Забор, которым Польша отгородилась от Белоруссии, превратился в «Берлинскую стену» для зубров, бизонов, лосей, косулей и других обитателей Беловежской пущи. Пограничные столбы против мигрантов выросли там, где испокон веков ходили своими тропами коренные жители заповедника — рогатые, сохатые, парнокопытные. Они оказались отрезаны от родных мест, разлучены и стали хуже размножаться. Некоторые гибнут из-за колючей проволоки. Даже в ООН забили тревогу. Как животные по всему миру страдают из-за разделительных линий политиков — в материале NEWS.ru.
Зубров не спросили
Тревогу бьют защитники природы по обе стороны от забора. Польские экологи направили открытое письмо главе Еврокомиссии Урсуле фон дер Ляйен, её первому заму Франсу Тиммермансу и еврокомиссару по вопросам окружающей среды, океанов и рыболовства Виргиниусу Синкявичюсу. Под ним поставили подписи почти 2000 специалистов.
Они предостерегают: стена «вторглась в природоохранную зону и угрожает редким видам животных». А ведь там обитает не только зубр — символ здешних мест, но еще почти 60 видов млекопитающих и 250 видов птиц. Недаром Директива Евросоюза о средах обитания включила Польское Беловежье в сеть заповедников Natura 2000, которые подлежат особой охране. В доисторические времена здесь шумел девственный лес, покрывавший почти всю Европу от Урала до Атлантики. Беловежская пуща — кусочек уцелевшего первобытного ландшафта. Но в природную стихию вторглась политика.
Польша начала отгораживаться от Белоруссии в начале 2022 года — на фоне миграционного кризиса, который разразился еще прошлым летом. Тогда у польской границы с белорусской стороны скопилось более 2000 беженцев с Ближнего Востока, в основном — курдов, мечтавших прорваться в ЕС. Польские власти сдержали беженцев с помощью слезоточивого газа, а те осели в палаточных лагерях в надежде на гуманитарный коридор. В январе Варшава взялась за строительство забора — на него ушло почти в $370 млн.
Забор был готов к июню. Он простирается на 200 км, из них 60 км проходят по Беловежской пуще. На болотах и в поймах рек, где заграждение поставить нельзя, протянули проволочные спирали. На них ушло 50 тысяч тонн стальных конструкций. Экологи опасались, что звери будут получать травмы и погибать, пытаясь прорваться через заграждение. Так и вышло.
Когда поначалу соорудили временный двухметровый забор из колючей проволоки, злополучная конструкция убила многих животных — лосей, косуль, бизонов и зубров. В мае Госпогранкомитет Белоруссии сообщил об одном таком лосе, который не смог выпутаться из западни и погиб от истощения и потери крови.
Зверям — безвизовый режим!
Как рассказали в Минприроды Белоруссии, возведение пограничных столбов привело к «фрагментации реликтовых лесов», краснокнижные животные стали хуже размножаться. Их популяции оказались разделены и отрезаны друг от друга, что может нарушить генетическое состояние видов. Животных не убедить в политической необходимости забора: они ходили своими тропами всегда, не обращая внимания на пограничные столбы, и будут продолжать делать это впредь.
Хотя в заборе оборудовали несколько десятков ворот для крупных животных и тысячи небольших «калиток» для мелких, те не всегда могут найти лазейки. Эксперты подтверждают: польско-белорусская граница остаётся одним из важных коридоров для миграции диких животных между Восточной Европой и Евразией. Получается, что забор угрожает породить проблему континентального масштаба.
Но выход есть. К примеру, белорусские зубры вполне могли бы воспользоваться «безвизовым режимом» с РФ!
Миграция стад копытных и хищных животных — это обычное явление. Где-то для них корма больше, где-то можно на зимовье перестоять в глубоком снегу. Устойчивой считается экосистема площадью в несколько десятков тысяч гектаров как минимум. Если эту систему разрубить пополам забором, ограничить миграцию животных, то это приведёт к тому, что заметно уменьшится устойчивость системы. Животные начнут искать другие места обитания. Белоруссия могла бы рассмотреть создание такой благоприятной зоны в российском направлении, где нет границ, — рассказал NEWS.ru директор природоохранных программ общественной организации «Зелёный патруль» Роман Пукалов.
Пока же белорусские экологи договорились с ООН — создать совместную группу для работы в Беловежской пуще.
Ягуар «Босс» — нелегал Трампа
Самой известной «политической» стеной XXI века остается забор между США и Мексикой. Возводить его начали еще в начале 1990-х. В 2006 году президент-республиканец Джордж Буш — младший подписал «Закон о безопасном заборе» (The Secure Fence Act), а спустя еще десять Дональд Трамп объявил приграничный кордон против мигрантов своим главным детищем. Чтобы начать строительство новых секций, департамент внутренней безопасности США «разрешил компаниям-подрядчикам нарушить 37 разных законов, включая „Закон о защите редких видов“», пишет The National Geographic.
К тому времени, когда Джо Байден распорядился в январе 2021 года свернуть проект, успели построить уже 700 миль (примерно 1100 км) заграждений. Это почти треть всей американо-мексиканской границы. Такие цифры приводит организация «Защитники дикой природы» (Defenders of Wildlife), объявившая войну «стене Трампа». Пограничные земли таят в себе уникальные природные чудеса: покрытые соснами горы, заросли кактуса сагуаро, дикие прерии...
Регион Скай-Айленд на юге штатов Аризона и Нью-Мексико — это заповедный край с невероятным биоразнообразием. Тысячи видов животных обитают и бродят по американо-мексиканской границе. Лоскутное одеяло из долин, холмов и горных цепей создает коридоры для исчезающих ягуаров, котов-хищников оцелотов, североамериканских черных медведей, снежных баранов и коати. Сотни видов зверей и птиц обитают здесь и нигде больше в США, включая элегантных трогонов, низинных древесных лягушек, роющих норы, и коричневых виноградных змей, — расписывает сокровища края The National Geographic.
Для животных оставили около сорока мест прохода — по сути тех же «калиток». Но они не спасают. К тому же яркие огни и близость заасфальтированных дорог отпугивают диких зверей.
Новые сегменты стены состоят из 10-метровых барьеров в виде столбов, изготовленных из стальных балок с зазорами всего 10 см. Они слишком малы, чтобы пропустить больших животных. Эти барьеры также мешают низколетящим птицам, включая железистую карликовую сову, которая находится под угрозой исчезновения, — признает издание.
Ягуары и вовсе перешли на нелегальное положение. «Им нужно пересекать границу, чтобы выжить. Хотя ближайшая гнездящаяся популяция ягуаров обитает в северной части мексиканского штата Сонора, бродячие дикие кошки регулярно появляются в приграничье США по старой памяти. До появления европейцев они селились гораздо севернее — вплоть до Большого каньона», — говорит специалист по охране природы из организации Wildlands Network Майлз Трапхаген.
С 2011 по 2015 год в этих краях бродил всеобщий любимчик — ягуар по кличке Эль Хефе (Босс). Но теперь его и след простыл. Скорее всего, Эль Хефе подался в Мексику, а обратной дороги не нашел.
Восемь ягуаров были замечены в Аризоне или в Нью-Мексико с 1996 года. Все они самцы. Ягуары широко кочуют в поисках пропитания и самок. Но последняя самка в Аризоне была застрелена в 1963 году. Сейчас ягуарихи обитают в северной части мексиканской Соноры. Но если бы на границе появились коридоры, самки могли бы распространиться на север, чтобы вернуть себе старую территорию, — вздыхают зоозащитники.
Заповедник в мертвой зоне
В мире есть уникальный пример, когда мертвая зона для людей стала раздольем для диких зверей и птиц. Это последний реликт холодной войны — демилитаризованная зона (ДМЗ) между Северной и Южной Кореей. С 1953 года этот мрачный рубеж 250 км в длину и 4 км в ширину, пересекающий Корейский полуостров по 38-й параллели, превратился в настоящий заповедник.
Из космоса узкая зеленая полоса с буйной растительностью выглядит непроницаемо. Она окружена рядами заборов, окутана по периметру колючей проволокой и начинена минами, усеяна наблюдательными постами с миллионами солдат, вооруженных до зубов. То, что место, насквозь пропитанное насилием, изобилует жизнью, кажется невообразимым. И все же ДМЗ стала домом для тысяч видов животных, которые вымерли или находятся под угрозой исчезновения в других местах полуострова, — пишет The Guardian.
Это место — потерянный рай для орнитологов, энтомологов, ботаников. ДМЗ облюбовали маньчжурские и даурские журавли, в ее реках плавают около сотни видов рыб, тут водятся 45 видов амфибий и рептилий, в воздухе стоит гул насекомых — здесь их более 1000 видов. За колючей проволокой растут древние папоротники и хвощи, грибы и лишайники.
В ДМЗ обитают редкие млекопитающие — амурский горал, азиатский черный медведь, кабарга и пятнистый тюлень. Есть даже сообщения о тиграх, которые считались вымершими на полуострове еще до японской оккупации, а теперь они бродят по горам демилитаризованной зоны, — отмечает The Guardian.
Экологи пытаются добиться для ДМЗ статуса особого экологического трансграничного парка. К примеру, НПО The DMZ Forum пытается «превратить зону из символа войны и разделения в место мирного сосуществования между людьми и природой», наладить здесь экотуризм.
Два проекта уже удались — по охране журавлей вдоль устья реки Хан и на равнине Анбьен. Добро на него дали северокорейские власти.
Партнерство ученых и фермеров в работе над восстановлением прибрежных, луговых и лесных участков вдоль ДМЗ демонстрирует: и журавли, и люди могут процветать. Главный залог успеха — готовность сотрудничать, — признает The Guardian. — Война была человеческой трагедией, но из ужасных потерь может вырасти новая перспектива.
Парадокс в том, что главная угроза для заповедной зоны — перспектива объединения двух Корей:
Восстановление единой корейской нации волнует умы людей. Объединенная Корея устранила бы необходимость в демилитаризованной зоне. А это поставило бы под угрозу разные экосистемы, которые сейчас существуют благодаря разделительной линии. Лишь там нет людей, флоре и фауне ничего не угрожает. Исчезни стена — и разнообразию придет конец.