Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган принял участие в торжественной церемонии укладки первой трубы газопровода по дну Черного моря. По нему пойдет природный газ с месторождения «Сакария», которое находится в исключительной экономической зоне республики. По словам турецкого лидера, этот старт можно считать «историческим достижением», поскольку до сих пор Турция выступала лишь энергетическим хабом между различными странами, не имея собственных значимых запасов энергоносителей. Эксперты полагают, что тем самым Анкара претендует на господствующую роль в Черном море, которое хотело бы превратить в «Турецкое озеро».
Добыча с нового месторождения по плану должна стартовать уже в 2023 году — ее приурочили к 100-летию Турецкой Республики. Конечно, объемы месторождения «Сакария» (порядка 540 млрд кубометров, ежегодно из него намерены извлекать до 15 млрд кубометров) не столь велики, чтобы удовлетворить растущие потребности турецкой стороны, ведь только в 2021 году страна использовала 61 млрд кубометров газа. Однако новый источник, безусловно, снизит зависимость Анкары от импорта газа, в том числе из России.
Я бы хотел сообщить каждому гражданину Турции, что в первом квартале 2023 года газ, добытый из Черного моря, станет ресурсом, который они будут использоваться на собственной кухне, — отметил турецкий вице-президент Фуат Октай.
Сегодня Анкара ежегодно тратит около $12,5 млрд на импорт газа. Замещая часть поставок собственным газом, турецкая сторона сэкономит $5–6 млрд в год. Но главное здесь — геополитические дивиденды.
Турция больше не будет транзитной страной, через которую передаются энергетические ресурсы, а скорее, станет самодостаточной в плане энергетики. Она даже сможет экспортировать излишки энергоресурсов в другие страны. Таким образом, внешняя зависимость страны от энергоносителей снизится. Это важно как с политической, так и с экономической стороны, — считает исследователь из турецкого аналитического центра SETA Исмаил Каваз.
Зерно успеха
Турция, омываемая четырьмя морями, буквально разрывается в борьбе за господство в каждом из них. С одной стороны, Эгейское море, где в последнее время нависла серьезная угроза военных столкновений между Анкарой и Афинами за территориальные воды. С другой — Средиземное, где назревают конфликты Турции и частично признанной Турецкой Республикой Северного Кипра (ТРСК) с такими игроками, как Кипр, Греция, Израиль и Египет.
В то же время стратегические успехи Анкары все больше приближают ее к идее заполучить контроль над Черным морем, и украинский кризис ей только на руку. Два месяца назад турки заявляли, что не собираются пропускать в Черное море военные корабли НАТО (где Турция сама же и состоит). Они ссылались на Конвенцию Монтрё, оговаривающую такое право Турецкой Республики в отношении ключевых черноморских проливов. Одна из статей международно-правового документа гласит: во время вооруженного конфликта — при условии, что Турция не является его стороной — военные корабли воюющих стран не могут проходить через эти проливы. Вспомнив об этом пункте, турецкие власти решили умело воспользоваться ситуацией в своих интересах.
При этом Вашингтон недоволен тем, как Анкара соблюдает букву конвенции. Западные СМИ в один голос кричат о необходимости убедить Эрдогана открыть Черное море для флота Североатлантического альянса. Автор американского издания The Hill Сет Кропси предложил для этого возобновить контакты в оборонной сфере между Вашингтоном и Анкарой, приостановленные после покупки турецкими властями российских зенитных ракетных систем C-400.
Взамен Турция должна вывести военно-морские силы НАТО в море. Это будет решение, которое повысит давление на Турцию и подорвет посредническую роль Анкары между Москвой и Киевом, но взамен НАТО получит подавляющее стратегическое преимущество, — пишет американский аналитик.
Турки, имея власть в регионе, находятся меж двух огней. Вашингтон давно пытается уговорить Анкару заблокировать суда ВС РФ в акватории Черного моря. В СМИ ходили слухи, что США даже предложили турецким властям уступить ряд районов на севере Сирии, дабы убедить их активно сотрудничать против России. Подобный сценарий мог бы загнать Москву в тупик, а ее флот в ловушку. Но турки действуют более чем осторожно. После начала спецоперации Турция признала право на проход российских кораблей через проливы Босфор и Дарданеллы, в частности, для возвращения на свои базы, но в то же время вежливо попросила не пропускать через проливы суда, не зарегистрированные в Черноморском флоте. Москва эту просьбу удовлетворила. Как-никак, турецкий флот выступает партнером РФ в Черном море, поэтому разногласия с Анкарой, особенно на фоне украинского кризиса, российской стороне сейчас точно не нужны.
Роль Анкары в Черном море возросла и на фоне нависшей угрозы продовольственного кризиса. С начала российской спецоперации на территории Украины застряло более 20 млн тонн зерна. Турция, которая отвечает за проход судов из Черного моря, взялась установить доверие между сторонами для решения этого вопроса, тем самым повышая свои ставки. Правда, пока Турция повышает ставки в Черноморском регионе, Франция предлагает конкурирующие планы по экспорту зерна сухопутными маршрутами через Румынию. По этому вопросу на прошлой неделе состоялись переговоры главы МИД России Сергея Лаврова с его турецким коллегой Мевлютом Чавушоглу. Никаких результатов о создании коридора пока что достигнуто не было, но Анкара, выступая в роли черноморской «хозяйки», активно продолжает налаживать контакты и демонстрировать свою посредническую готовность.
"Мягкая рука" Анкары
На руку Турции играют и ее добрососедские отношения с причерноморскими странами. Хотя и глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу называет Черное море «общим домом» для народов этих стран, каждый, разумеется, защищает свои национальные интересы. Болгария, которая сегодня находится в сильной экономической зависимости от Анкары, — одно из государств с наибольшим объемом турецких инвестиций. Причина очевидна: для Анкары через Софию открываются двери в Европу. В Турции называют Болгарию «важным соседом», а объем товарооборота стороны планируют увеличить к 2023 году до $6–7 млрд.
Хотя и в Болгарии сегодня присутствует турецкое меньшинство, право которой, по мнению Анкары, иногда ущемляются, до крупных стычек это не приводит. Стороны настроены на добрососедские отношения. Нередко Турция укрепляет свое влияние с помощью «мягкой силы», осуществляя гуманитарные проекты. Так, несколько лет назад Анкара взялась за восстановление болгарской церкви в Стамбуле в качестве важного шага навстречу Болгарии.
Помимо Софии, «образцовыми» в Турции называют и отношения с Румынией. В апреле Анкара и Бухарест разработали дорожную карту. К ней прописаны 82 пункта по укреплению сотрудничества между двумя странами в самых разных областях. При этом ключевая цель — «увеличить объем двусторонней торговли с $10 млрд до $15 млрд к 2025 году и превысить $20 млрд к 2030 году». Румынский министр иностранных дел Кристиан Диаконеску убежден: для нейтрализации вызовов в Черноморском регионе надо иметь «больше Европы» в Черном море. Для Бухареста, у которого не так много шансов контролировать регион, приоритетной остается политика по привлечению союзников, главным из которых как раз и является Турция. Румыния заинтересована в Черноморье как перевалочном пункте поставки каспийских энергоресурсов из Средней Азии в Западную Европу. Турция же рассчитывает стать посредником в этом деле, обеспечивая поставки в Бухарест.
Отношения Турции с Румынией и Болгарией будут укрепляться и дальше для противодействия влиянию России в черноморском регионе, считает политолог Камран Гасанов. При этом эксперт не исключил даже создание каких-либо альянсов между странами.
Вряд ли Турция может претендовать на роль «хозяйки» Черного моря из-за присутствия там России, у которой крупнейший флот в регионе. На фоне украинского кризиса влияние Москвы только расширяется, потому что сегодня почти все южно-украинское побережье перешло под ее контроль. Не исключено, что отношения Анкары с Бухарестом и Софией будут укрепляться, чтобы создать альянс для какого-то баланса сдерживания растущего влияния России. Однако пока никаких проектов с этими странами Турция не объявляла. Эти страны являются партнерами по НАТО, с которыми нет никаких конфликтов, но и нет каких-то крупных проектов для выстраивания союзнических отношений, — отметил Гасанов в беседе с NEWS.ru.
Не менее важна для Турции и Молдавия, где значимой точкой входа турецкого влияния стала Гагаузская автономия, которая символизирует этническое и культурное родство с турками. Представители турецкого правительства периодически отправляются в Молдавию с обязательным посещением Гагаузии. Вероятно, так турки лишний раз напоминают им об их этнической принадлежности (автономия представляет собой тюркскую общность, а местный язык имеет много общего с турецким языком).
Много вопросов сегодня вызывает турецкое присутствие в самом южном причерноморском регионе Грузии — Аджарии, которая, по оценкам многих экспертов, уже давно стала протурецкой. Регион вернулся в состав грузинского государства согласно Карсскому договору чуть более ста лет назад. Однако сегодня многие считают эту территорию «оккупированной» Турцией, причем настолько умело, что почти никто этого и не заметил. Так, в регионе функционируют турецкие учебные заведения, огромная часть молодежи имеет льготы для получения образования в Турции. Эрдоган свои амбиции и не скрывает.
Наши физические границы отличаются от границ в нашем сердце. Разве можно отличить Ризе [черноморская провинция Турции рядом с грузинской границей — NEWS.ru] от Батуми? Множество историков считают, что в границы Турции должны входить Кипр, Алеппо, Мосул, Салоники, Батуми. Лишь утратив независимость, мы потеряем интерес к этим территориям, — говорил Эрдоган.
Но вот в Тбилиси к подобным заявлениям относятся скептически. Грузинский политолог Торнике Шарашенидзе в беседе с NEWS.ru подчеркнул, что такое тесное взаимодействие Турции с Аджарией вряд ли может как-либо помочь республике как-то расширить своё влияние в Чёрном море. А присутствие Анкары в регионе, по мнению эксперта, представляет лишь экономическую выгоду для обеих сторон.
Никакой угрозы Турция там не представляет. Аджария — динамично развивающаяся регион который привлекает капитал со всего мира, — отметил Шарашенидзе.
Канал влияния
Почти год назад турецкие власти запустили новый мегапроект по созданию канала «Стамбул», который соединит Мраморное и Черное моря. По планам турецких властей, такой маршрут разгрузит Босфор и принесет немалую прибыль. Только вот экологи обеспокоены, что вреда от канала будет больше, чем пользы, а критики Анкары опасаются, что та еще больше укрепит свое влияние. Впрочем, эксперты уверены: открытие канала кардинально изменит геополитику вокруг Черного моря. Если проект все-таки будет реализован, Анкара получит множество новых рычагов и станет одним из значимых игроков не только в Черном, но и Средиземном морях.
Наконец, постоянно существуют опасения, что Турция выйдет из Конвенции Монтрё. Новый канал для Анкары — возможность заработать. Согласно конвенции о черноморских проливах, турецкая сторона не имеет права брать денег за проход по существующим каналам — Босфору и Дарданеллам (в вопросах оплаты есть нюансы, но в целом проход бесплатен). Правда, пока неизвестно, когда будет завершено строительство нового канала. Предварительные сроки сдвинуты уже на 2025–2026 годы и, вероятно, сдвинутся еще. Похоже, что в настоящее время турецкая сторона рассматривает дублер Босфора как экономический проект. Ходят, например, слухи о выкупленных вдоль берегов участках земли под застройку. Однако что будет, когда канал все же построят — сказать сложно. Нынешние турецкие власти умеют использовать свои сильные стороны.