Решение Спортивного арбитражного суда в Лозанне (CAS) может иметь далеко идущие последствия для отечественных спортивных чиновников. Во всяком случае, в кулуарах, как утверждают, уже начинают прикидывать, насколько этот бюрократический орган, Минспорт, целесообразно сохранять в прежнем виде в новых, не самых благоприятных условиях.
Собственно, само решение CAS живо напомнило притчу о том, как рассматривать недолитый стакан: он наполовину пуст или наполовину полон. По мнению большинства российских спортивных функционеров, вердикт суда несправедлив. Но поскольку выступать спортсменам РФ без флага и гимна страны не четыре, как требовали эксперты Всемирного антидопингового агентства (WADA), а «только» два года, делается хорошая мина с намёком на определённый успех. И это несмотря на солидные штрафы, которые придётся России заплатить за нереабилитированное антидопинговое агентство РУСАДА. Плюс нужно будет компенсировать сотни тысяч швейцарских франков судебных издержек. Нас осудили за наши же немалые деньги.
Да и запрет на проведение в России международных чемпионатов и Олимпийских игр также снижает объём задач, стоящих перед Минспортом. А потому есть вариант сокращения издержек управления и преобразования целого ведомства с немалым штатом, например, в департамент в составе Минкульта. Или понижения его статуса до уровня агентства.
В конце концов, очень долго орган, руководящий физкультурой и спортом высоких достижений в постсоветской России, обладал статусом только комитета или агентства. Иногда одно ведомство объединяло под единой крышей и спорт, и туризм. А когда на нас стали накатывать волны антидопинговой истерии, впервые вопрос о преобразовании министерства и понижении его статуса чуть было не встал в практическую плоскость.
Тогда уже шли разговоры о том, что основные функции по руководству спортивным движением в нашей стране могут быть переданы Олимпийскому комитету России, которому, как тогда казалось, проще с чистого листа разрулить ситуацию с обвинениями в подмене допинг-проб и в создании пресловутой государственной допинговой программы. Эту тему стали энергично раскручивать на Западе с подачи беглого фармаколога Григория Родченкова.
Впрочем, был выбран интересный компромиссный вариант — и ОКР, и Минспорт возглавили в прошлом известные фехтовальщики, олимпийские чемпионы — Станислав Поздняков и Павел Колобков. Первый к тому же был президентом Европейской конфедерации фехтования (EFC), имел устойчивые международные связи не просто с коллегами по спорту, но со многими аристократическими влиятельными семействами, представители которых традиционно из поколения в поколение брали в руки клинки. Но и эта ставка на фехтовальную знать в плане поиска неформального взаимопонимания с иностранными коллегами сработала слабо.
Тогда в министры был произведён Олег Матыцин, в прошлом президент РГУФКМиТ (бывший институт физкультуры), несмотря на имевшуюся у него судимость за незаконную передачу участка федеральной земли Черкизовскому рынку. Но у главы спортивного ведомства были свои достоинства. Он возглавлял Международную федерацию студенческого спорта (FISU), а потому вновь было решено, что может на пользу Родине задействовать свои глобальные связи.
Насколько всё это сработало, судить пока трудно. Но кардинально задача реабилитации российского спорта и РУСАДА решена не была. А уж лишение президента России и ряда высших чиновников права присутствовать на крупнейших международных соревнованиях явно выглядит попыткой вновь связать допинговые разоблачения с сознательной политикой российских властей.
Кстати, на одной из пресс-конференций у президента спросили, кто привёл Григория Родченкова на столь ответственный пост в РУСАДА, и Владимир Путин ответил, что это хорошо известно. Правда, широкой публике до сих пор непонятно, какие оргвыводы были сделаны из той коллизии.
Словом, вполне можно допустить, что спортивное ведомство, которое как ни одно другое министерство за последние 30 лет подвергалось почти перманентному реформированию и перестройке, ждут новые преобразования.