Ушел из жизни последний председатель Комитета государственной безопасности СССР Вадим Бакатин — один из самых известных политиков времен перестройки. Его жизнь оказалась показательной для целого поколения советских руководителей, застигнутых неожиданными переменами в стране. Поэтому об этом человеке стоит вспомнить не только в связи с его смертью и должностью в КГБ.
Вадим Бакатин — во многом параллель Борису Ельцину. Родившись на шесть лет позже Ельцина — в 1937 году, он шел буквально вслед ему. Оба выросли в промышленных городах-слободах, дети низов советского «среднего класса». Оба сразу после школы поступили в институты учиться на строителя в крупнейших городах, соответственно, Урала и Сибири. Затем они сделали быструю и блестящую карьеру на стройках, поработав в том числе главными инженерами домостроительных комбинатов.
В одном и том же возрасте Бакатин и Ельцин перешли на партийную работу, трудились и заведующими строительными отделами обкома, и секретарями обкома по строительству (Бакатин — в родной Кемеровской области). Оба работали какое-то время в ЦК КПСС, являлись первыми секретарями обкомов.
Карьера у обоих шла успешно, они обладали жесткими характерами прорабов, и среди партноменклатуры славились как хваткие и пробивные начальники, беспощадные к подчиненным. На обоих была сделана ставка высшим руководством страны, а именно — секретарем ЦК КПСС Егором Лигачевым в самом начале перестройки, когда для расчистки завалов от прошлого времени требовались именно такие «бульдозерные» характеры. Весной 1985 года Бакатина сделали первым секретарем Кировского обкома, а Ельцина — заведующим строительным отделом ЦК КПСС.
Кировская область была отсталым и запущенным регионом, без дорог, заброшенным краем где-то в Предуралье. Бакатин гонял и тасовал кадры, рвался изо всех сил, чтобы выполнять указания Центра. Примерно также работал Ельцин в московском горкоме, куда его поставили в конце 1985 года.
Его перестроечный настрой оценили. Уже через два года Бакатина перекинули обратно в Кемеровскую область — тоже первым секретарем, заменить скоропостижно скончавшегося предшественника. А это уже была совсем иная по значению область — крупнейший центр тяжелой промышленности СССР — и уголь, и черная металлургия, и химия, и многое другое. Здесь он также сумел понравиться начальству, и в конце 1988-го последовало неожиданное назначение. Моложавого, подтянутого партработника перевели в Москву министром внутренних дел.
Это было серьезное и высокое повышение. Следует учесть, что партийным кадрам Михаил Горбачев не доверял и их разгонял безжалостно. К тому же к этому времени он уже обжегся с Ельциным, который не справился в Москве и ушел оттуда со скандалом.
Но Бакатин показал себя в Кирове и Кемерово не просто как активный и деятельный, но и как достаточно осторожный — в отличие от Ельцина, поэтому Горбачев доверил ему министерство, значение которого стремительно возрастало. Как раз тогда в стране начались первые демонстрации и забастовки, первые кровавые межнациональные конфликты — как в Карабахе. Одновременно и общество, и власть требовали от милиции самоочищения, слишком уже велико было недовольство ее работой.
После отставки министра Николая Щелокова в конце 1982 года, сразу после смерти Леонида Брежнева, генсек ЦК КПСС Юрий Андропов начал чистку МВД, но каких-то результатов она не принесла. Так что Горбачев возлагал на Бакатина двойное ответственное поручение — охранять власть в новых условиях и гасить конфликты, но одновременно менять имидж МВД, сделать его современным. Не следует забывать и о колоссальном росте новых видов преступности в перестройку — разгула ОПГ, рэкета, наркоторговли, проституции. Было признано существовании в СССР мафии.
Бакатин очень старался, начав и на новом месте разгонять кадры, заваливать работой и поручениями подчиненных. Не забывал он и о личном имидже, регулярно появляясь на экранах и получая таким образом известность в стране. В памяти народа и милиции Бакатин остался как внедритель «демократизатора» — резиновых дубинок, до того почти неизвестных. При нем же интенсивно развивались ОМОНы.
Однако через два года Бакатин был отправлен в отставку, в одно время с Николаем Рыжковым и с ушедшим самостоятельно министром иностранных дел Эдуардом Шеварднадзе. Бакатин на высоком посту пережил ту же трансформацию, что и Ельцин, превратившись из самодура-партократа брежневского разлива в демократа-перестройщика, недовольство которым в Кремле все возрастало.
Он заигрывал с сепаратистами, особенно в Прибалтике, не мешал «демократам» бороться с властью. Даже на фоне остальных горбачевских невнятных и нерешительных министров он выглядел слишком колеблющимся между «вашими» и «нашими». На посту начальника милиции это, видимо, и Горбачев счел недопустимым.
Но убрав Бакатина из правительства, Горбачев не отдалил его от себя и сделал членом Совета безопасности. Летом 1991-го Бакатин попробовал поиграть в публичную политику, поучаствовав в выборах президента РСФСР. Он проиграл с треском, заняв последнее место. Но это ничего не значило. Уже через два месяца наступил его звездный час. После провала ГКЧП, против действий которого Бакатин успел выступить публично, Горбачев предложил ему возглавить КГБ.
Это был уже не тот КГБ, что прежде, — из-под Бакатина убрали охрану, разведку, спецсвязь, пограничников. КГБ был раздроблен на несколько частей. Тем не менее у Бакатина оставалось еще немало полномочий, и он должен был реформировать легендарную советскую спецслужбу. Сделать ничего толком он не успел. Республики перехватывали управление республиканскими КГБ, дело шло к лишению Горбачева власти, и Бакатин ничего не мог с этим поделать. Заговор в Беловежье он предотвратить не смог, равно как противодействовать ему.
Успел он сделать лишь одно — с чем и оказалось связанным навсегда его имя — передать американцам сверхсекретную схему прослушки нового здания их посольства в Москве. Американцы изумились русской не то наивности, не то глупости, документы приняли, но ответного жеста не сделали и продолжили свои тайные операции в России. Они не дали денег, не оказали политической помощи Горбачеву. Все оказалось напрасным. Понятно, что Бакатин поступил так не по собственной инициативе, а по команде Горбачева, который надеялся, что американцы спасут его от Ельцина.
Два медведя в одной берлоге не уживутся. Бакатин после распада СССР не мог работать с Ельциным, он был ему не нужен в отличие от Примакова, Яковлева, Шевченко и прочих «горбачевцев», переметнувшихся к победителю. Во-первых, у обоих были слишком сильные характеры, чтобы один подчинился другому, во-вторых, Ельцин давно точил зуб на Бакатина — и за слежку за собой, знание темных моментов его биографии, таких как знаменитое «падение с моста», и за конкуренцию на президентских выборах.
В итоге, проработав в КГБ всего четыре месяца, Бакатин оказался в 54 года без работы. Карьера закончилась. У еще совсем нестарого и здорового мужика последовали унылые годы прозябания, растянувшиеся на 30 лет. Он пристроился в фонд «Реформа» к экономисту из горбачевского окружения Станиславу Шаталину, входил еще в какие-то советы директоров, но все это было несерьезно. Как говорил поэт Хаусмен, человек пережил свое имя.
Перестройка одновременно и вознесла, и погубила Вадима Бакатина. Вместо правильного восхождения по ступеням власти последовал слишком быстрый взлет, а затем — падение. Как и многие другие партийные работники брежневской поры — Александр Яковлев, Гейдар Алиев, Борис Ельцин, Нурсултан Назарбаев — Бакатин оказался способен на любую мимикрию, на любое отступление от ранее провозглашаемых идеалов ради быстрого прорыва к еще большей власти. Никакой идеологии у него — как и у них — не имелось. Государственные интересы он понимал только как угождение Горбачеву, который его и продвигал. А с какого-то момента Горбачева заменила перестроечная московская тусовка, на мнение которой он ориентировался.
Бакатин не был предателем, идиотом или романтиком. Он был советским карьеристом, который очень хотел продолжать карьеру в изменившихся условиях, не понимая, что новой жизни ему не будет места, ибо в ельцинскую команду он вписаться не мог, а иных вариантов не имелось.