Новый, 2021 год может изменить ход целого ряда кризисов на Ближнем Востоке. Определяющим фактором станет та политика, которой будет придерживаться в отношении региона администрация избранного президента США Джо Байдена. В том, какой эффект она окажет на поведение ближневосточных игроков в 2021 году, разбирался NEWS.ru.
Главным событием может стать обещанное Байденом возвращение администрации президента США в дискуссию вокруг иранской ядерной сделки. Об этом без тени сомнений говорят в самом Тегеране. Так, президент Исламской Республики Хасан Рухани недавно выразил уверенность в том, что «борьба Ирана на протяжении трёх лет заставит следующее правительство США вернуться к исполнению своих обязательств и отменить санкции», введённые в рамках политики «максимального давления». Как известно, будущее заключённой в 2015 году ядерной сделки — Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) — оказалось в подвешенном состоянии после выхода из неё администрации Дональда Трампа в мае 2018 года и введения односторонних санкций против Тегерана, в том числе секторального характера.
В действительности очень многое в этом контексте будет зависеть и от запланированных на 2021 год президентских выборов в Иране. Эксперты не исключают, что консервативные фракции местной политической элиты будут до последнего оттягивать потенциально возможные переговоры по СВПД, чтобы этот диалог не записали в актив уходящей администрации Рухани. Сам нынешний президент будет вынужден покинуть свой пост: баллотироваться на ещё один срок ему не позволит законодательство. Да и сами так называемые консерваторы связывают Рухани со многими проблемами как политического, так и экономического характера: у нынешней администрации президента закончился кредит доверия. Вполне вероятно, что следующим главой иранской исполнительной власти станет «ястреб», что, естественно, определит содержание возможных переговоров с администрацией Байдена.
Хасан Рухани
Более мягкая позиция США в отношении Ирана, вероятно, заставит действовать жёстче традиционного американского союзника на Ближнем Востоке — Израиль, — который видит в Исламской Республике непримиримого врага. Необходимость неких резких действий на Ближнем Востоке диктует и внутриполитическая логика. В марте в еврейском государстве состоятся четвёртые по счёту за два года досрочные выборы в парламент (кнессет), победу в которых уже пообещал добыть действующий премьер-министр страны и глава партии «Ликуд» («Консолидация») Биньямин Нетаньяху.
«Ликуд» добьётся мощной победы на выборах, большинство израильтян признают наше лидерство и наши достижения, — уже выразил уверенность премьер.
Борьба внутри Израиля, как кажется, заставит премьер-министра и дальше расширять контакты с арабским миром, отношения с которым стали официально восстанавливаться в 2020 году не без посредничества администрации Трампа. В декабре американское издание The New York Times сообщило со ссылкой на источники в Белом доме, что Оман и Тунис могут стать следующими странами, которые восстановят официальные связи с еврейским государством. Правда, в Маскате и Тунисе вероятность такого сценария отрицают.
Стоит ожидать и усиления антитурецких тенденций в регионе. Так, на 2021-й запланирован оборонный саммит Греции, Кипра и Израиля, которые в ноябре приняли программу трёхстороннего военного сотрудничества. Страны, которые с частой периодичностью проводят совместные манёвры с участием сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил, согласились активизировать «механизмы сотрудничества в сфере обороны в целях обеспечения стабильности и безопасности в регионе». Государства Восточного Средиземноморья планируют расширить партнёрство на этом направлении с теми международными игроками, «которые разделяют одни и те же ценности и проявляют живой интерес к изменениям». Как ожидают эксперты, этот условный средиземноморский блок, вероятно, получит однозначную поддержку Байдена. Вопрос лишь в том, как реагировать на это Анкаре.
Есть основания ожидать изменений и в концентрации американского контингента в регионе Большого Ближнего Востока. Как говорят в Пентагоне, численность войск в Афганистане и Ираке к 15 января 2021 года должна сократиться до 2,5 тыс. человек. Конечно, Байден, как и Трамп, не является сторонником длительных военных кампаний за рубежом, однако избранный президент считает, что процесс свёртывания военного присутствия должен быть определён чёткими условиями. Это влечёт за собой ожидания, что США не оставят ни Ирак, ни северо-восток Сирии так скоро, как это задумывалось уходящей администрацией. Подобное положение вещей не может не смешивать карты региональных и международных игроков.
