16 января 2020 года после неожиданной отставки правительства Дмитрия Медведева Госдума прошлого созыва впервые в истории постсоветской России единогласно утвердила предложенную президентом кандидатуру премьер-министра. Видимо, в достижении такого небывалого прежде консенсуса свою роль сыграли и усталость от не слишком эффективной деятельности его предшественника, и эффект нового лица. Спустя пять дней, 21 января, был сформирован новый кабинет министров.
Депутаты, ожидавшие, что им предложат для обсуждения, например, кандидатуру того же Сергея Собянина, были удивлены очередным инновационным кадровым решением президента. Впоследствии сам Владимир Путин объяснил, что ему аппарат предложил на выбор несколько политических фигур, но Мишустин — его личная инициатива. Эпоха тотальной цифровизации, внедрения управления с помощью искусственного интеллекта и использования нейросетей требовали профессионала, успешно применившего новые возможности в своём налоговом ведомстве. И президент, что называется, знал, как зовут такого специалиста.
Сразу было отмечено, что Михаил Владимирович сумел привести в кабинеты вице-премьеров сразу несколько своих прежних соратников, что явно выглядело проявлением высокого доверия Кремля. Чисто технический исполнитель вряд ли сразу получил бы подобную свободу рук в болезненном для многих наших групп влияния кадровом вопросе. А потом Мишустин попал из огня да в полымя: удар пандемии он ощутил на себе одним из первых. Ситуация была достойна триллера: больной, с трудом восстанавливающийся премьер должен был разрабатывать уникальные пути выживания экономики в условиях локдауна и свёртывания общей хозяйственной активности. Это теперь можно с чувством глубокого удовлетворения констатировать, что по показателям восстановительного роста (по сравнению с пандемийным 2020 годом) Россия опередила ЕС и Японию.
В драматической обстановке весны 2020-го речь шла о поиске нового типа премьера, а не о формировании основ постиндустриального, цифрового типа экономики, о развитии стратегического планирования, в том числе в сфере долгосрочного инвестирования, о стимулировании развития высокотехнологичных отраслей, росте несырьевого сектора. То есть о всех нынешних достижениях правительства, обеспечившего профицитный бюджет с доходной частью более чем в 25 триллионов рублей. И всё это в рамках обязательств Центробанка перед МВФ, сдерживающих рост льготных кредитов для материального сектора.
Некоторое время строились прогнозы о потенциальном участии самого Михаил Владимировича, не вызывающего антипатии у избирателя, в осенних парламентских выборах. Шли даже разговоры о его возможном лидерстве в федеральном списке «Единой России». Но такие прогнозы разговорами и остались. В лице Мишустина не случилось слияния масштабной экономики с большой политикой. Не пришло явно ещё время наращивать его политический вес, превращая в более самостоятельную фигуру. А то и в так называемого преемника.
В течении своего первого премьерского года Мишустин произвёл тонкую настройку своего правительства, заменив нескольких министров, доставшихся ему от прежнего кабинета. Уже в этом аналитики ждали дальнейших изменений и состава и, возможно, конфигурации правительства после его второй годовщины. Но многое будет зависеть от тональности, которую задаст обращение президента Федеральному собранию.