На встрече президентов России и Турции в Сочи обсуждалось много вопросов. Но при этом публично не было ничего сказано — возникал ли на переговорах вопрос Грузии, находящейся как раз между РФ и Турцией и, кстати, неподалеку от Сочи?
В последние дни Грузия оказалась в центре внимания по несколькими причинам — тут и заявление Михаила Саакашвили из тюрьмы, что он уходит из публичной политики, переданное через его адвоката, и нашумевшая публикация доклада Transparency International о резком наращивании экономических связей Тбилиси с Москвой, и значение страны как посредника в свете очередного ухудшения отношений между Азербайджаном и Арменией.
Сегодня, как триста лет назад, Грузия фактически зажата между двумя основными игроками в регионе — Россией и Турцией. Нравится это кому-то в Тбилиси, не нравится, хотят ли сами грузины быть частью Европы и коллективного Запада во главе с Америкой, но реальность такова, что их страна — часть Закавказья, с судьбой, определяемой местной историей и географией.
С конца XVIII века Россия начала проникновение в регион, вытесняя оттуда отставшие в своем развитии и вступившие в период упадка Османскую империю и Персию. Точно так же в те же самые годы Франция завоевывала (у той же Турции) Алжир, затем Тунис и Марокко, а США захватили более половины мексиканской территории и продолжали аннексию остающихся свободными земель. Это было стандартом эпохи, после Закавказья последовала Средняя Азия. Своеобразие заключалось в том, что Россия включала новые земли в свой состав непосредственно, в отличие от заморских колоний Англии и Франции. То есть присоединение Закавказья, скорее, можно уподобить включению в состав США Техаса или Калифорнии.
Грузия, как православная страна, искала покровительства и защиты у России еще со времен Петра I, и уже к середине XVIII в империи проживала значительная грузинская колония, выходцем из которой был знаменитый генерал Багратион. Под скипетром царя Грузия наслаждалась покоем и быстрым развитием. До этого она несколько веков была ареной борьбы между Турцией и Персией, разорявшими и грабившими страну.
Памятник Петру I в Санкт-Петербурге
Тифлис стал центром для всего Закавказья, армянский и азербайджанский классики Ованес Туманян и Джалил Мамедкулизаде жили именно в этом городе. Сама грузинская культура достигла в это время небывалого расцвета, достаточно вспомнить имена Николоза Бараташвили, Акакия Церетели и Ильи Чавчавадзе. Глядя из сегодняшнего дня, понимаешь, что именно сто лет перед 1917 годом были золотым веком Грузии.
Причем грузины воспринимали себя как имперский народ и живо принимали участие в политической жизни России, воспользовавшись предоставленными шансами. Достаточно вспомнить Николая Чхеидзе — председателя Петросовета и Всероссийского ЦИК в 1917 году, или Ираклия Церетели, ключевого министра Временного правительства. Феномен Сталина, Орджоникидзе, Берии, Шеварднадзе — из той серии. Грузины, пока была возможность, никогда не замыкались в местных делах, а всегда видели себя во главе империи, то есть России. Они сочетали сохранение национальных особенностей и четкое понимание общегосударственных интересов.
Так что появление маленькой, нищей, глубоко провинциальной, но независимой Грузии в 1991 году было, скорее, отклонением от магистрального пути развития. Страна моментально попала в ловушку этнических конфликтов, потеряла 20% территории, экономика вернулась почти на первобытный уровень, созданные в советские годы авто-, авиа-, локомотивостроение моментально исчезли. Так же как знаменитые на весь Советский Союз грузинские кино, эстрада, литература, художественное искусство. Страна полностью деградировала. Сотни тысяч грузин рванули в Россию для выживания.
Попытка Саакашвили сделать из Грузии образцовую республику либертарианской мечты а-ля Сингапур закономерно провалилась, а военное поражение от России в 2008-м и окончательное отпадение мятежных территорий лишь подтвердили историческую заданность. Однако после ухода незадачливого реформатора новое руководство Грузии — представители партии «Грузинская мечта», основанной российским олигархом Бидзиной Иванишвили, взяли более умеренный курс, и, формально не восстанавливая дипломатические отношения с Москвой, восстановили с ней нормальные экономические отношения.
Как и в случае с Украиной, в основе кризиса лежало чистое противоречие между объективными потребностями и утопическими мечтаниями. Объективно Грузия (как и Украина) «завязана» на Россию по всем параметрам — гуманитарным, экономическим, политическим. Если в РФ проживает официально около 200 тысяч грузин (а по неофициальным оценкам в четыре раза больше) из четырех миллионов имеющихся, если страна 200 лет входила в Россию, имеет с ней наибольшую границу изо всех соседей и знание русского языка остается нормой несмотря на все усилия русофобов, то понятно, что выгоднее стремиться к нормальным и более тесным отношениям с Москвой, а не с далеким Брюсселем, с которым нет ничего общего.
Но это «понятно», когда сознание не замутнено всевозможными идеологемами. А когда тридцать лет идет промывка мозгов про «западные» и «европейские» ценности с одновременной антироссийской накачкой, то сделать разумный выбор куда труднее. Заметим, что ведущий инвестор в Батуми, сделавший его городом небоскребов, Турция, опять-таки не Европа.
С началом спецоперации на Украине в Грузию устремились десятки тысяч эмигрантов из России. Кто-то боится призыва, кто-то уходит из-под западных санкций, кто-то просто страхуется на сложный период. Как показал доклад Transparency International, эти люди, далеко не бедные представители среднего класса, привели с собой значительный капитал. Только с апреля по июнь из России в Грузию поступило более $678 млн. Общий доход от экономических связей с РФ увеличился в 2,5 раза за сопоставимый период, дойдя до $1,2 млрд. А еще перед республикой открываются невиданные возможности по части серого экспорта, Грузия может стать ведущим поставщиком в РФ санкционных товаров.
Поэтому муссируемые в печати сообщения о русофобском объявлении в некоем тбилисском баре («не ожидайте, что здесь говорят по-русски, не забывайте, что вы оккупанты»), скорее, из области анекдота или экзотики. Кто в Грузии будет добровольно рубить сук, на котором сидит? Российская диаспора (а уже называется ее численность — 300 тысяч) выступает как движитель экономического развития. Не забудем и туристов из РФ.
Тбилиси, Грузия
Нынешний грузинский премьер Ираклий Гарибашвили прекрасно это понимает. Его в высшей степени сдержанная реакция на СВО, столь разочаровавшая многих в Киеве, объясняется не только уроками войны 2008 года. Если тогда президент Виктор Ющенко прилетел в Тбилиси проявить солидарность, то в 2022 году ни президент, ни премьер Грузии на Украину не отправились.
С одной стороны, над Гарибашвили нависает дамоклов меч в виде включения в состав РФ Южной Осетии, а теоретически и Абхазии. Эта тема активно педалировалась во время недавних президентских выборов в ЮО. С повестки ее сняли как бы в виде поощрения Тбилиси за разумную позицию. Но премьер прекрасно понимает, что если он будет вести себя нелояльно, то Москва может и передумать. Практически это мало что изменит, но символически будет означать окончательное расставание с территориями.
С другой стороны, он не может отказаться он упавших, что называется, с неба, сотен и сотен миллионов долларов инвестиций. Поэтому отношения с Россией Грузия будет поддерживать и укреплять, пусть и не говоря об этом вслух. Здравый смысл берет верх над демагогией.
