Особый путь Омана: Маскат говорит «нет» миру с Израилем
Оманский парламент одобрил решение «полностью бойкотировать сионистское образование»
В самом конце 2022 года нижняя палата парламента Омана (Меджлис аш-Шура) проголосовала за расширение закона о бойкоте Израиля, добавив к существующим ограничениям запрет на любые контакты в спортивной, культурной и экономической сферах. Об этом сообщает издание The Times of Israel. Запрет также распространяется на онлайн общение с израильтянами и «существенно расширят уголовную ответственность за взаимодействие с Израилем». Это тем более неожиданно, учитывая, что еще недавно, когда ОАЭ, Бахрейн, Судан и Марокко присоединились к Египту и Иордании в установлении дипломатических отношений с Израилем, ожидалось, что Оман станет следующей страной, присоединившейся к соглашениям Авраама.
Не оправдавшиеся надежды Израиля
Израиль до последнего сохранял оптимизм, и решение оманского парламента стало большой неожиданностью для еврейского государства, ведь там рассчитывали, что дебаты о бойкоте, наоборот, будут связаны с ослаблением ограничений и отменой запрета со стороны Омана на полеты израильской гражданской авиации над страной.
Ранее в этом году Саудовская Аравия разрешила Израилю использовать свое воздушное пространство, но отказ Омана, находящегося на этом же азиатском маршруте, фактически не изменил ситуацию: израильские рейсы в Азию по-прежнему выполняются по гораздо более длинному маршруту, чем могли бы.
Хотя Оман и Израиль не имеют официальных дипломатических отношений, султанат поддерживал связи с Израилем ещё с 1970-х годов. Маскат в отличие от иных арабских государств также признал Кэмп-Дэвидские соглашения между Израилем и Египтом в 1978 году и не разорвал отношения с Каиром. В 1994 году тогдашний премьер-министр Израиля Ицхак Рабин посетил Оман, где провел переговоры с султаном Кабусом бин Саидом. В следующем году, через несколько дней после убийства Рабина, исполняющий обязанности премьер-министра Израиля Шимон Перес принимал в Иерусалиме министра иностранных дел Омана Юсуфа бин Алави. В январе 1996 года Израиль и Оман подписали соглашение о взаимном открытии торговых представительств.
Однако позитивная динамика в омано-израильских связях длилась недолго и после начала второй интифады в октябре 2000 года Маскат прекращает контакты с еврейским государством. Ренессанс в отношениях наступил в 2008 году, когда министр иностранных дел Омана Юсуф бин Алави встретился с министром иностранных дел Израиля Ципи Ливни во время их визита в Катар, а в октябре 2018 года премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху посетил Оман и встретился с правителем страны Кабусом бин Саидом аль Саидом в Маскате. Этот визит и посеял надежды на то, что султанат одним из первых начнет нормализацию отношений с Израилем.
В октябре 2018 года премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху посетил Оман
Однако контакты между руководством Омана и Израиля, как теперь становится ясно, было всего лишь авансом, который отнюдь не вписывался в тренд нормализации отношений с еврейским государством, запущенным «авраамическими соглашениями» в 2020 году. Новый министр иностранных дел Омана в правительстве султана Хайтама бин Тарика Сайид Бадр бин Хамад аль-Бусаиди заявил два года назад, что Оман изменит свою политику в отношении Израиля только после того, как будет «реализовано решение израильско-палестинского конфликта на основе сосуществования двух государств». Оман ждет, пока новое израильское правительство сделает первый шаг к созданию палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме. Оман неоднократно настаивал на том, что любому соглашению с Израилем должно предшествовать одобрение последним Арабской мирной инициативы, разработанной наследным принцем Саудовской Аравии Абдуллой бин Абдулазизом Аль-Саудом в 2002 году.
«Ближневосточная Швейцария»
Отказ Омана восстановить связи с Израилем также вписывается в канву внешнеполитического курса Маската, благодаря которому султанат часто неформально называют «Ближневосточной Швейцарией» за его попытки соблюдать нейтралитет во всех ближневосточных конфликтах.
И это действительно так. Оман оставался единственным членом Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), сохранявшим нейтралитет на протяжении ирано-иракской войны в 1980–1988 годах. В этот период Маскат впервые сыграл роль посредника, организовав секретные переговоры между Багдадом и Тегераном о прекращении огня. Также Оман, в отличие от большинства арабских государств сохранил дипломатические отношения с Сирией после революции в этой стране в 2011 году. Оман (как и Кувейт) не присоединился к бойкоту Катара, возглавляемому Саудовской Аравией и ОАЭ с середины 2017 года по январь 2021 года.
При этом Маскату удается на протяжении многих десятилетий поддерживать тонкий баланс между своими геополитическими отношениями со странами по обе стороны Персидского залива — с Саудовской Аравией и Ираном.
Оман имеет тесные контакты с Ираном, в том числе организуя совместные военные манёвры, и рассматривает их как эффективное средство противодействия «великодержавным» амбициям самой Саудовской Аравии. В феврале 2017 года президент Ирана Хасан Рухани нанёс визит в Оман, после этого контакты на разных уровнях продолжились и уже при нынешнем султане Хайтаме бин Тарике, в мае 2022 года Оман посетил нынешний президент Ирана Ибрахим Раиси.
Султан Омана Хайтам бин Тарик приветствует президента Ирана Ибрахима Раиси
При этом Маскат считает свое членство в ССАГПЗ, где доминирует Саудовская Аравия, инструментом для сдерживания иранского влияния. Решение Маската присоединиться к так называемому Исламскому военному альянсу Эр-Рияда по борьбе с терроризмом в 2016 году, который часто рассматривается как антииранская инициатива, также должно было смягчить «иранский аспект» страны в оманской внешней политике. Наконец, в июле 2021 года король Саудовской Аравии Салман бен Абдель Азиз и султан Омана Хайтам бен Тарик подписали меморандум о взаимопонимании по учреждению совместного координационного совета. Это произошло в рамках саммита двух стран в саудовском городе Неом (NEOM) на северо-западе королевства.
Вместе с тем Оман оставался единственным членом ССАГПЗ, который не присоединился к возглавляемой Саудовской Аравией военной кампании против поддерживаемых Ираном шиитских повстанцев-хуситов из движения «Ансар Аллах» в Йемене. Однако, несмотря на периодически муссируемые в ряде арабских СМИ тезисы о том, что Оман оказывает хуситам поддержку, вплоть до военной помощи, в действительности Саудовская Аравия, ОАЭ и иные противники «Ансар Аллах» крайне заинтересованы в посреднической роли Маската, который пользуется доверием как арабских монархий Персидского залива, так и хуситов и их главного союзника — Ирана. Последнее прекращение огня в Йемене тоже было достигнуто при посреднических усилиях султаната.
Нельзя отрицать важность роли, которую играет Оман в регионе, равно как нельзя отрицать уровень его влияния и эффективности в разрешении конфликтов, поскольку султанат всегда был приемлемым посредником и активным игроком на ближневосточной дипломатической арене. Соответственно, никто не может игнорировать тот факт, что отказ руководства Омана подписать мирное соглашение с Израилем переходит из прагматизма в стратегию: Оман приветствует решение других стран подписать мирные соглашения с Израилем, но он не последует их примеру, по крайней мере, в краткосрочной перспективе, так как его нейтралитет и посреднические усилия распространяются прежде всего на государства исламского мира. Нормализация отношений с Израилем приведет к тому, что Маскат потеряет свое независимое положение в глазах тех государств, которые по прежнему считают Израиль врагом номер один не только для арабов, но и для мусульман — это касается и Ирана, и движения «Ансар Аллах» в Йемене, и Алжира с Сирией — и лишится статуса беспристрастного посредника между мусульманскими странами и исламскими движениями.
Хуситы из «Ансар Аллах» в Йемене
Кроме того, нормализация с Израилем также негативно бы сказалась на возможности Омана посредничать между Ираном и США, так как Маскат лишился бы в таком случае доверия со стороны Тегерана. Следует напомнить, что прежде, в 2013–2015 годах, султанат уже предоставлял площадку для переговоров между Ираном и США для поиска путей решения проблемы ядерной программы Тегерана.
Также показательна позиция Султаната Омана по поводу событий на Украине, которую озвучил глава МИД страны Бадр бин Хамад аль-Бусаиди, когда в интервью французской газете Le Figaro в мае на вопрос, «совершили ли русские ошибку, вторгшись в Киев», ответил:
Мы этого не говорим, иначе мы бы застряли в обвинениях, что не позволит нам двигаться к прекращению этой войны.
Фактор ибадизма
Особенности внешней политики Омана и положение султаната в арабском и в исламском мире в целом определяются господствующей в стране школой ислама. Большинство оманцев, включая правящую верхушку и султана, придерживаются ибадизма — отдельного как от шиизма, так и от суннизма и его ответвлений направления ислама, возникшего раньше всех других — в I веке по хиджре в период так называемой первой фитны (смуты) в Исламском халифате. С этого времени ибадизм утвердился в Омане, что определило особое место этого государства в мире ислама.
Набережная Маската, столицы Омана
Ибадиты на протяжении истории научились выстраивать отношения со своими оппонентами, будь то Омейяды или Аббасиды, Османы или Сефевиды. Благодаря этому, а также политике лавирования между этими центрами силами Оман не только на протяжении веков сохранял свою самостоятельность и конфессиональную идентичность, но и смог экстраполировать этот опыт взаимодействия и на отношения с ведущими европейскими державами. Это даже позволило Оману в XVII–XIX веках выстроить и собственную колониальную империю, центром которой стал Занзибар, отвоевав у португальцев их колонии в Африке от Мозамбика до Сомали, и продвинуться вглубь Африки вплоть до Конго.
Собственно, современный Оман также имеет во многом дуалистическую природу, так как он появился в результате объединения консервативного Имамата Оман, управляемого ибадитским духовенством и более светского и открытого миру султаната Маскат, бывшего британским протекторатом. Они были окончательно объединены в единое государство в 1957 году.
Поэтому отношения с Израилем для Омана — ещё и внутриполитический фактор. Действительно широкий сегмент оманской элиты, заинтересованный в развитии экономических связей с Израилем, этот шаг бы поддержал. Но нельзя списывать со счетов эту дуалистичную природу Омана и позиции тамошних консерваторов.
Наиболее влиятельным лидером и рупором консервативной части населения Омана является ведущий ибадитский учёный, верховный муфтий Омана шейх Ахмад бин Хамад аль-Халили. Он выступает с жёстких антиизраильских позиций, а его призывы к освобождению мечети Аль-Акса в Иерусалиме часто обращены ко всем мусульманам. И эти высказывания занимают важное место в информационной политике муфтия. Такая позиция получает широкую поддержку внутри страны, при том далеко не только у консервативной ее части. В связи с этим дальнейшее сближение с Израилем может стать триггером для активирования старых линий разломов в Омане, которые удалось спаять благодаря консенсусу, достигнутому в том числе и определенными уступками консерваторам, выразителем интересов которых является верховный муфтий.
Верховный муфтий Омана Ахмад бин Хамад аль-Халили выступает с жёстких антиизраильских позиций
Если нынешнее руководство Омана пойдет на нормализацию отношений с Израилем, это может очень негативно повлиять на внутриполитический климат в стране. И это также должен учитывать султан.
Так, верховный муфтий Омана шейх Ахмад бин Хамад аль-Халили и по поводу последнего решения нижней палаты парламента Омана заявил:
Мы решительно поддерживаем проект, выдвинутый уважаемым Меджлис аш-Шура Омана, который заключается в том, чтобы полностью бойкотировать сионистское образование в торговле и других вопросах из-за их упорства в агрессии и их безразличия к правам угнетенного палестинского народа, и это является частью обязательного братства среди мусульман.
