16 февраля 1722 года Петр I подписал указ «О престолонаследии». Это была настоящая революция — отныне, чтобы получить императорскую корону, не требовалось быть потомком монарха и вообще членом правящей династии. Это событие открыло в истории России целую эпоху, которую назвали временем дворцовых переворотов.
Судьба царевича Алексея
27 января 1725 года простудившийся в холодных водах Невы, где он помогал спасать моряков, умирающий от неизлечимой болезни почек император всероссийский Петр I еле слышно попросил лист бумаги и перо. Слабеющей рукой он успел написать лишь слова «Отдайте всё», после чего потерял сознание и скончался на утро следующего дня.
После этого печального события в России началась эпоха дворцовых переворотов, продлившаяся почти столетие. Но почему же вдруг возникло это уникальное для всей Европы явление, когда в России XVIII столетия правители получали власть не по закону, а с помощью заговоров и права сильного? Ответ на вопрос находится в документе, появившемся на свет 16 февраля 1722 года: в указе «О престолонаследии».
Этот удивительный документ полностью рвал не только с русскими, но и с европейскими традициями наследования короны. Если по обычаю следующим правителем становился старший сын, а за его отсутствием — ближайший родственник по мужской линии (некоторые европейские династии, например монархи Великобритании и Габсбурги, допускали передачу власти и по женской линии), то по указу Петра Великого наследника правящий император выбирал сам. И мог назначить преемником вообще кого угодно. Не требовалось даже родство с домом Романовых.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Заблагорассудили мы сей устав учинить, дабы сие было всегда в воле правительствующего государя, кому оной хочет, тому и определит наследство, и определенному, видя какое непотребство, паки отменит, — говорилось в тексте указа.
Чтобы объяснить подданным причину столь радикального решения, Петр I ссылался на два случая. Прежде всего на заговор царевича Алексея, сына Петра. Наследник, рожденный нелюбимой женой царя Евдокией Лопухиной, никогда не был близок отцу. Он воспитывался вдали от Петра I и поэтому так и не смог понять важности петровских реформ. Алексей охотно усвоил внешнюю сторону реформ: европейскую моду, светскую культуру, ассамблеи и многие другое, но не хотел понять, для чего и как меняется Россия. Его, как и часть консервативной элиты начала XVIII века, вполне устраивали существующие порядки. Эти люди могли гордиться величием петровской империи, но не ударили бы палец о палец, чтобы продолжить дело Петра.
Неизбежным результатом стало формирование вокруг царевича Алексея кружка из числа знати, недовольной реформами, образование заговора и бегство наследника за границу, когда заговор был раскрыт тайной полицией. В результате сложилась угрожающая для государства ситуация, когда законный претендент на престол сидел во владениях Габсбургов, а венские власти строили планы, как, дождавшись смерти Петра I, смогут посадить на престол свою марионетку. Царевич говорил о себе по прибытии в Вену сановнику Священной Римской империи Шенборну:
Я слабый человек, но так воспитал меня Меншиков, с намерением расстраивая мое здоровье пьянством. Теперь, говорит мой отец, я не гожусь ни для войны ни, для правления...
Разумеется, чтобы защитить страну от Смуты, была подготовлена специальная шпионская операция. Тайный агент Петр Толстой проник в замок Эренберг, где скрывался царевич, смог убедить его, что австрийцы со дня на день выдадут его в Россию (для чего подкупил местного чиновника, подтвердившего эти сведения). Алексею было обещано прощение в обмен на возвращение в Россию.
Вернувшись на родину, царевич отрекся от наследования престола, но политические игры не бросил, что привело его в тюрьму, где Алексей внезапно умер. Петр I же получил важный урок — даже собственный сын может предать дело своего отца. Это, несомненно, повлияло на написание манифеста «О престолонаследии».
Царь хотел видеть на престоле такого же, как он сам
Вторая отсылка, содержавшаяся в тексте этого документа, касалась довольно давнего случая из русской истории. В 1498 году государь всея Руси Иван III короновал своего внука Дмитрия в обход прав сына Василия. Но уже в 1502 году Иван III лишил Дмитрия всех прав наследования и сделал преемником будущего великого князя Московского Василия III. В тексте императорского указа об этом говорилось:
Великий князь Иван Васильевич разгневался на внука своего князя Дмитрия и не велел его поминать в церквах великим князем, и посадил его за караул, и учинил наследником сына своего Василия.
Причина такой «игры престолов» была проста — Ивана III насторожила активность боярской группировки, окружавшей малолетнего Дмитрия. Поэтому великий князь решил, что надежнее будет передать власть сыну, не подвергая государство риску междоусобной борьбы.
Опираясь на эти два прецедента, Петр I, всегда стоявший на позиции «за моё отечество и люд живота своего не жалел и не жалею», пришел к выводу: пусть лучше наследником станет посторонний человек, но тот, в ком император будет уверен как в самом себе. Петр искренне переживал за будущее своей страны и хотел оставить престол достойному наследнику, который смог бы продолжить дело по укреплению и расширению империи. Поэтому Петр собирался передать власть в государстве человеку, наделенному качествами, которыми обладал он сам: железной волей, целеустремленностью, умом, прогрессивными взглядами и крепким здоровьем.
Такое решение, несмотря на непривычность, имело очень глубокие корни. Указ основывался на практике, принятой в Римской империи, где власть почти никогда не наследовалась детьми императора. Римский цезарь выбирал преемника из собственного окружения, усыновлял его и таким образом передавал власть. Для увлеченного античностью XVIII века подобная идея не казалась каким-то безумием. Международных протестов она не вызвала, да и внутри страны недовольных не нашлось.
Для обоснования права императора выбирать наследника был привлечен и авторитет церкви. Архиепископ Феофан Прокопович, один из ученейших людей того времени, написал трактат «Правда воли монаршей». В нем он говорил:
Не останется сомнения, что государи могут наследников себе определять, поскольку такое определение усиливает монархию и ее единственный недостаток совершенно исправляет. Надо сказать, что в наследной монархии может быть вред... Не всегда от доброго государя сын ему подобный рождается, но иногда является такой, что весьма отличен от родителя, злонравный, нерадетельный, яростью побеждаемый, правды не ищущий, навыкать искусства или не хотящий, или не могущий.
Кто мог быть наследником Петра?
Итак, новый порядок престолонаследия был принят. Но оставалась очень серьезная проблема: Петр I так и не выбрал преемника. Оставив Россию без официально выбранного наследника, император, однако, не оставил страну без наследников вообще. На корону с практически равными правами могли претендовать сразу несколько человек. Прежде всего внук императора великий князь Петр Алексеевич, вдова императора Екатерина, две взрослые дочери Петра I — Анна и Елизавета и даже давно забытые дочери брата и соправителя Петра царя Ивана V — Екатерина, Анна и Прасковья.
Выбор самого Петра, когда он написал «Отдайте всё», был не понятен никому из придворного окружения. Вариант с маленьким Петром-внуком был отвергнут, ведь Петр I отлично понимал — за ним стоят все те же круги старой знати, князья Долгорукие и Голицыны, которые окружали еще мятежного царевича Алексея. Они мечтали ограничить власть императора и установить в России аристократическое правление. С женой отношения Петра I были испорчены еще в 1724 году, когда выяснилось, что Екатерина изменяла мужу с собственным камергером Виллемом Монсом. Хотя Петр до безумия любил свою супругу, таких поступков он не прощал.
Старшая дочь Петра I Анна вышла замуж и уехала в город Киль к влюбленному в загадочную русскую tzarin герцогу Карлу-Фридриху Голштинскому. Младшая дочь Елизавета была слишком молода, безалаберна и совершенно не интересовалась властью. Ее в то время привлекали лишь балы, охота и тайные романы с молодыми гвардейскими офицерами. Кроме того, Анна и Елизавета считались незаконнорожденными, так как появились на свет до заключения церковного брака Петра и Екатерины. А значит, их права могли быть оспорены.
В таких условиях император мог выбрать кого угодно. Авторитет великого преобразователя России был столь силен, что его воле не смог бы противиться никто. Но эта воля не была высказана и, следовательно, не успело тело императора остыть, как среди правящих кругов империи немедленно началась борьба за власть.
Две придворные группировки сражались насмерть: старая московская аристократия и «молодая знать», получившая титулы и богатства за заслуги по воле Петра. Во главе «новых людей» стоял светлейший князь Александр Меншиков, второй человек в империи, по словам Пушкина, «полудержавный властелин».
Пять переворотов за 75 лет
Наутро после кончины Петра, 28 января 1725 года, для решения вопроса о том, кому же отдать корону империи, собрался Сенат — высший орган власти России. Большинство сенаторов оказалось на стороне Долгоруких и Голицыных. Уже было принято решение о коронации Петра II, его оставалось лишь оформить, подписать и обнародовать. Но тут внезапно сановники услышали громкую барабанную дробь и шум строевых шагов сотен солдат. Выглянув на улицу, сенаторы увидели, как перед зданием дворца под развернутыми знаменами маршируют и строятся ровные ряды гвардейских полков под командованием князя Меншикова и генерала Ивана Бутурлина.
Кто осмелился привести их сюда без моего ведома, разве я не фельдмаршал? — с негодованием спросил президент Военной коллегии князь Никита Репнин.
Бутурлин грубо оборвал своего начальника: «Я велел им прийти сюда по воле императрицы, которой всякий подданный должен повиноваться, не исключая и тебя». Меншиков же вошел в зал заседаний с большой группой верных ему гвардейских офицеров. Они стояли со шпагами в руках, всем видом демонстрируя собравшимся, что если сенаторы не поддержат Екатерину, то живыми им не быть. Так бескровно и почти мгновенно произошел первый дворцовый переворот.
Анна Иоанновна в 1730 году получила власть без вмешательства заговорщиков, а вот ее наследник император Иоанн VI пережил два дворцовых переворота. Сначала при маленьком Иоанне регентом по воле Анны был назначен ее фаворит герцог Эрнст Бирон. Но его сверг фельдмаршал Бурхард фон Миних. Он с небольшим отрядом солдат ночью ворвался в спальню всесильного временщика, приказал связать его и бросить в темницу. За Бирона не заступился никто — слишком непопулярным правителем он был.
Затем дочь Петра Великого Елизавета подняла гвардию, которой было приказано отправляться на войну со Швецией. Воевать гвардейцы не хотели, Елизавета пользовалась неоспоримой поддержкой среди военных, чтивших память об ее отце. 24 ноября 1741 года ночью Елизавета приехала в казармы Преображенского полка, там она разбудила солдат гренадерской роты и пламенно призвала их послужить Отечеству, восстановив справедливость.
Клянусь умереть за вас! Клянетесь ли умереть за меня? — воскликнула принцесса. Клянемся! — прокричали гвардейцы как один
Солдаты арестовали самых важных чиновников. Елизавета во главе гвардейцев ворвалась в Зимний дворец и отдала приказ об аресте малолетнего императора и его родителей.
Следующий дворцовый переворот был организован Екатериной, которая отстранила от власти своего мужа Петра III. Он происходил по уже знакомому нам сценарию: поддержка гвардии, под прицелами орудий Сенат приносит присягу матушке-императрице Екатерине II, а затем войска арестовывают свергнутого правителя в его загородной резиденции Ораниенбаум под Санкт-Петербургом. Хотя Петр III имел достаточно войск, он не захотел проливать кровь и не стал сопротивляться, рассчитывая, что победители сохранят ему жизнь. Военный историк Вадим Егоров пишет:
Одно дело, пить да орать, грабить дома, крушить стекла и мебель... И совсем другое — погожим летним днем, в наступившей вдруг тишине разворачиваться для атаки под дулами наведенных орудий. Даже главари мятежников признавали впоследствии, что все их люди были сильно пьяны. ... Внезапный удар голштинской кавалерии в голову колонны взбунтовавшихся [гвардейских] полков, первый же залп пушек в упор — и толпы пьяных побежали бы обратно в город.
Лишившийся короны император был арестован и вскоре убит в Ропше группой офицеров. Екатерина II даже не стала наказывать убийц.
Конец эпохи дворцовых переворотов
Последнее успешное вмешательство гвардейцев во власть случилось в 1801 году. Тогда против императора Павла I созрел большой заговор, в котором принимала участие немалая часть столичной элиты.
Несмотря на широко распространенные рассказы о деспотизме Павла I, написанные его убийцами, недовольных правлением этого императора было совсем немного. Наоборот, народ очень любил своего государя, отлично видя, как он заботится о жизни простых горожан, крестьян, солдат. Недоброжелателями царя оказался лишь узкий слой петербургской аристократии, которая никак не могла забыть многочисленных вольностей, которыми обладала в годы правления Екатерины II. Ключевыми участниками заговора против императора стали братья Зубовы, могущественный клан, сложившийся в последние годы вокруг последнего фаворита Екатерины II Платона Зубова.
В начале марта 1801 года до Павла начинают доходить сведения о готовящемся перевороте. Сохранилась полулегендарная история, что вечером перед убийством император вызвал генерал-губернатора Петербурга графа Петра Палена и прямо спросил его о существующем заговоре. Пален на мгновение смутился, но быстро собрался с мыслями и заверил Павла, что его шпионы проникли в самое логово изменников и со дня на день он доложит всю информацию, необходимую для разоблачения заговорщиков. Павел поверил хитрому царедворцу.
Ночью 12 марта 1801 года заговорщики ворвались в спальню. На Павла I набросилась толпа озлобленных офицеров, императора повалили на пол, били эфесами шпаг и душили офицерским поясом.
Но последняя жертва эпохи дворцовых переворотов одновременно завершила эту историю. В 1796 году в день своей коронации Павел I издал закон «Акт о престолонаследии», отменивший петровский указ. Теперь порядок передачи власти был расписан с точностью регламента: корону получали потомки правившего императора по мужской линии, чем ближе родство, тем ближе место к трону. Захватить власть силой — значит нарушить закон.
Почему?
Вглядываясь в прошлое, мы видим поразительную картину. Екатерина I посвятила всю жизнь заботам о своем царственном супруге, но как правительница она была слаба. Анна и Елизавета больше развлекались, чем правили, при Екатерине II в стране расцвел фаворитизм. Однако, Российская империя не рухнула, хотя во время эпохи дворцовых переворотов на троне порой оказывались не самые лучшие правители. Почему же так вышло?
Все дело в том, что прочность государственного строения, эффективность государственного механизма, созданных Петром Великим, оказались столь велики, что почти не зависели от того, кто сидел на троне. Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна были императрицами, которые крайне мало вникали в дела державы. Екатерина II была мудрой правительницей, много сделавшей для величия России. Но все они окружали себя такими сподвижниками, которые совершили все те великие деяния, что сопровождали историю Российской империи в XVIII столетии.
Все эти люди смогли выдвинуться на самый верх благодаря той системе отбора кадров, что создал Петр I. «Табель о рангах» стала лучшей защитой государства от слабых наследников, власти которых так опасался Петр. Благодаря созданной им системе продвижения и поощрения талантов правящая элита постоянно обновлялась, в нее входили люди из низов, из бедного провинциального дворянства, а порой даже из простого народа.
Именно поэтому в самых сложных ситуациях Россия оказывалась или победительницей, или избегала неудач с минимальными потерями.