Российское образование отказывается от Болонской системы. Это объясняется ухудшением отношений с Западом и улучшением качества образовательного процесса в целом. При этом, по словам замглавы Минобрнауки Дмитрия Афанасьева, возврата к советской системе ждать тоже не стоит. Власти собираются разработать новый подход, однако, по всей видимости, пока нет даже его очертаний.
Что будет
Об отказе от Болонской системы министр образования Валерий Фальков заявил 24 мая. По его словам, ведомство разработает собственную образовательную модель. О необходимости отказаться от западных стандартов высшего образования говорил и секретарь Совбеза Николай Патрушев. Он заявил, что российских студентов и преподавателей «выдавливают из западной научно-образовательной сферы».
Полагаю, целесообразно отказаться от так называемой Болонской системы образования и вернуться к опыту лучшей в мире отечественной образовательной модели, — сказал он.
Однако к советской системе возвращаться тоже никто не собирается. Так, замглавы Минобрнауки Дмитрий Афанасьев напомнил, что прежние образовательные походы работали в других исторических условиях и к нынешним неприменимы.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Когда мы сейчас говорим о том, что Болонская система в прошлом, это означает, что мы говорим: «Ограничения, которые требовала эта система, мы оставляем в прошлом, а позитивный опыт мы берем с собой». Какой будет новая система, мы будем вместе с вами проектировать, — сказал он.
Председатель комитета нижней палаты по вопросам семьи, женщин и детей Нина Останина согласна с ним. По её словам, общество сейчас изменилось и на восстановление специалитета даже не хватит компетентных кадров. Однако перенимать опыт советской системы нужно, главное не «копировать бездумно» и адаптировать их под новые реалии, уверена она.
Меня пугает, когда министры, которые до этого с огнём в глазах уверяли о пользе системы, резко сделали разворот. Когда те же самые люди начали говорить об обратном, вряд ли это получится, — добавила политик в разговоре с NEWS.ru.
На вопрос о том, чем будет заменена Болонская система, пока затрудняются ответить даже депутаты Госдумы из профильного комитета. Так, первый зампред комитета Госдумы по просвещению Олег Смолин предлагает вернуться к системе, действовавшей до 2007 года, когда участие в Болонском процессе для образовательных учреждений было добровольным.
При этом, по мнению доцента мехмата МГУ и члена университетского профсоюза «Солидарность» Михаила Лобанова, форсированное и принудительное сворачивание реформы может повлечь за собой разрушительные последствия, вне зависимости от преимуществ или недостатков конкурирующих систем. Если заявления будут реализованы, появятся новые сложности, как и во времена введения Болонской системы, уверен он. Однако эксперт высказал сомнение, что реальный переход вообще произойдёт.
Пока я думаю, что заявление об отказе от Болонской системы скорее связано с политической ситуацией, это внутренний пиар, и меняться в ближайшее время ничего не будет. Это лучший вариант, — сказал Лобанов NEWS.ru.
Группа сопровождения Болонского процесса ещё в апреле приостановила право представительства России и Белоруссии в Болонском процессе. По словам Олега Смолина, первого зампреда комитета Госдумы по просвещению, сегодня отказ от участия в Болонском процессе напрямую связан с политической ситуацией.
Введение Болонского процесса было обосновано, прежде всего, желанием интегрироваться в европейское образовательное пространство, — рассказал парламентарий. — Сегодня наше участие в нем приостановлено нашими партнерами, и, кроме того, в стране настроения не в пользу недружественных государств.
Однако он отмечает, что в отказе от образовательных принципов решающими должны стать профессиональные аргументы. По его мнению, введение Болонской системы на добровольной основе было правильным шагом для России, а принудительное участие в Болонском процессе было ошибкой правительства.
Качество подготовки бакалавра значительно уступает качеству подготовки специалиста по классической системе, — считает политик.
.
Что было
Болонская система, или Болонский процесс, появился относительно недавно как попытка выстроить единое европейское образовательное пространство. В 1999 году министры образования 29 европейских стран подписали в стенах Болонского университета в Италии декларацию «Зона европейского высшего образования». Это решение было закономерным этапом в усилении глобализации с её требованиями мобильных специалистов, не стремящихся к построению карьеры в рамках одного университета или одной страны.
Россия подключилась к Болонскому процессу в сентябре 2003 года. Закон о переходе вузов на западную систему образования был подписан в 2007 году и в окончательную силу вступил через четыре года, в 2011.
Система предполагает четыре этапа получения образования: 12-летнее обучение в школе, бакалавриат, магистратура и докторантура. В России закрепились только бакалавриат и магистратура. Обучение в бакалавриате даёт профильные знания, однако на рынке труда может рассматриваться как «неполное высшее». Чтобы получить «полное высшее», студентам необходимо проучиться два дополнительных года в магистратуре. Но многие студенты решали остановиться на первой ступени, чтобы побыстрее выйти на рынок.
Как рассказал NEWS.ru HR-специалист, эксперт по трудоустройству и реализации карьеры Гарри Мурадян, без степени магистра работу нельзя получить в госсекторе. Кроме того, этот уровень образования требуется для химиков, нефтяников, инженеров, математиков, физиков и даже актёров. К бакалаврам специалисты по найму относятся «пренебрежительно», но магистры считаются более образованными, чем люди, окончившие специалитет.
При этом на найме людей смена образовательных принципов пока не скажется, отмечает он. По его словам, HR-специалисты просто будут ждать разъяснения от государства, какую ступень образования следует считать законченным высшим. Мурадян объяснил, что переход на Болонскую систему позволил россиянам, которым не нужны глубокие знания, на год раньше выходить на рынок труда. Кроме того, после четырёх лет обучения студент мог выйти на работу и понять, хочет ли он двигаться дальше в выбранной сфере.
Сейчас ты поймёшь, что ты на самом деле хочешь, только через пять лет, и возможности выбора уже не будет. Поменять уже ничего невозможно, — предположил он.
Нина Останина, напротив, считает такую возможность минусом Болонской системы. По её мнению, человек, который заканчивает бакалавриат по одному направлению, а магистратуру — по другому, в результате получит недостаточно знаний в обеих профессиях. По словам Олега Смолина, многие специалисты из промышленной и энергетической сферы сейчас встревожены уровнем подготовки молодых специалистов.
Им непонятно, кем заменить поколение «технарей», воспитанное советской системой образования, — сетует Смолин. — Ведь приходящие к ним люди с дипломом бакалавра получили на 40% меньше специальных занятий, чем магистр.
Однако Михаил Лобанов уверен, что снижение уровня подготовки кадров связано не только с системой как таковой. По его словам, подобной ситуации на рынке труда предшествуют невидимые для многих минусы в Болонской системе, которые профессиональное сообщество предвидело еще на этапе её внедрения.
Была угроза, которая отчасти реализовалась. Под видом введения новой системы в регионах сокращалось количество расходов на образование, количество мест. — поделился он. — Условно говоря, количество бюджетных мест бакалавриата сохранялось прежним, а в магистратуре урезалось, в результате чего получилось фактически четырёхлетнее образование.
В то же время, отмечает учёный, проблема радикальной смены направления действительно существует. Студент может за шесть лет получить дипломы двух разных специальностей. Но в реальности магистр, получивший степень бакалавра на другом направлении, может знать недостаточно для освоения новой специальности.
Физик не может стать хорошим социологом за два года, — заключает Лобанов.
Среди плюсов Болонского процесса его сторонники нередко называют возможность мотивированных на зарубежную карьеру студентов продолжать сотрудничество с европейскими вузами. В идеале болонские стандарты позволяют сравнивать университеты разных стран по единым критериям, фактически стирая разницу между образованием, полученным в Турции и, например, Германии.
В России, как и в других странах — участницах процесса, для увеличения мобильности действовали программы Erasmus и Erasmus Mundus, дававшие студентам стипендию на обучение за рубежом. Но пользовались этими программами в основном студенты крупных престижных университетов, в то время как подавляющее большинство получало диплом бакалавра и выходило на рынок труда. В результате снижался уровень специалистов внутри страны, а темпы интеграции в глобальную академию оставались примерно на одном уровне. Те, кто планировал продолжить карьеру за границей, по словам Михаила Лобанова, делали это и после окончания специалитета.
На это обращает внимание и Останина. По её словам, признание российских дипломов за рубежом было основным аргументов введения Болонской системы. Но, «к сожалению, эта „морковка“ коснулась только ведущих вузов», а дипломы остальных до сих пор необходимо подтверждать в других странах.