Возникший благодаря провидческому таланту Марка Цукерберга термин «метавселенная» — не в астрономическом его значении, а как обозначение будущего интернета — очень быстро привлёк внимание даже тех компаний, которые до сих пор ни о каких пятых измерениях виртуальной реальности не помышляли. О том, что намерения компании Цукерберга, с замахом на будущее переименованной в Meta (и причисленной в РФ к сонму экстремистских), воспринимаются в деловом мире более чем серьезно, говорит тот факт, что на проходящем в эти дни в Давосе Всемирном экономическом форуме будущему метавселенной (и даже метавселенных, во множественном числе) была посвящена отдельная панельная дискуссия. Лидеры интернет-индустрии пытались в четверг объяснить друг другу (и самим себе), стоит ли вкладывать деньги в новую отрасль при том, что мало кто понимает, о чем, собственно, идёт речь.
На сегодня в мире (реальном или виртуальном) еще не существует ни одного «работающего» образца новой экосистемы, каковой может стать «расширенная реальность» (extended reality, XR). Дискуссия «Возможности метавселенных», прошедшая в четверг в Давосе, в которой приняли участие полдюжины руководителей компаний из сферы IT и смежных с ней, оставила странное впечатление, что представления о метавселенной зиждятся у них в основном на опыте компьютерной (и весьма древней, учитывая темпы развития интернет-технологий) игры Second Life, которая стала первой попыткой создать расширенную реальность.
Позднее похожий эксперимент был показан в фильме «Первому игроку приготовиться» — но в обоих случаях смоделированные там XR не выходят за рамки сугубо досуговой активности (даже при том, что обитатели этих параллельных миров могли совершать внутри них деловые сделки с помощью виртуальной валюты и даже «заводить семьи» с такими же виртуальными партнерами).
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Сегодня в совершенно реальном Давосе эксперты пытались разобраться в том, стоит ли эта игра (речь не о Second Life, несмотря на огромное количество отсылок к ней в выступлениях спикеров и слушателей) свеч и можно ли (и нужно ли) заранее, «пока не началось», разрабатывать какие-то общие для всех потенциальных разработчиков метавселенных правила ведения бизнеса, этические кодексы, системы безопасности и все прочие атрибуты реальной, по эту сторону компьютерного монитора, жизни.
Эта полуторачасовая дискуссия производила странное ощущение, что присутствующим на ней «больше нечем заняться», — в первую очередь из-за того, что ни на один поставленный вопрос её участники так и не дали конкретных четких ответов. Все они оперировали общими словами обо всём хорошем; о том, как следует из самого названия сессии, какие возможности даст «расширенная реальность» для человечества. Но при этом за все полтора часа назвать эти возможности поименно не сумел ни один из пяти панелистов (профессор Нью-Йоркского университета Хода аль-Хзаими, сооснователь IT-компании High Fidelity Филип Роуздейл, президент Mindfire Foundation Паскаль Кауфманн, гендиректор Magic Leap Inc Пегги Джонсон и вице-президент LEGO Group Эдвард Левин).
Всё неизвестное инстинктивно страшит людей, и технологии «расширенной реальности» не представляют здесь исключения. Поэтому на панели в Давосе не было недостатка в перечислении опасностей и рисков, которые может принести с собой развитие расширенной реальности.
В первую очередь участники обсуждения беспокоились за психическое и физическое благополучие детей, которые могут стать в своих «вторых жизнях» беспризорными и попасть под влияние пусть виртуальных же, но оттого не менее опасных злоумышленников.
Дети становятся всё более технологически грамотными и всё менее беспомощными, когда дело касается физического мира. Метавселенная может увести их в смешанную реальность, где они станут недостижимыми для родителей и учителей, — беспокоились в аудитории.
Пришедшие на дискуссию также хотели получить от спикеров ответы на обеспокоенности, порожденные негативным опытом развития «обычного» интернета, — такие как распространение фальшивых новостей, искусственно сконструированных видео и несуществующих в «первой жизни», но очень правдоподобно выглядящих персонажей.
Аудиторию волновало, какие есть механизмы, которые исключат возможность того, что искусственный интеллект не начнет манипулировать людьми, маскируясь под участников метавселенной в человеческом облике.
На эту обеспокоенность (возможно, тоже порожденную фильмами вроде «Матрицы») панелисты опять же смогли ответить только общими словами вроде «необходимо сделать метавселенную прозрачной», «повышать ответственность индустрии и правительств» и прочими ничего не объясняющими фразами. Или отделывались шутками вроде того, что метавселенная позволит выбирать себе идеального романтического партнера.
Метавселенная должна сближать людей, а не разделять их. Большинство же людей предпочитает развлечения вызовам, расслабление — обучению, эскапизм — прогрессу. В этом и состоит выбор между красной и синей таблетками,— философствовал Филип Роуздейл (свою таблетку, очевидно, твердо выбравший).
Подобные мыслепостроения, однако, нисколько не убеждали слушателей. Напротив, критике подверглась именно возможность того, что многие люди «выберут не ту таблетку» — станут использовать метавселенную как средство ухода от тяжелой реальной жизни вместо того, чтобы пытаться наладить её (а заодно, как сказала одна женщина в аудитории, и улучшить самих себя).
В таких вопросах вновь четко прослеживаются отголоски фильмов «Первому игроку приготовиться» и «Матрица». Звучали опасения, что однажды зайдя в такую «идеальную» метавселенную, человек может просто не захотеть возвращаться обратно, тем самым став потерянным для общества.
Шоколад тоже может вызывать привыкание, но это не означает, что любители шоколада потеряны для общества, — отшучивались со сцены, но весьма неубедительно.
В целом количество тех, кто опасается, что метавселенная может стать кибернетическим вариантом тяжелых наркотиков, многократно превышало (во всяком случае, в данной аудитории) число тех, кто видит в XR новые возможности для человечества или воспринимает её как нейтральную коммуникационную среду. А возможно, многие из сидевших в зале понимали, что король-то голый, но сочли невежливым произносить это вслух.
То, что называется мало понятным многим словом «метавселенная», представляет собой, если говорить упрощенно, ту же саму социальную сеть, только в некотором смысле трехмерную, и поэтому все риски и угрозы в ней те же самые, что в «плоских» соцсетях, только имеющие более высокую «разрушительную силу», объяснил NEWS.ru эксперт по киберугрозам Владимир Ульянов.
В обычной соцсети или на форуме человек контактирует с другими людьми через монитор, он как бы отгорожен им как определенным защитным слоем. В расширенной же реальности он оказывается внутри этого мира, и предсказать, как он себя там поведет, может быть довольно сложно. Опыт обычных соцсетей показывает, что «аватар» может очень и очень сильно отличаться от своего хозяина и какой-нибудь тихоня в реальной жизни может оказаться главарем банды в жизни «параллельной».
Технологически один и тот же человек может в разных метавселенных проявлять себя совершенно по-разному, надевая разные fake identities (фальшивые личности), словно актер, играющий в разных спектаклях разные роли.
В расширенной реальности человек имеет возможность реализовать те свои желания, которые он не может осуществить в «первой» жизни, и эти желания не обязательно филантропические. Поэтому опасения участников сегодняшней дискуссии в Давосе не лишены оснований, — соглашается эксперт.
Успокаивает разве лишь то, что, как было сказано на этом собрании, только 60 процентов населения Земли имеет возможность законнектиться с будущей метавселенной. У остальных 40 нет доступа к интернету.
Что интересно, в марте консалтинговая компания Wunderman Thomson провела опрос в США, Великобритании и Китае, в ходе которого выяснилось, что лишь 15% респондентов более-менее понимают, что такое метавселенная. Большинство же слышали о ней, но толком не представляют, о чем идет речь.