Олег Матвейчев, бывший сотрудник администрации президента, вице-губернатор, а ныне депутат Госдумы, то есть политик во всех смыслах опытный, внес на рассмотрение парламента законопроект о признании в России феминизма экстремистской идеологией.
Причем речь идет именно об идеологии сторонников широкого во всем мире движения за особые права женщин, а не об отдельных откровенно экстремистских организациях, коих немало. Кому не памятны истерички топлес из группировки Femen, пилившие кресты и набрасывающиеся на видных мировых политиков, несмотря на бдительную охрану, всегда готовую прикрыть их пледом. Или не менее печально известные участницы Pussy Riot, плясавшие в храме. А их предводительница Надежда Толоконникова (признана Минюстом РФ иноагентом), начавшая «политическую» карьеру, публично «трахаясь за медвежонка», ныне гастролирует по всему свету и буквально бьется в экстазе, обвиняя на публике во всех грехах свою уже далекую родину.
А тут, как на заказ, и Дарья Трепова, принесшая бомбу на встречу с военкором Владленом Татарским, также оказалась приверженкой этого течения женской мысли. Даже ее брак с видным либертарианцем Рыловым оказался, как утверждают, фиктивным — «по приколу».
Конечно, трудно с высокой степенью достоверности утверждать, что именно увлечение феминизмом толкнуло Трепову в объятия агентов украинских, а то и британских спецслужб. История наша знает немало предателей и предательниц, которые исповедовали вполне традиционные ценности, чадолюбие, но оказались с гниловатым нутром.
Но с чем трудно спорить, так это с тем, что феминизм стал распространяться в нашей стране и привлекать все больше последовательниц в годы горбачевской перестройки. А потому влился в общий протестный тренд. Стал эдакой демонстрацией отрицания всего советского, «совка».
Во всяком случае, одной из первых ярких феминисток можно считать Евгению Дебрянскую (кстати, первую жену философа Дугина), которая вместе с небезызвестной Валерией Новодворской, также не чуждой этим идеям, была среди основателей оппозиционного Демократического союза. Так что у истории нашего политического, антисоветского прозападного протеста изначально был особый феминистский «привкус».
Еще одной тенденцией нашего нарождавшегося феминизма стала его смычка с разного рода ЛГБТ-течениями. Еще бы, ведь свободная женщина, вырвавшаяся из-под мужского ига, должна иметь возможность свободно же распоряжаться своим телом. «Женщина должна перестать быть объектом вожделения», — таков лозунг европейского феминизма. Так что гендерные проблемы вошли в российскую действительность параллельно с феминизмом.
Кстати, тогда же, в 1991 году, феминистское лобби поддержало выдвижение в президенты России откровенного гея, но тот не прошел регистрацию по формальному признаку — по возрасту.
Значит ли все это, что феминизм надо объявлять вне закона, экстремистской идеологией? Ведь есть патологически агрессивные сторонницы чайлдфри, а есть действительно жертвы харассмента, сторонницы реального равноправия полов в обществе. Как принято говорить, не все так однозначно.
Наверное, к положительным моментам инициативы депутата Матвейчева можно отнести тот факт, что такие проблемы в обществе нужно обсуждать, и обсуждать абсолютно открыто. А что касается принятия закона, то иногда такие документы предлагаются, чтобы поставить точку в возникающей дискуссии. Иногда ее ставит сам президент. Ведь еще Пушкин писал, что правительство в России — единственный европеец.