Иногда история показывает необыкновенную последовательность. Через неделю после Станислава Шушкевича скончался последний из остававшихся в живых подписантов Беловежских соглашений, одногодок белорусского коллеги Леонид Кравчук. Его жизнь оказалась показательной и символической для современной Украины. Биография Кравчука как бы олицетворяла основные события последних тридцати лет на Украине — переход партийной номенклатуры на позиции национализма, союз её с наследниками Бандеры, и, соответственно, удержание власти в своих руках в первые годы независимости.
Леонид Кравчук родился на территории тогдашней Польши, и до десяти лет жил вне влияния советской идеологии, пока в 1944 году Ровенская область не была освобождена от немцев. Да и в последующие несколько лет быт его деревни оставался еще традиционным. Возможно, легкость перехода Кравчука от коммунизма к национализму объяснялась, в том числе, и особенностями его детства — он не был октябрёнком, а, возможно, и пионером.
Деревенский юноша оказался весьма амбициозным и поступил после бухгалтерского техникума на экономический факультет Киевского университета. Советская политэкономия была стопроцентной лженаукой — как и любая схоластическая система, но для преуспевания в ней требовалась известная гибкость языка и позвоночника. Кравчук выбрал преподавательскую карьеру и обладал необходимым в полной мере.
Распределили его в провинциальные Черновцы, где сообразительного преподавателя заметили и переманили в обком на агитационную работу. Кравчук достигнутым не удовлетворился, и добился направления в Москву на учёбу в Академию общественных наук, где и защитил диссертацию. О том времени сохранилось колоритное воспоминание о Кравчуке другого аспиранта — моего земляка из Тулы Валерия Малинина, ныне покойного: «Как-то раз будущий президент — на тот момент еще достаточно молодой и здоровый х..., нет, лучше напишем „мужик“, хотя избегаемый этноним в данном контексте вовсе не носит оскорбительного оттенка, затеял шуточную борьбу (будучи уже под градусами) с другим аспирантом в комнате общежития. Кравчук как-то особенно удачно сделал бросок и хозяин комнаты опрокинул книжную полку. Книжки посыпались к его ужасу — в каждой были сотни закладок на нужных страницах для написания диссертации. Труд не одного года пошёл насмарку».
В Черновцы Кравчук уже не вернулся, а был направлен прямиком в ЦК компартии Украины в Киев. Всего партийной работе он отдал ровно тридцать лет. Кравчук прошёл все ступеньки, поднимался не быстро, и перестройку застал в ранге завотделом пропаганды и агитации украинского ЦК. Лишь в 1989 году в 55 лет он стал секретарем ЦК Украины по идеологии.
Если Ельцин, отдавший партийной работе девятнадцать лет, занимался всё же в основном практическими делами, курируя строительство, а после руководя жизнью крупнейшей области, а затем Москвы, то Кравчук был чистым пропагандистом, без малейшего опыта руководства народным хозяйством, типичным советским начетником. Конечно, он хорошо разбирался в аппаратных интригах, умел угождать начальству, неплохо выступать. В 1989–1990 годах он оказался чуть ли не единственным из высшего руководства Украины, кто не боялся ходить на дискуссии с получившими право голоса националистами. Навыки партийной демагогии сыграли свою роль.
Но и это никак бы не помогло ему стать тем, кем он стал, если бы не решение Горбачёва забрать в Москву из Киева на новую (и совершенно лишнюю) должность заместителя генерального секретаря первого секретаря компартии Украины Владимира Ивашко, который был только что избран председателем Верховного совета республики.
Разгорелся немалый скандал по поводу того, что Ивашко, не проработав и месяца главой ВС, уходит в Москву. Его преемником коммунисты выдвинули Леонида Кравчука, который на тот момент был вторым секретарем ЦК КПУ (тоже только месяц), а не первого секретаря Станислава Гуренко, сильного хозяйственника, но слишком консервативного в своих подходах к политике. Кравчук казался общительнее, и более соответствующим должности, да и было непонятно, кто «главный» на Украине — руководитель парламента, партии или правительства.
Обстоятельства стремительно развивались так, что главным стал глава ВС. Звёздный час Кравчука пришёл после августа 1991-го. Когда было объявлено о ГКЧП, он, как и все остальные украинские парламентарии, в том числе и оппозиционные, промолчал; генералу Варенникову, который прибыл к нему, чтобы проверить как идёт дело с введением чрезвычайного положения, не сказал ни слова против. Но когда 21 августа ГКЧП самораспустился, Кравчук возглавил ответную реакцию — одобрил Декларацию о независимости Украины, принятую 24 августа, а после возглавил подготовку (и агиткампанию голосовать «за») к референдуму о подтверждении независимости 1 декабря 1991 года. В этот же день состоялись и выборы первого президента Украины на которых он победил. Кравчук казался умеренным, в отличие от националистов, и, в то же время, гибким и дипломатичным, не ортодоксом.
Кравчука принято считать едва ли не главным могильщиком Союза, но это не так. Главной силой был Борис Ельцин, не сказавший ни слова против — ни о незаконном референдуме, ни о Крыме. Ельцин как бы молча подталкивал Кравчука, ибо он, вероятно, решил для себя, что СССР нужно ликвидировать, дабы обрести всю полноту власти в границах РСФСР. А украинский казус он выставлял как довод перед Горбачевым о невозможности сохранения единого государства.
Кравчук внакладе не остался, и стал суверенным правителем, над которым более никого не стояло. С первого дня «самостийности» он нарушил свои обещания, которые давал русскоязычному населению в предвыборную кампанию — не навязывать украинский язык, не вытеснять русский, поддерживать самые тесные отношения с Россией. При Кравчуке Украина ратифицировала договор о создании СНГ лишь с оговорками, а устав не подписала. Все его президентство прошло под знаком мелочной торговли с РФ о Черноморском флоте, ядерном оружии, транспортировке газа. Кравчук стремился изо всего создавать проблему в двухсторонних отношениях, и сразу же заявил, что СНГ — это механизм «цивилизованного развода», а никак не объединения народов.
Во внутренней политике его ожидала катастрофа — экономика страны быстро коллапсировала, начались массовые шахтерские волнения, результатом стала общая нестабильность в стране, выходом из которой явились досрочные президентские выборы летом 1994 года, которые Кравчук проиграл, пробыв, таким образом, президентом два с половиной года.
Кравчук вплоть до 2006 года заседал в парламенте, часто давал интервью, комментируя текущую политику, но никакой серьёзной роли более не играл. В 2020-м 86-летнего отставного политика вытащил из нафталина Зеленский, сделав его председателем контактной группы по Донбассу. Но на этом посту, ставшем его лебединой песней, Кравчук лавров не снискал, полномочий никаких он не имел, да и Зеленскому группа нужна было сугубо для отвода глаз.
88-летняя жизнь Леонида Кравчука — это жизнь средней руки партийного бюрократа совершенно неожиданно уже перед пенсией оказавшегося в центре бурных событий. В той обстановке Кравчук не растерялся и ловко колебался вместе с линией партии, почему и взлетел. Но в историю он не вошел, а, скорее, влип. Не знаю каким будет суд потомков, скажем, через пятьдесят лет, но сегодня кажется очевидным, что он был случайным человеком в большой политике, без ясной программы действий, приспособлявшимся к ситуации. Партийный ортодоксальный идеолог, ставший на закате карьеры ярым националистом, — достаточно яркое воплощение смысла «украинской независимости».
Ну и результат также показателен — с 1991 по 2022 год население Украины уменьшилось с 52 миллионов до 41. И остаётся неизвестным, узнал ли сам тяжело болевший с конца прошлого года Кравчук о начале боевых действий 24 февраля. А эта трагедия также прямо вытекает из курса на независимость, взятого им тридцать лет назад. Тогда, в 1991-м, войну удалось предотвратить, но, как выясняется теперь, лишь на время.