Последний русский царь Николай II — уникальный человек-легенда. Уникальный потому, что человек один, а легенд — две. И они совершенно противоречат друг другу. Николашка Кровавый, царь-убийца и погромщик и одновременно царь-тряпка, слабак — легенда либеральной и «революционно-демократической» интеллигенции начала века, унаследованная и усиленная большевиками, зверски уничтожившими царя, царицу и их ни в чём не повинных детей. А есть легенда секты царебожников: святой Царь, царь-искупитель, второй после Христа или даже равный Ему.
Есть о Николае II не легенды, а просто оценки фактов (иногда — умеренные варианты легенд) — о слабом политически и личностно императоре, не соответствовавшем масштабу возникших перед страной проблем. Или о выдающемся и успешном лидере всероссийской модернизации, оклеветанном разрушителями Российской империи, жертве либерального пиара и большевистского террора. А ещё есть Николай, второй с этим именем, совершенно реальный человек — человек вне легенд. Человек, на самом деле ставший одной из центральных фигур русской истории. На самом деле прославленный Церковью как святой страстотерпец. Человек, отношение к которому через 104 года после его трагической гибели так и остаётся одним из главных несогласий в массовом сознании России.
Род занятий: хозяин земли русской
Хозяин земли русской — именно так ответил Николай II 28 января (9 февраля) 1895 года на вопрос всероссийской переписи населения о роде занятий (сама формула восходит к XVII веку). Именно так, наследуя своему отцу и предшественникам, понимал он суть своей миссии.
Вступивший на престол Николай II принял как вызов свою участь хозяина земли русской и ответил на этот вызов, продолжая начатое Александром. Публицист Егор Холмогоров называет результаты этого ответа «николаевским рывком» и «сохой императора» (имеется в виду излюбленная николаефобами формула, приписываемая Черчиллю, а на самом деле принадлежащая британскому троцкисту Исааку Дойчеру: Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой). «Эпоха Николая II» и правда стала временем прорывов — индустриального, инфраструктурного, научно-образовательного, сельскохозяйственного.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
За период с 1887 по 1900 год производство стали и железа в России выросло в 4,6 раза (с 35,5 до 163 миллионов пудов), с 1900 по 1913 год — в полтора (до 246,5). А вот и примеры «сохи императора». Число электростанций выросло с 1905 по 1913 год с 5462 до 9537, производимая энергия — с 482 миллионов до 1,879 миллиарда киловатт-часов, доля электричества в технических целях — с 49,9% до 68,5%, первый план строительства будущего Днепрогэса появился в 1912 году. Т-34 был разработан в КБ Харьковского паровозостроительного завода, основанного в 1896 году. К 1917 году Россия имела самую большую в Европе и вторую после США в мире железнодорожную сеть протяжённостью 74,5 тысячи километров, был построен Транссиб — единственная до сих пор дорога, связывающая всю страну — от Запада до Дальнего Востока, Мурманская железная дорога и многие другие. Аграрные преобразования покончили с голодом, Россия стала главным экспортёром сельскохозяйственной продукции в мире, на её долю приходилось 2/5 всего её мирового экспорта. Доля грамотных в безграмотной России (к концу XIX века она составляла 13% у женщин и 26% у мужчин) выросла к 1914 году вдвое, Россия довела количество студентов в высших технических, военно-инженерных и коммерческих училищах до 40–45 тысяч, став мировым лидером (наряду с США) в области технического образования. Количество больниц увеличилось в четыре раза, число коек — в 3,2, смертность от оспы снизилась в 2,5 раза, от тифа — вдвое, была внедрена территориальная система лечебных участков — такой не было нигде в мире.
Анализируя статистику развития России по всем направлениям, Дмитрий Менделеев в 1907 году прогнозировал, что к 2000 году население России достигнет 595,3 миллиона человек.
Но время поставило перед государем и иные вызовы — человеческие, общественные. Он возглавил страну, в которой «образованный класс» был насквозь пронизан либеральными и революционными настроениями. «Прогрессивная общественность» вырастила из своей среды убийц царя, превратила ненависть к «царизму» в подобие своей гражданской религии.
14 (26) мая 1896 года в часы коронации императора Николая и императрицы Александры случилась трагедия на Ходынском поле, в давке погибли 1379 человек, а «общественность» тут же поставила трагедию в вину государю и «пошла в разнос».
Дальнейшее известно. Японская война закончилась фактическим компромиссом: Портсмутские договорённости, по мнению историка Александра Боханова, стали несомненным успехом русской дипломатии — переговоры представляли собой скорее соглашение равноправных партнёров, а не договор, заключённый вследствие неудачной войны. Но общественное недовольство охватило все уровни, вплоть до самого высшего.
«Не Россию разбили японцы, не русскую армию, а наши порядки, или, правильнее, наше мальчишеское управление 140-миллионным населением в последние годы», — заключил известный либерал граф Сергей Витте, ставший по итогам смуты 1905 года председателем Совета министров. А смута как раз началась (в том числе на японские деньги), продлилась два года, закончилась попыткой конституционной реформы, думской чехардой, министерством Столыпина, новым экономическим ростом и стабилизацией, а потом мировой войной и крушением империи. Императора вынудили отречься от престола.
В ночь с 16 на 17 июля 1918 года Николай II, его любимая жена Александра, четыре дочери, подросток-сын, доктор Боткин и три человека прислуги были расстреляны в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге якобы по решению исполкома Уралоблсовета, но, конечно, по решению Ленина и Свердлова.
Кем же он был?
О русском императоре говорят, что он доступен разным влияниям, — рассказывал Эмиль Лубе, президент Франции в 1899–1906 годах. — Это глубоко неверно. Русский император сам проводит свои идеи. Он защищает их с постоянством и большой силой. <...> Под личиной робости, немного женственной, царь имеет сильную душу и мужественное сердце, непоколебимо верное.
«Государь имел <...> упорную и неутомимую волю в осуществлении своих планов, — утверждал историк Сергей Ольденбург. — Иное мнение было широко распространено потому, что у государя поверх железной руки была бархатная перчатка... Никто не скрывался «за кулисами». Можно сказать, что император Николай II сам был главным «закулисным влиянием» своего царствования.
Вердикт убийц: Николашка
Ненависть и презрение к Николаю II и его памяти стала нормой жизни — намного более важной, чем трезвость — для «советского человека» любого возраста.
Жили-были царь, царица и маленький царёныш, — с удовольствием вписывал Корней Чуковский детский перл в любимую народом книгу «От двух до пяти».
Большая советская энциклопедия 1935 года давала следующее «научное» описание царя:
«Николай II был так же ограничен и невежествен, как его отец. <...> Присущие Николаю II черты тупого, недалёкого, мнительного и самолюбивого деспота в период его пребывания на престоле получили особенно яркое выражение. <...> До последней минуты Николай II оставался тем, чем был — тупым самодержцем, неспособным понять ни окружающей обстановки. ни даже своей выгоды.<...> Он готовился идти походом на Петроград, чтобы в крови потопить революционное движение, и вместе с приближёнными к нему генералами обсуждал план измены».
Формулы «при царе», «царский режим», «царизм» носили остро негативную окраску. Советские фильмы, советские книги, советская попса. Например, Валентин Пикуль с его «У последней черты» и «именно царствование Николая II было самым жестоким и злодейским, недаром же он получил кличку Кровавый».
«Кровавый навет» на Николая II стал формироваться сразу же после Ходынки и достиг пика после «кровавого воскресенья» 9 (22) января 1905 года. Тогда, препятствуя 150-тысячной толпе, стремившейся на Дворцовую площадь, войска открыли огонь, погибли 130 (официально) или 200 человек, тысячи получили ранения. Николаю доложили о случившемся вечером. «Господи, как больно и тяжело», — записал он в дневнике. Организатор акции, искренний революционер и полицейский провокатор (такое практиковалось) Георгий Гапон, сразу же перешёл к делу.
Зверь-царь, его чиновники-казнокрады и грабители русского народа сознательно хотели быть и сделались убийцами безоружных наших братьев, жён и детей. <...> Так отомстим же, братья, проклятому народом царю, всему его змеиному царскому отродью, его министрам и всем грабителям несчастной русской земли! Смерть им всем!
Тут же подтянулась интеллигенция в лице знаменитого лирика Константина Бальмонта.
Наш царь — Мукден, наш царь — Цусима,
Наш царь — кровавое пятно,
Зловонье пороха и дыма,
В котором разуму темно...
Он трус, он чувствует с запинкой,
Но будет, — час расплаты ждет.
Кто начал царствовать Ходынкой,
Тот кончит. встав на эшафот.
«Столыпинские галстуки», вытеснившие из словаря «столыпинские реформы», политкаторжане, Ленский расстрел, военно-полевые суды, тюрьма народов, цензура — всё это было этикеткой, прилепленной к Николаю II революционным клеем «текущий момент».
Правда, есть сухие цифры. Царский режим с 1825 по 1905 год вынес «за политику» 629 смертных приговоров (из них приведены в исполнение 191), и — не будем ничего приукрашивать — ещё около 1500 в результате подавления мятежей в 1831 и 1863 годах. То есть почти столько же, сколько в период с августа 1937-го по ноябрь 1938 года расстреливалось в день (1600 человек). Да — 681 692 расстрелянных (официальные данные КГБ), а вовсе не 60 миллионов, как у Солженицына! Правда, Менделеев прогнозировал к 1950 году в Российской империи 282,7 миллиона человек населения, а получилось в СССР 179 миллионов (на сотню миллионов меньше) — но это уже частности.
Заклинание фанатиков: царебог
Николай II и его семья канонизированы Русской православной церковью в лике страстотерпцев в 2000 году. Православная церковь за рубежом ещё в 1981 году причислила царя-мученика, его семью и слуг к лику святых. Почитание убиенного царя, молитвы за него сразу же вошли в молитвенный обиход православных — начало было положено через три дня после цареубийства святителем патриархом Тихоном.
Но уже к середине 30-х годов в православной среде за рубежом появились высказывания о смерти императора как «искупительной жертве». Цареубийство было названо преступлением, коллективную ответственность за которое несёт весь русский народ, в 1613 году принесший клятву верности Романовым «до второго пришествия». А дальше получилось больше. Возникло сообщество «царебожников», провозглашающих царя-мученика, по словам священника Даниила Сысоева (убитого в храме исламским террористом) не «свидетелем Христа», а «искупителем», то есть «параллельным Христом». Протоиерей Пётр Андриевский называет царебожие ересью, «уподобляющей земного царя, а именно святого Императора Николая II, Самому Христу Богу».
Царь, согласно учению царебожников, — рассказывает отец Пётр, — является главой Церкви, через Царя как главу Церкви Бог подает православным христианам благодать Святаго Духа. Как учат царебожники, Царь, не идущий против своей облагодатствованной совести, не погрешает; он неподотчетен даже перед Вселенскими Соборами.
Царебожие приобрело типичные черты «изуверия» — исступлённого тоталитарного сектантства. И, как часто бывает, эта тоталитарная секта, пользуясь поддержкой людей самых разных уровней от малограмотных «простецов» до генералов и долларовых миллиардеров, имеет потенциал к разрастанию и деградации. Характерный пример — человек по имени Николай Романов, известный как схиигумен Сергий, бывший убийца, возведённый в священнический сан вопреки канонам. При огромной финансовой поддержке некоторых уральских миллиардеров «старец» объявил войну «жидокоммунистам», предрек в 2019 году убийство Путина после подписания закона об электронном СНИЛС, а потом, в 2020 году, потребовал от президента передать ему (Сергию) власть в стране.
Скоро высокопоставленные соратники уже не смогли прикрывать «старца» — сначала его отлучили от Церкви, а потом посадили на 3,5 года за экстремистские призывы и пропаганду ненависти к евреям, католикам и мусульманам.
Что особенно впечатляет — так это публичное признание лжестарца в поклонении Сталину. Был даже ролик, где Сергий стоит возле иконостаса, не котором установлен потрет гонителя христиан. Кстати, для секты царебожников характерны удивительные объекты поклонения — они предлагают канонизировать Ивана Грозного, Григория Распутина, а некоторые — да, да — Сталина.
Какое это отношение имеет к христианству? Никакого. Это прямое нарушение Второй заповеди «Не сотвори себе кумира». А что касается власти, которой, по словам святого апостола Павла, «несть аще не от Бога», то стоит всего лишь напомнить о том, что сказаны эти слова были, когда власть была в руках императора Нерона — будущего убийцы апостола. И о том, что ураганы и войны тоже от Бога, по нашим грехам.
И ещё вопрос — а какое это имеет отношение к Николаю II, святому, прославленному Русской церковью?
Подвиг: страстотерпец
Убивали царя, царицу, их детей, врача и слуг исподтишка, не озаботившись даже маскировкой вроде публичного «суда». Просто пришли и убили, как потом убивали людей всех сословий от дворян до крестьян.
Комната была очень маленькая, — гордо рассказывал начальник расстрела Яков Юровский. — Николай стоял спиной ко мне. Я объявил, что Исполнительный Комитет Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов Урала постановил их расстрелять. Николай повернулся и спросил. Я повторил приказ и скомандовал: «Стрелять». Первый выстрелил я и наповал убил Николая. Пальба длилась очень долго, и, несмотря на мои надежды, что деревянная стена не даст рикошета, пули от неё отскакивали. <...> Доктор Боткин лежал, опершись локтем правой руки, как бы в позе отдыхающего, револьверным выстрелом с ним покончил. Алексей, Татьяна, Анастасия и Ольга тоже были живы. <...> Товарищ Ермаков хотел закончить дело штыком. Но, однако, это не удавалось. Причина выяснилась позднее (на дочерях были бриллиантовые панцири вроде лифчиков). Я вынужден был по очереди расстреливать каждого.
Впрочем, его роль в цареубийстве оспаривается. Второй участник расстрела, Михаил Медведев-Кудрин, имеет свою версию.
Юровский хочет ему что-то ответить, но я уже спускаю курок моего «браунинга» и всаживаю первую пулю в царя. <...> На моём пятом выстреле Николай II валится снопом на спину.
Ну и Петру Ермакову куда деваться:
Я себе взял самого Никалая, Александру, доч, Алексея, потому что у меня был маузер, им можно верна работат, астальные были наганы... Тогда у Николая вырвалась фраза: как нас никуда не повезут, ждать дальше было незя, я дал выстрел в него упор, он упал сразу, но и остальные также, в это время поднялся между ними плач, один другому брасалис на шею затем дали несколько выстрелов, и все упали.
В 1996 году комиссия, созданная в 1992 году по решению Архиерейского собора, оценила жизнь Николая так.
Комиссия отмечает, что в жизни Николая II было два неравных по продолжительности и духовной значимости периода — время царствования и время пребывания в заключении. В первом периоде (пребывания у власти) Комиссия не нашла достаточных оснований для канонизации, второй период (духовных и физических страданий) для Церкви является более важным, и поэтому она сосредоточила свое внимание на нем. За многими страданиями, перенесенными Царской семьей за последние 17 месяцев жизни, которая закончилась расстрелом в подвале екатеринбургского Ипатьевского дома в ночь на 17 июля 1918 года, мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия. <...> В страданиях, перенесенных царской семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине был явлен побеждающий зло свет Христовой веры, подобно тому, как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонение за Христа в XX веке.
При царизме сродников царя, попавших в опалу, например, царицу Евдокию, отвергнутую Петром I, или отца будущего родоначальника дома Романовых, Фёдора Никитича, не убивали, а постригали в монашество. Впрочем, есть предание, что государь таил мечту о постриге. Под каким именем он тогда принял бы монашество? Пути Господни неисповедимы, но день его рождения почти совпал с Днём святых Бориса и Глеба, первых русских святых, благоверных князей, смиренно павших от рук убийц и прославленных, как и святой царь Николай, в лике страстотерпцев.