Светлана Журова — это имя очень хорошо знают люди, интересующиеся спортом. Более молодые — как депутата, который ежедневно находится в повестке дня и высказывается по всем ключевым вопросам. Среднее и старшее поколение — еще и как олимпийскую чемпионку 2006 года по конькобежному спорту. Ее победа в Турине стала одним из ярчайших моментов тех игр, наряду с невероятным выступлением Евгения Плющенко. В интервью NEWS.ru Журова вспомнила, как стала лучшей в мире, и высказалась о многом из того, что сейчас актуально в спорте.
— Вы выиграли Олимпиаду в Турине в 2006 году. Вы, когда ехали на нее, чувствовали, что это ваш шанс взять золото? Была внутренняя уверенность, что все получится?
— Однозначно! Других вариантов и не могло быть, потому что я до этого выиграла чемпионат мира. За три недели до Олимпийских игр я приболела, но все равно понимала, что это мой звездный час, настолько моя спортивная форма была великолепна. И она с каждым днем становится все лучше и лучше. Я понимала, что я набираю. Поэтому сомнений у меня точно никаких не было. А когда нет сомнений, то победа еще ближе становится.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
— Как ваша жизнь изменилась после победы на Олимпиаде? Было такое, что вы проснулись знаменитой?
— Несомненно. Я стала достаточно популярной, потому моя победа на Олимпиаде была признана самой красивой. Болельщики это оценили. Я, конечно, сразу получила дополнительно огромную армию болельщиков. Может быть, люди и коньки сильнее полюбили, хочется в это верить.
— Когда и как в вашей жизни появился вариант с Госдумой? Почему вы решили согласиться на эту работу? Вы стали депутатом всего через год после победы на Олимпиаде.
— Я была сразу приглашена после окончания карьеры в заявку Сочи-2014. Там было очень много публичных выступлений, в том числе и за рубежом, на английском языке. Я стала спикером. И на меня обратили внимание, давайте говорить честно. Я сначала стала председателем комитета в региональном парламенте, потом меня избрали в законодательное собрание своего родного края — Ленинградской области. И только потом, когда увидели, что у меня получается быть не только спикером, но и неплохим законодателем, поступило предложение идти в Государственную думу. Я шла от родного края в интересах спорта и Олимпиады. В Госдуме я была одним из тех, кто должен курировать все олимпийские законы. Тогда нужен был именно такой человек. Затем я стала мэром Олимпийской деревни.
— Что вам больше всего нравится в этой деятельности и образе жизни, а что — меньше всего?
— С одной стороны, я радуюсь, когда могу помочь людям, и безумно расстраиваюсь, когда не могу. И то и другое в нашей работе бывает, потому что есть темы абсолютно неподъемные, где ты не можешь помочь. Но в то же время очень приятно видеть, как закон, который ты написал, работает на практике.
— Вы выступали на международном уровне в трех десятилетиях: начали еще в конце 1980-х, выступали в 1990-х, а золото Олимпиады взяли в 2006-м. Вы всегда ощущали присутствие политики в спорте, или был период, когда ее не было?
— Спорт вне политики, наверное, был. В конце 1990-х, начале 2000-х годов. Это как раз был мой золотой период. Я не чувствовала, что спорт был связан с политикой. Возможно, нас немножко все-таки поддушивали больше, чем всех остальных, с тестами на допинг, но это ерунда. Нам нужно было быть лучше других, нам не прощали маленьких ошибок, которые могли простить кому-то еще, но это не страшно. Надо просто было быть дисциплинированнее, чем остальные. В советское время помню политику, судьи были к нам реально строги, хуже, чем в девяностые и нулевые. И вот уже сейчас похожая ситуация. И я могу сказать, что я это уже переживала на своем веку и в мою жизнь лично вмешивалась политика. В частности, когда я не поехала на Олимпиаду в 1992 году только потому, что я была россиянкой, а поехали белорусы, украинцы и казахи, потому что должна была быть команда СНГ.
— Говорят, что спорт должен быть вне политики. Но как понимать этот лозунг? Если спорт должен быть вне политики, то почему вам кажется несправедливым то, что от международных турниров отстраняют людей вроде гимнаста Куляка, который выходит на награждение с символикой Z? Он же сам лично нарушает этот принцип.
— Там же ведь была претензия не в том, что он букву Z обозначил на своей форме, а в том, что этого нельзя делать в принципе, никаких букв, нигде. Если бы он написал «Я люблю маму», его все равно бы оштрафовали и дисквалифицировали. Потому что есть определенные регламенты. И вот как раз на этом и сыграли наши противники, сделав из этого политическую историю. То есть по большому счету он немножко ее спровоцировал. Он не понимал, что нарушает нормы регламента. Но если бы МОК был последователен, претензий бы к ним не было. Мы же претензии сейчас предъявляем к ним из-за того, что они сами позволяют себе быть не вне политики. Почему же они непоследовательны?
— Ваш коллега депутат Терюшков предложил приравнять спортсменов, меняющих спортивное гражданство, к изменникам Родины и заводить на них уголовные дела. Вы обсуждали с ним эту инициативу? Что думаете о ней?
— Во-первых, мы не видим пока оттока спортсменов у нас. Те, кто понимает, что они даже не приближаются к сборной, они уезжают. Мы радуемся за наших ребят в НХЛ, когда они показывают русский хоккей, и мы говорим, что они представляют нас в Америке. Это предатели или нет? Нет. Мой коллега говорил о том, что сейчас спортсмен просто так уехать не сможет. Его, скорее всего, обяжут быть дезертиром, говорить плохое про свою страну, иначе ему просто не дадут выступать, поверьте мне. Вот поэтому готов ли кто-то из спортсменов сейчас уезжать с такой подоплекой? А вот вряд ли. Поэтому я думаю, что преждевременно называть кого-то предателем.
— Что бы делали, если бы в 2005 году стало очевидно, что единственный шанс принять участие в Олимпиаде — поехать на нее под нейтральным флагом?
— Я фактически участвовала в 1992 году под нейтральным флагом, и все это нормально воспринимали. Понимали, что такая временная ситуация. А если бы с предательством нужно было, я бы не смогла. То есть если бы мне надо было выступить публично, что я что-то на Родине не поддерживаю, то я бы закончила со спортом в 2005 году.
— Что Госдума и в целом российская власть сейчас могут сделать, чтобы талантливые молодые спортсмены не уезжали за границу, а оставались в стране?
— Государству нужно поддержать спортсменов. Федерация фигурного катания абсолютно правильно сейчас делает, что ввела серьезные призовые за чемпионат России. Надо было раньше это сделать. Я допускаю, что даже при всей нынешней ситуации чемпионат России можно продавать куда угодно в мире, трансляции купят, так как не существует более сильного турнира, наши девушки — точно лучшие в мире. Из этого можно сделать коммерческий проект.
— Нужно ли принимать крымские футбольные клубы в структуру российского футбола, если это будет означать вечный бан от УЕФА?
— Я уверена, что надо именно сейчас их принимать, потому что все равно есть бан. Зачем его бояться, если он уже есть? Принимать сейчас, а потом вести переговоры. Гнуть свою линию сейчас, настаивать на своем.