались убийствами высокопоставленных членов российской администрации. К осени 1863 года они успели отправить на тот свет около 50 человек. Подобного рода организации существовали в любом более-менее крупном польском городе. Полиция сбивалась с ног, кратно увечились армейские патрули, но «кинжальщики» уходили у них из-под носа.
Администрация наместника не знала, как поступить. Она хотела подавить мятеж, но сделать это как-то менее кроваво. А ещё — договориться с частью польской элиты, большая часть которой сочувствовала восставшим, если не поддерживала их. Как потом вспоминали участники жонда, революционерам это было только на руку. Всегда были те, у кого можно было переночевать, хранить подпольную литературу или материальные средства для восставших. В шпионах и добровольных помощниках также не было недостатка.
То, что было проблемой на землях к востоку от Польши, то есть провозглашение её независимости и непосредственная борьба за неё, внутри играло на руку революционерам. Например, взрывчатка и гранаты для организации покушения на фон Берга первоначально хранились на квартире трёх католических монашек. И только потом их перевезли на квартиру одного из местных рабочих, а потом уже в особняк Замойских. Причем с последним помог один из их слуг, которые массово входили в подпольные повстанческие организации.
Более того, за две недели до покушения террористы-неудачники умудрились поучаствовать в пяти пирушках в варшавских кабаках. Так сказать, никто, по сути, ничего не скрывал.
Новый наместник был отличной мишенью. Генерал Фёдор фон Берг продолжал жесткую проимперскую линию, даже ещё более жесткую, чем при Лидерсе. Идеальная цель, убийство которой не могло не ослабить присутствие России в Польше.
Наметив 27 августа эту цель, жонд пошёл вразнос и принял решение сразу же после устранения наместника начать этнические чистки. Польша должна была быть для поляков, а всем, кто с этим не согласен, лучше заранее бежать.
После таких судьбоносных решений революционеры стали решать, откуда произвести нападение на Берга. В течение двух недель было перепробовано несколько вариантов. Например, взрыв мины при проезде конвоя наместника или нападение из руин домов неподалеку от особняка Замойских. Потом кто-то предложил отчаянную идею напасть на него из стен монастыря, неважно какого — всё равно Берг мимо какого-нибудь проедет, а сторонников среди духовенства у революционеров полно.
Наконец остановились на двух вариантах — бильярдная и особняк Замойских. Решение было принято после попойки в одном из кабаков. От бильярдной решили отказаться — слишком много народа и сложно уходить от преследования. Так что в итоге было решено, что гранаты в наместника полетят из особняка 19 сентября.
Генерал Фёдор фон Берг пережил покушение без каких-то последствий. Но это была уже третья попытка убить российского наместника в Польше. Будучи имперским националистом и консервативным монархистом, фон Берг отреагировал так, как предсказывал Жихлинский, — репрессиями и террором. Подполье разгромили меньше чем за полгода. Десятки тысяч революционеров были убиты или сосланы, оказались на каторге или бежали. Колонию кое-как «успокоили» на 40 лет. Но первая русская революция опять жестко поставила ребром «польский вопрос». Решился он просто — уничтожением империи.