Забастовка омских фельдшеров у здания регионального Минздрава, протестовавших против дефицита мест в больницах для пациентов с COVID-19, возможно, только вершина айсберга. Из ряда субъектов поступают тревожные сигналы о смертях пациентов с пневмонией, которым не хватило коек. Чиновники на местах, как правило, пытаются делать вид, что держат ситуацию под контролем, но география этого опасного явления расширяется пропорционально росту официальной коронавирусной статистики. NEWS.ru изучил ситуацию и попытался выяснить, насколько основательно власти подготовились ко второй волне и помешала ли им оптимизация системы здравоохранения — явление, ставшее среди медиков ругательным.
Акции фельдшерского и пациентского отчаяния
Акция протеста, которую устроили сотрудники скорой помощи у стен Министерства здравоохранения Омской области, состоялась 27 октября. Врачи стали привозить к зданию ведомства пациентов, которым отказали в госпитализации в городских больницах. Ситуации, когда неотложке некуда везти больных, возникают практически во время каждой смены, подтверждают фельдшеры.
Один из медиков сообщил, что они везли пациентку, «которая на 100% нуждается в госпитализации» и везти её домой невозможно «ни по человеческим, ни по медицинским показаниям», но «везти некуда». В одной из карет скорой помощи находился 85-летний пенсионер с 88% поражения лёгких. Как рассказал его родственник, ни один стационар Омска не смог принять пациента. Благодаря акции протеста медработников мужчину госпитализировали.
Позднее в Минздраве Омской области сообщили, что начали служебное расследование. По последней информации, губернатор региона отстранил от должности замглавы ведомства Анастасию Малову.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
По состоянию на 28 октября COVID-19 в Омской области заболело 15 196 жителей, из которых 402 скончались — это более 2,6% от общего числа заразившихся.
Не менее напряжённая обстановка в соседней Новосибирской области, где заболел уже 16 581 человек и 569 умерли (3,43%). Там 26 октября пациенты клинической больницы № 11 Новосибирска, переоборудованной под лечение от COVID-19, устроили пикеты с требованием сделать им тесты на коронавирус и предоставить койки. Через день стало известно, что в Куйбышевской ЦРБ, обслуживающей шесть районов Новосибирской области, пациентов с COVID-19 положили прямо в коридорах и на лестничных клетках из-за того, что места закончились. В региональном Минздраве признали, что в данном медучреждении имеется дефицит коек, отметив, что больница рассчитана на 60 мест, в то время как там находятся 70 человек.
Из-за наплыва тяжёлых пациентов с пневмониями в Новосибирске их также стали размещать в экстренную операционную главного корпуса городской больницы № 1. По словам медработников, «такого быть не должно, так как это не „красная зона“ и не инфекционный стационар». В этом медучреждении под лечение от коронавируса переоборудованы другие подразделения, но, как утверждают сотрудники стационара, из-за отсутствия там свободных мест или свободных аппаратов ИВЛ пациенты находятся там, «где их быть не должно».
Где гарантия незаражения [других] пациентов? Где гарантия стопроцентной дезинфекции аппаратов ИВЛ, ведь их потом применяют к другим пациентам, которые не больны COVID-19, — рассказывал местным СМИ один из работников новосибирской больницы № 1.
Позднее руководство стационара заявило, что «в условиях пандемии среди пациентов с хирургической и травматологической патологией встречаются пациенты с подозрением и подтверждённым COVID-19». Для них развёрнуты палаты-изоляторы «на территории каждого хирургического отделения». Также в сообщении говорилось, что одновременное размещение пациентов с COVID-19 и неинфекционных больных «исключено».
«Как смотреть в глаза пациенту»
В Курганской области, согласно официальной статистике находящейся в числе регионов с наиболее низкой по общероссийским меркам заболеваемостью (с начала пандемии заразилось COVID-19 5617 человек, из которых 83 умерло), тоже не всё спокойно. Об этом свидетельствует хотя бы то, что регион занимал последнее место среди субъектов Федерации по обеспеченности врачами. Так, в 2018 году их было 24,2 на 10 тысяч населения при среднероссийском показателе 37,4 на 10 тысяч.
Около сотни местных медиков и местных жителей 22 октября пожаловались президенту Владимиру Путину, премьер-министру Михаилу Мишустину и главе Роспотребнадзора Анне Поповой на напряжённые условия работы и вероятные махинации со статистикой. Его подписали коллективы областной, второй городской больницы, больницы скорой помощи, поликлиники № 2, а также более 100 жителей области.
На территории области сложилась тяжёлая ситуация с распространением коронавируса. Региональные власти должных мер не принимают. Систему здравоохранения настиг полный коллапс. Мест в больницах нет, медперсонала не хватает, — говорится в обращении.
Также из документа следует, что скорая помощь перегружена. В сутки бригады медиков совершают до 700 выездов к больным с подозрением на COVID-19, тогда как по официальной статистике заболевает в разы меньше (региональный оперштаб утверждал, что 700 раз за сутки скорая якобы выезжает по всем вызовам). В обращении также говорится об «огромной неконтролируемой эпидемии коронавируса» с просьбой прислать в область военных медиков, «пока народ не стал умирать прямо на улицах» из-за вспышек «абсолютно на всех предприятиях». В беседе с журналистами одна из сотрудниц курганской больницы скорой медицинской помощи сказала, что «в первую волну болели приезжие, сейчас болеют все, и концов не найдёшь, где контактировал, с кем».
В федеральном Минздраве отчитались, что отправили в Курганскую область «четыре бригады высококвалифицированных специалистов», которые займутся «практической помощью пациентам». Под стационар для лечения от коронавируса будет перепрофилирован местный Национальный медицинский исследовательский центр травматологии и ортопедии. О «сбоях» в регионе уже доложили президенту Владимиру Путину.
Немало шума наделал пост в соцсетях фельдшера из Владимира Василисы Коноваловой о том, как из-за развала системы здравоохранения сотрудники скорой не могут госпитализировать пациентов с COVID-19.
Как смотреть в глаза пациенту, который лежит дома с пневмонией, вызванной COVID-19, у него нарастает одышка, он смотрит на тебя полными надежды глазами, а тебе по телефону на громкой связи отвечает старший врач смены «оставляйте дома, мест нигде нет»? Как я, фельдшер скорой помощи, обученный спасать жизни и оказывать помощь, могу оставить дома пациента, заведомо зная, что, скорее всего, в скором времени его организм перестанет компенсировать 70% поражения лёгких, у него упадёт сатурация и без кислорода он не проживёт? — задаётся вопросом Коновалова.
Также она призналась, что «вызовы превращаются в адские часы ожидания, пока договорятся с больницей (и договорятся ли вообще)». Иногда ждать приезда неотложки в регионе приходится по 20 часов.
И к кому-то мы не успеваем. И потом на другом вызове слушаешь от отчаявшихся родственников, что мы могли бы спасти, если бы вовремя приехали. А что мы скажем? Да, могли. Но не успели. И мы, рядовые фельдшеры, не виноваты в том, сколько вызов стоит. Но получаем мы. И жалобы приходят на нас. И слушаем это мы. И стыдно нам. А должно быть стыдно тем, кто всю медицину развалил, — подчеркнула девушка.
Она добавила, что мест в больницах региона нет, из-за чего каждую смену сотрудники скорой помощи борются «за каждого».
После того в региональном управлении Росздравнадзора пообещали проверить работу станции скорой помощи Владимира. Всего в регионе с начала пандемии коронавирусом заразились 9310 человек, из них погибли 258.
«Это очень много»
В больнице города Котлас Архангельской области из-за пандемии коронавируса прекратили профилактический осмотр детей. Из-за наплыва пациентов власти расширяют коечный фонд. Неделю назад в публичном доступе появился ролик из этого медучреждения, где один врач обслуживает по сто пациентов с COVID-19.
Если с аппаратами ИВЛ в ковидном госпитале проблем нет, то коечный фонд оставляет желать лучшего — мест нет. Нет совсем. И больным ничего не остаётся делать, как смириться и получать лечение в коридоре. Если повезёт — на кровати, а если нет — на кушетке и даже раскладушке, — говорится в репортаже издания «Регион 29».
Всего в северном регионе заболело COVID-19 602 человека, из которых 286 умерло.
В Липецке шок вызвали кадры, снятые местным жителем Денисом Власовым у стен областной инфекционной больницы. Мужчина рассказал, что когда приехал госпитализировать родственницу с пневмонией, увидел у стен больницы очередь из «таких же бедолаг», в которой пришлось отстоять несколько часов. Из-за большого притока больных и отсутствия свободных коек одна из сотрудниц медучреждения якобы сказала, чтобы пациенты приходили со своими раскладушками.
Я съездил, привёз ей раскладушку, отдал ей в приёмном покое эту раскладушку. Сказали: «Медсестра выйдет, сама там всё заберёт и поможет ей донести», — рассказал липчанин.
Однако главврач больницы Андрей Филатов опроверг эту информацию, признав, что учреждение работает «в очень интенсивном режиме» и «имеет ограниченное количество мест».
Как писал NEWS.ru, ранее в соцсетях появилось видео очереди из карет скорой помощи, выстроившихся у инфекционной больницы Липецка. По словам Филатова, у приёмного покоя периодически возникают вереницы реанимобилей. По официальным данным, в этом регионе заболело 7855 человек, из них 68 скончались.
В Саратовской области также собираются вереницы автомобилей, только в этом регионе возникают очереди из катафалков возле местных моргов. Официальная статистика гласит, что там за время пандемии коронавирус обнаружен у 19 928 человек, жертвами новой инфекции, согласно официальным цифрам, стали 152 человека.
Как рассказал NEWS.ru один из местных жителей, у него от коронавируса недавно умерла бабушка, переболели родители и брат, а сам он больше двух недель лежит дома с COVID-19 и пневмонией. По его словам, в Саратове скорая помощь работает в крайне напряжённом режиме и госпитализирует людей, находящихся в наиболее тяжёлом состоянии.
По сообщению местных СМИ, ранее в регионе отказались госпитализировать 86-летнего учёного Вольдемара Петросяна, который слёг с пневмонией. Его дочь три дня пыталась вызвать неотложку, сотрудники которой якобы «на глаз» осмотрели мужчину и диагностировали пневмонию, добавив, что «мест в больницах нет», и посоветовав ждать участкового врача.
До этого житель Саратова рассказал, что его родителей с высокой температурой и положительным тестом на COVID-19 отказываются госпитализировать и советуют приобрести кислородные баллоны домой. Кроме того, пневмонией заболел проживающий в Саратове член Союза художников России, бывший супруг певицы Алёны Апиной — Валерий Апин, однако его не госпитализируют, несмотря на высокую температуру и низкий уровень насыщения крови кислородом. Ещё одна история приключилась с саратовчанкой, у которой медики заподозрили двустороннее воспаление лёгких, однако в больнице ей место найти не могут.
В региональном Минздраве пообещали провести проверку по этим фактам и выразили готовность «разобраться в каждом конкретном случае».
В соседней Пензенской области также сложилась тяжёлая обстановка. По официальной статистике, в этом небольшом регионе заболело уже 14 752 человека, а умерло 175. По словам одного из анонимных сотрудников областной клинической больницы имени Бурденко, мест в стационарах якобы «категорически не хватает» и руководство медучреждения приняло решение отправлять некоторых пациентов домой. Местный губернатор Иван Белозёрцев говорит, что «ситуация очень сложная».
Безысходность Донского края
Одной из самых горячих точек на карте пандемии стала Ростовская область, где 12 октября в одной из больниц якобы из-за нехватки кислорода погибли сразу 13 пациентов, в то время как по официальной статистике жертв коронавируса во всём субъекте в тот день было якобы только девять. За десять дней до этой трагедии в городе Красном Сулине умерла 79-летняя Валентина Дьякова. Как рассказывает её внучка Олеся Куценко, симптомы COVID-19 (кашель, одышка и высокая температура) у пенсионерки появились 21 сентября. С тех пор ей несколько раз вызывали скорую помощь, медики назначали пожилой пациентке «уколы преднизолона, но в больницу везти отказывались».
В конце сентября, когда пенсионерка уже еле дышала, её доставили в местную больницу. Так, по словам внучки, к родным бабушки вышел врач Семён Заславский и якобы сказал, что не может положить её из-за отсутствия мест, посоветовав «лечить, чем лечили» и выдав письменный отказ в госпитализации. Также он указал, что свободных коек нет ни в одной «красной зоне» ближайших больниц.
Бабушка умирала у нас на глазах. Ей нечем было дышать. А мы стояли бессильные и ничем не могли ей помочь. Она просто задохнулась на наших руках, — рассказала Куценко.
После смерти Валентины Дьяковой заболела и её внучка, у которой оказались поражены 48% лёгких, а анализы подтвердили COVID-19.
В Крыму из-за нехватки мест в больницах, о чём подробно рассказывает пресса, стал даже развиваться своеобразный COVID-сервис по вызову платного врача на дом. Пандемия на полуострове в полную силу проявила себя только осенью, после того как в августе ежедневный прирост больных превысил 50 человек. По состоянию на 28 октября всего в республике зафиксировано 8784 подтверждённых случая заражения COVID-19, погибло 122 человека.
Пессимизм оптимизации
Как считает главврач московской больницы имени Жадкевича и телеведущий Александр Мясников, загруженность системы здравоохранения связана с паникой общества. В реальности же большинство заболевших не нуждаются в госпитализации.
Никакая эпидемия не лечится больничными койками. Это неправильно по определению, потому что эпидемия подразумевает большое количество пострадавших от инфекций. И ни одна страна не сможет обеспечить больничными койками всё население. Поэтому по самому определению эпидемии это лечение на дому, это лечение амбулаторное. Из-за массированной информационной подготовки мы напуганы, мы не отдаём отчёта, что COVID-19 — не смертельно опасная болезнь. Бывает несколько форм COVID-19, и в 90% случаев это обычное ОРЗ или бессимптомная форма. А 10% — это пневмония. Не понимая это, человек с температурой 37 и с першением в горле уже бежит в больницу, тем самым занимает время у других пациентов, которым реально нужна медпомощь. В итоге у нас все подходы в больницы, к врачам и на компьютерную томографию забиты в 90% случаев не нуждающимися в медпомощи. <...> В первую волну мы открыли определённые коечные фонды для тяжёлых больных. Но мы не поняли одного — мы должны сосуществовать с этим коронавирусом всю жизнь. Он не исчезнет, он просто будет менее злобным. И надо быть готовым, что определённый процент смертности будет.
Он полагает, что в нынешней ситуации «нужно иметь инфекционные больницы», а пациентов с COVID-19 «не нужно возить на скорой». По мнению Мясникова, следует создать службу перевозки инфекционных больных.
Это просто такси, грубо говоря, с водителем, перегородкой, кислородной подушкой или баллоном. Чтобы тогда скорая занималась тем, что ей напрямую положено. Но это [моё предложение] не услышали. Ещё не услышали [про] телемедицину (использование компьютерных и телекоммуникационных технологий для обмена медицинской информацией. — NEWS.ru). Это просто смартфон, приложение, которое надо просто поставить. Но с одной стороны пациент, а с другой стороны кто? Это должен быть приказ, чтобы были организованы врачи, определённый алгоритм действий, дежурства, — полагает Мясников.
Он уверен, что если «гнать врачей на каждый вызов, то никакой медицины не хватит и никаких вложений не хватит».
Депутат Госдумы и член комитета по охране здоровья Алексей Куринный уверен, что урезание финансирования здравоохранения, политика оптимизации медицины и сокращения коечного фонда сделали систему неготовой к пандемии.
Бездумная оптимизация не оставила никаких резервов в системе здравоохранения, особенно в части неприбыльных инфекционных коек. Их добивали на протяжении 10 лет, не считаясь, что угроза может возникнуть в любой момент. Ещё фактор — это неспособность быстро создать нормальную, качественную инфраструктуру, которая могла бы качественно оказывать эффективную медпомощь. Также не было ресурсов, начиная от аппаратов ИВЛ и заканчивая тем, что сейчас перебои с лекарствами, а самое главное — персонал. К сожалению, персонал перегрузился, часть ушла на больничный — они также заболели. Комплекс этих проблем породил то, что мы подошли к критической черте, в частности, невозможности госпитализироваться в профильные стационары. Многие официальные лица длительное время отвергали вторую волну и говорили, что это не случится. В течение лета все решили, что всё прошло и мы вернёмся к обычной жизни. Относительно благоприятно прошла первая волна, и поэтому в некоторых местах начались такие настроения. Как оказалось, новые сложности породили те же самые проблемы, которые были весной. Только весной они были в части регионов, которые наиболее пострадали, — Москва, Подмосковье, Петербург. А сейчас это всё расползлось по всей стране.
Парламентарий полагает, что всю систему контроля за ситуацией следует перевести на федеральный уровень, поскольку «то, что происходит в регионах, далеко от объективности». Он не исключает, что «в большинстве регионов утрачен контроль за распространением инфекции».
Губернаторы заинтересованы в том, чтобы скрывать статистику, чтобы лакировать действительность. Потому что по цифрам заболеваемости и смертности оценивается их эффективность как руководителей. Поэтому применяются самые различные способы скрыть истинную картину. А если у нас нет истинной картины, то невозможно принимать нормальные управленческие решения, — полагает Куринный.
Также он считает необходимым, чтобы государство взяло на себя финансовую сторону обеспечения граждан средствами индивидуальной защиты и лекарствами.
Сегодня 80% [заболевших COVID-19] лечатся на дому, и курс лечения достаточно дорогой. До 20—25 тысяч может доходить. И на мой взгляд, государство должно взять на себя оплату этого лечения на дому, — подчёркивает парламентарий.
Если этих мер не принимать, то, как полагает депутат, пациенты «тяжелеют, не диагностируются и продолжают дальше распространять инфекцию».
В подготовке материала также участвовала Марина Ягодкина.