С какими результатами Министерство образования, науки и молодёжи Крыма завершает первую пятилетку после вхождения полуострова в состав России, почему педагог-психолог не смог выявить «керченского стрелка» и за что молодым учителям в республике будут платить дополнительные деньги — об этом и многом другом в эксклюзивном интервью News.ru рассказала профильный министр Крыма Наталья Гончарова.
— С момента присоединения Крыма к России прошло почти пять лет. Если подытожить, то как изменилась сфера образования в республике за этот период?
— В дошкольном образовании создано 20 тысяч мест. Мы сегодня на 100% обеспечены учебниками из федерального перечня и имеем возможность уже обновлять или приобретать новые линейки учебников по выбору самого учителя или образовательной организации. Все наши учителя прошли курсы повышения квалификации и далее имеют возможность за счёт бюджета проходить аналогичные курсы, причем не только в Крыму, но и в других субъектах страны. Проведена масштабная реформа — систематизировано высшее образование. Из 97 разрозненных вузов, не подчиняющихся министерству, половина которых вообще не имела право выдавать дипломы, осталось 10 стабильно работающих, законных вузов. За это время смогли создать 150 ресурсных центров — это школы, имеющие практически всё необходимое оборудование, чтобы выполнять федеральные образовательные стандарты. Они находятся в шаговой доступности от тех школ, которые не до конца оснащены. Почти в 200 школах заменено пищевое технологическое оборудование. Более чем в 200 приобретены медицинские кабинеты. Закуплено более 140 новых автобусов. Около 1 млрд рублей, впервые, наверное, за всё время существования, получили образовательные учреждения системы среднего профессионального образования. Сделано очень много.
— Как происходил переходный период от украинского к российскому образованию?
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
— Стояли две основные задачи: 1 сентября 2014 года начать учебный год вовремя и начать его по учебным программам и планам, которые соответствуют стандартам Министерства образования России. Поэтому мы начали с учителей. За май-август включительно организовали курсы повышения квалификации для 22 тысяч педагогических работников. Всё было с колёс, очень быстро, но тем не менее мы это организовали. И в течение первого года мы мониторили основные проблемы, недостатки, которые возникли, для того, чтобы на следующее лето провести более точечные курсы, с собранными целевыми аудиториями. Нам это удалось. Конечно, централизованно были закуплены учебники. И здесь слова благодарности нужно сказать издательству «Просвещение», которое смогло организовать всё в срок и очень многое подарить.
— Как старшеклассники, учившиеся по украинским учебникам, которые, например, отличались взглядом на те или иные исторические события, смогли перейти на российскую программу?
— Крым — это иная территория. Можно учить, но не проникаться. Во-вторых, у нас раньше был предмет «Крымоведение». Поэтому историю Крыма, историю родного края, мы учили так, как считали нужным. У нас был и есть предмет «История православного Крыма». Там история тянется туда, куда должна тянуться. И те учебники, которые есть сейчас, они без перегибов, очень объективные. К тому же в этом году было выделено около 40 млн рублей, и сейчас по нашему заказу пишется, как отдельный учебник, по истории Крыма до сегодняшнего дня. Понятно, что некоторые блоки истории будут касаться и украинского периода. Очень хочется надеяться, что и наш учебник, который пишут ведущие крымские историки и лучшие люди Крыма, тоже будет очень достойным и взвешенным.
— Достаточно ли специалистов, необходимых Крыму, готовят местные вузы?
— Существует разрыв между рынком труда и вузами. Это проблема по всей России, а не только в Крыму. Привязаться только на уровне Крыма — не совсем правильно. Это должна быть единая система. Тут не мешало бы вернуться к плановой экономике, когда всё запланировано. Но по рабочим специальностям мы смогли у себя выстроить эту картину, опираясь на информацию из Центра занятости и Министерства социальной политики и труда. За последние два года увеличили прием строительных специальностей, автодорожного дела, туризма, ресторанного хозяйства. Тут мы реагируем. Но в высшей школе эту связь достичь не удалось. Это проблема пока.
— Охотно ли молодёжь полуострова идёт в рабочие специальности?
— Конечно, большинство стремятся поступить в вуз. Это наш внутренний менталитет. Родители пытаются собрать последнюю копейку и выучить ребенка. Но в последнее время появился спрос и на рабочие профессии. В этом году из 37 учреждений системы профессионального образования в 20 был реальный конкурс. В некоторых по 3 человека на место. Дети пошли. В Крыму отрасли многих специализаций всегда людей будут ждать. У нас сегодня нет проблем с учебной практикой ни по поварам, ни по кондитерам или горничным. А вот престиж некоторых профессий, таких как слесарь, сантехник, маляр ещё надо поднимать.
— Нельзя не затронуть трагедию, которая произошла в политехническом колледже в Керчи. Есть мнение, что её можно было предотвратить, если бы с Владиславом Росляковым работал педагог-психолог. Планируется ли изменить подход к работе психологов с учащимися?
— Я встречалась с тремя ведущими психиатрами Крыма. Они мне сказали, что такие вспышки предугадать невозможно. Если за ними не наблюдать, вовремя не проводить профилактику, не лечить до 12 лет, то потом это не контролируемо. У нас сегодня в каждой школе есть психолог. Такого в других субъектах страны, поверьте, практически нет. Другое дело, что школьный психолог он, как и учитель, требует ежедневного самообразования, достойных курсов повышения квалификации. Вот в этом направлении нам надо работать. Если мы будем говорить о психологе керченского колледжа, то у неё достойное образование, очень правильное понимание ситуации, но она работала в колледже полтора месяца с начала учебного года. После случившегося она очень переживала и хотела показать, чем она занималась. По её черновиками, по тем записям, которые у неё были дома, она лично мне доказала, насколько много было сделано работы с первым курсом, с детьми, которые только пришли. Я как педагог, как руководитель, если бы только начала работать в учреждении, наверное, тоже основную часть своей работы уделила первому курсу. Поэтому у меня к ней претензий нет.
— Как обстоят дела с зарплатами учителей?
— Мы выполняем целевой показатель, который для страны есть — 25,5 тысячи. Понятно, что в некоторых субъектах они выше, потому что там ориентируются на уровень зарплаты в промышленности. Абсолютно очевидно, что пока у нас многие отрасли не развиваются, промышленности очень немного. Но я надеюсь, со временем Крым будет развиваться, становиться более самодостаточным, и мы будем ориентироваться уже на другой уровень зарплат.
— Как поддерживаются молодые специалисты?
— В образовании отсутствует единая оплата труда, и я считаю, что это плохо. Мы на своём республиканском уровне добились, чтобы 70% фонда оплаты труда были гарантированы и только 30% были стимулирующие выплаты, которые имеет право распределять сам директор. Но даже и это много. Всегда будут вопросы, почему кому-то дали, а кому-то нет. Это всегда напряжение в коллективе. Что нужно сделать молодому учителю, чтобы иметь тот уровень, которого достигает опытный учитель? Молодёжь в этой системе оплаты труда не поддерживается. В этом году в бюджет проекта 2019 года мы заложили поддержку молодых учителей — ежемесячно плюс пять тысяч к тем зарплатам, которые есть.