Художник Никас Сафронов отказался писать копию своего портрета президента Дональда Трампа, который лидеру США передал президент РФ Владимир Путин. Как деятель изобразительного искусства стал известным, каких людей ему рисовать сложнее всего, с кем из знаменитостей у него самые теплые отношения, что он говорит о своем сыне Луке и собирается ли покидать РФ — в материале NEWS.ru.
Почему Сафронов не стал делать копию портрета Трампа
— Вы отказались писать копию президента Трампа. Почему и делали ли вы когда-нибудь копии своих работ?
— Здесь президент одной страны вручает портрет другому президенту: эта работа уже не принадлежит мне, без их согласия я не имею права это сделать. Это было бы некорректно и непрофессионально. И меня просили сделать не копию, а авторский повтор — это когда художник сам повторяет свою работу, как бы заново рисует.
Конечно, такое есть в практике каждого художника. Но я всегда беру разрешение у того, кто полотно заказывал или получал в подарок. Если изначально человек хочет, чтобы картина была только у него, и просит не повторять ее, в альбомах не использовать, я это всегда учту.
Когда Сафронов отказывает клиентам
— Люди часто необъективно оценивают свою внешность. Для вас важна оценка тех людей, чьи портреты вы пишете?
— Когда ты пишешь портрет, во-первых, ты сам должен быть человеком достаточно объективным и не предвзятым к себе, к своим работам. Строгим, но не таким: «Нет, не получается. Все зачеркнуть!» Я всматриваюсь, вглядываюсь, придираюсь. В свое время я очень долго изучал старых мастеров — Веласкеса, Леонардо, Брейгеля, Рафаэля, и я вижу недостатки в живописи даже у известных на весь мир художников. У Леонардо да Винчи 13 законченных картин, атрибуция которых не вызывает споров у искусствоведов (атрибуция в искусствоведении — определение авторства художественного произведения), и не все эти работы совершенны.
У Микеланджело тоже не так много скульптур, но у некоторых может быть, например, гениальное лицо, но нога коротка… Мы это видим и все равно с восторгом принимаем любой эскиз, любой рисунок Леонардо, Микеланджело, Рафаэля и многих других великих мастеров. Это уже необсуждаемая вещь.
Но я не Леонардо. Поэтому стараюсь быть к себе предельно строгим, не забываться и не терять ориентацию в плане профессионализма. Я сажусь работать над портретами как ремесленник в 12 часов ночи и заканчиваю уже как художник к восьми утра. Без фантазии, без открытых внутренних границ для полета мысли настоящий художник творить не может. Например, иногда мне дают фотографии умерших или людей, которым хотят сделать подарок, и я стараюсь нарисовать портрет так, как будто этот человек мне позировал, как будто я с ним лично общался.
Я изучаю много материала, смотрю фотографии и создаю образ, как говорил Микеланджело, руками отсекая все лишнее. И людям это нравится.
Мои заказчики — не искусствоведы. Тем не менее они знают, что такое живопись, ходили в музеи и могут дать оценку. Они мне часто признавались в симпатии, приводили новых клиентов, сарафанное радио — это важно. Один человек из Нью-Йорка рассказал, что их с женой 35 лет назад написал художник, и только сейчас они начинают быть похожими на свои портреты, то есть он их состарил. Я так не делаю. Я все-таки облагораживаю человека и убираю ненужное.
Люди могут не выспаться и выглядеть уже по-другому. Я однажды пришел к парикмахеру сбрить бороду, он мне: «Вы пластику сделали?» Нет, просто поспал. Меня часто спрашивают: «Мы видели вас в телевизоре, вы не больной случайно?» Нет, просто усталый, потому что работаю ночью. Конечно, пью снотворное, но, к сожалению, не всегда помогает. Эти мысли, мысли, куда их деть? Это как в старом анекдоте. Учительница спрашивает у детей, показывая на портрет Карла Маркса: «Кто это?» Дети: «Это наш истопник дядя Вася». Она говорит истопнику: «Василий Петрович, вас путают с Марксом. Надо вам бороду сбрить». Он: «Бороду-то я сбрею, а мысли, мысли куда мне деть?»
— Ситуаций, когда какая-нибудь клиентка устраивала скандал — «Я же выгляжу моложе на 10 лет и намного лучше», — у вас не было?
— Ну были, конечно. Я написал сотни портретов. Удивительно, что иногда делаешь спокойно, думаешь: «Скорее всего, не понравится», — а они в восторге, все легко и просто. Конечно, если портрет не сильно нравится, я не говорю прямо: «Я вас так вижу». Пытаюсь иногда донести, что это все-таки мой авторский взгляд. Или переделываю. Но есть очень привередливые, которые при этом постоянно меняют задачу. Вот таким я иногда возвращаю деньги: «Все, ребята, закрыли тему». Но меня надо очень довести, чтобы я так поступил. Потому что, получив деньги за работу, я сразу отдаю их детскому дому, храму, школе, то есть на благотворительность…
Бывает, клиенты плохо себя узнают, потому что делали пластику, но в своей голове остались прежними.
Почему Никас Сафронов не любит клиентов с пластикой на лице
— Пластические операции — тренд и бич нашего времени…
— Да, и я стараюсь не браться за портреты тех, кто себя переделал на операционном столе. Они же как клоны, пластика делает всех одинаковыми. Мама Сильвестра Сталлоне так натянула кожу лица, что похожа на Майкла Джексона.
Человек должен быть доволен работой, он может посоветоваться со своими близкими — я не против. Иногда коллегиально смотрят потрет. Я как-то писал жену Кобзона Нелли. Она созвала целый консилиум, человек 20 смотрели. Потом позвонила и сказала: «гениально» и «потрясающе».
Есть работы, которые делаешь в угоду клиенту. Ну нельзя не сделать, нельзя не отдать портрет, и даже не деньги важны. Я бы сегодня уничтожил около 80% своих работ и оставил бы 20%, самых хороших. Когда ты анализируешь, думаешь, сколько же ты сделал дряни, сколько же нужно было убрать?
Но это жизнь… Сколько великих актеров снимается в плохих фильмах? Олег Николаевич Ефремов, с которым мы работали на спектакле «Три сестры», говорил: «Никас, сколько энергии ушло на любовные интрижки, а могло бы все пойти на творчество». У каждого свои сожаления.
— Благодаря портретам вы знакомы и дружите со многими известными людьми. Кто больше всего повлиял на вас, кто больше всех близок?
— Таких несколько. Конечно, это в первую очередь Софи Лорен, с которой я знаком с 1989 года. Мы познакомились в Италии на презентации Vogue. Она была у меня в гостях, я — у нее, она познакомила меня с мужем Карло Понти. Мы дружим, она звонит, поздравляет с днем рождения. Жаль, давно не приезжала в Москву, ко мне. Я отправил ей, наверное, 20 портретов, и они ей нравятся. Она просит писать их на основе образов, когда она была молодая.
С Аленом Делоном было так же, когда я рисовал его в Париже. Он просил взять за основу фото в журнале 1970-х годов, когда его называли самым красивым мужчиной планеты.
У короля Бахрейна полно моих работ, он мой почитатель. Много таких людей, о которых вы спрашиваете. Особенно у нас, в России. Это и Валентин Гафт, и Станислав Говорухин, и Владимир Владимирович Путин.
Когда Никаса Сафронова стали впервые узнавать на улице
— Вы самый известный художник современной России. Когда вы стали успешным и известным?
— Известность не приходит вдруг. Я думаю, что стал известным, когда меня снял в 1989 году во «Взгляде» Листьев. Меня на улице уже узнавали, тогда было достаточно одного раза появиться на ТВ.
Сначала я вошел в топ-100 художников, потом в десятку, в пятерку, в тройку и так далее. Это не делалось мной специально. Я никогда не хотел быть известным. Я родился в простой семье, в бараке и уехал в 16 лет из дома в одесскую мореходку, потом в Ростов, затем была армия, после которой я обосновался в Литве, на родине моей мамы...
Я всегда мечтал иметь маленькую комнату метр на метр, чтобы работать. Молодой амбициозный студент, я продал какую-то часть картин, на эти деньги купил джинсы (речь идет о фарцовке. — NEWS.ru) и заработал. Когда появлялась возможность, я зарабатывал, и когда мне делали смешные, странные заказы, я их выполнял. Я не то чтобы боялся безденежья, у меня была ответственность перед пятью братьями и сестрой, надо было их поддерживать.
Как только у меня появились деньги, я начал заниматься благотворительностью, давал много мастер-классов, стал преподавать. Прессе интересны событийные моменты, встречи с Аль Пачино, Де Ниро, Софи Лорен и так далее, кого я пишу, с кем встречаюсь, кто приехал ко мне в гости, кто открывал мою выставку. Вот в прошлом году в августе Орнелла Мути приехала на открытие моей выставки в Петербурге. Хотя обстановка была очень политически сложная. И Бурак Озчивит, актер «Великолепного века». Оказывается, он, когда был мальчиком, ходил на мою выставку в Стамбуле.
Я, кстати, не всем и не все рассказываю. Есть вещи, которые я делаю, потому что так положено от Бога. Мама говорила: «Заработал три копейки — одну отдай на благотворительность». Я отдаю полторы-две, но мне хватает. Но для этого требуется очень много работать.
Я надеюсь, что сейчас уже мое имя работает на меня. Я был в Ульяновске, подарил городу около 40 икон для иконостаса, зашел в кафе перед отлетом. Я родился и вырос в Ульяновске, построил там храм и памятник художнику Аркадию Пластову, помогаю местной больнице, школе, которая носит мое имя, я почетный гражданин города, наверное, самый известный там персонаж после Ленина. В кафе были три девушки, и они меня не узнали. Мне потом сказали: они и Ленина не знают, считают, что это был какой-то олигарх. А бывает, что ко мне подходят и говорят, что выросли на моих картинах.
Что понял Никас на встрече с папой римским
— Во время встречи с папой римским Франциском он благословил вас на выставку в Ватикане. Реально ли это в условиях «отмены» русской культуры? Искусство может быть сильнее политики?
— Искусство должно быть сильнее политики. Мне дали полторы минуты на разговор с папой, сказали, что он очень плохо себя чувствует. Но когда он увидел портрет, который я написал для него, прослезился. Мы проговорили 35 минут о русской культуре. Как мир может обойтись без нее, без Чайковского, Толстого, Достоевского? Папа сказал, что это невозможно. Отношение у него к России было потрясающее. Он благословил меня сделать выставку в Ватикане и дал благословение на выставки по всей Европе.
Папа римский Франциск
Искусство, мне кажется, — это основа соединения, основа всего. Если нет культуры, нет и государства, у нас великая культура и такое же государство.
Нужно вне зависимости от политики проводить выставки. Поэтому я договорился сейчас о вернисаже в Женеве через Софи Лорен. Мир заинтересован в нашей культуре, он хочет дружить, общаться, слушать Стравинского, Чайковского, Гергиева. Но, к сожалению, политика везде вторгается и мешает.
Как Сафронов искал невесту через газету и кого нашел
— Несколько лет назад в одном издании для вас через спецпроект искали невесту. Расскажите об этой истории.
— Это было как шутка. Редактор ИД «Собеседник» (внесено Минюстом РФ в список иноагентов) Марина Зотова предложила: «Давай попробуем. Посмотрим, кто на тебя польстится?» Шутка обернулась трагикомическими последствиями. Я прихожу домой, стоит девушка с двумя чемоданами. Говорит: «Приехала по объявлению, замуж за вас выходить. Но вы не думайте, что я с вами вступлю в отношения. Я должна у вас пожить месяца два-три, привыкнуть, узнать». Я оплатил ей сутки в гостинице и билет домой. И сразу попросил свернуть этот конкурс невест. Хотя слово свое сдержал — встретился с финалистками, девушки из разных регионов приехали ко мне, я провел им экскурсию по своей квартире, потом мы долго общались за ужином.
Однажды я попал в телепрограмму, где известные люди уровня Олега Янковского должны были выйти на Красную площадь или на площадь трех вокзалов, попробовать познакомиться с девушкой, пригласить в ресторан и убедить поехать к себе домой. Проект сорвался, я единственный смог уговорить незнакомку. Все-таки у меня большой опыт общения с клиентами и умение убеждать.
«Мне нравятся рубенсовские женщины»
— Что вас привлекает в женщинах? Я так понимаю, что следы пластической хирургии не нравятся?
— Все зависит от того, что это за человек. Мне не важен возраст: это может быть и юная девушка, и взрослая дама, но, конечно, не 100-летняя бабушка (смеется). <…> Когда есть взаимопонимание, ты не смотришь на человека через его тело — только через его душу и ум. У меня есть вкусы, но это очень условные вещи. Например, мне нравятся рубенсовские женщины, но все мои жены были стройными моделями — просто так совпало. Мне неважно: кто она, откуда… Была одна француженка, дочка миллиардера, но не пошло, я сам подал на развод. Я никогда не преследовал корыстного интереса к женщинам.
Кончено, моя избранница должна понимать, что я делаю, чем занимаюсь. Физическая близость мне тоже важна.
Никас Сафронов
— Вы сейчас не одиноки, но не связаны узами брака. Это принципиальная позиция, вам хочется ощущать себя свободным?
— Я считаю, что это не нужно. Ну встречаешься и встречаешься. Жениться зачем? Чтобы делить квартиру? Но мне кажется, что, если ты хочешь что-то дать человеку, ты и так дашь. Когда тебе говорят, что ты обязан, это унижает. Человек должен быть свободен.
Когда я расставался с девушками, я делал все, чтобы у них все было хорошо, поддерживал финансово, не оставлял, мог подарить квартиру или машину. Я благодарен всем, кто был со мной, и даже тем, кто меня обманывал, обижал, пинал. Спасибо, полет удачен.
«Мой самый близкий человек»
— Из всех ваших детей больше всех знают пианиста Луку Затравкина. Недавно он сильно похудел. Можно ли сказать, что это ваш самый любимый ребенок? Гордитесь ли вы им?
— Ну не знаю: самый любимый… Каждый палец, если его укусить, болит. Другое дело, что Лука ближе ко мне, потому что он мой помощник, занимается моими делами. Например, в прошлом году помог организовать очень крутую и современную выставку в Петербурге. Он меня консультирует по многим вопросам.
Лука Затравкин
Лука всегда рос со мной, в то время как другие дети жили в разных странах, я их не видел. Когда он был маленький, возмущался, почему я не живу с его мамой. Сейчас он понял, что мир сложен. Лука занимается музыкой, дает концерты. Он для меня, наверное, самый близкий человек.
— В 2022 году многие артисты уехали из России. Для вас мыслимо жить не в России?
— Многие из тех, кто когда-то уезжал, страдали, мучились и хотели вернуться — Шаляпин, Бунин. Куприн. Я не хочу повторить их участь. Я люблю свою страну, мне здесь комфортно, здесь у меня квартира, в которую я много вложил, здесь мои братья, я здесь работаю и живу.
Я не понимаю этих людей, из каких соображений они это делали. Значит, они могут бросить все и всех ради себя — это эгоизм. Когда я иногда уезжаю за границу, делаю там какие-то проекты, я начинаю тосковать. Мне чего-то не хватает, как воздуха. Нет, я так не могу, родина милее всего.
