Кому достались венецианские львы
Антикапиталистический «Джокер», Эмиль Золя по Роману Полански и «скандинавский Хармс» получили награды
Тодд Филлипс и Хоакин Феникс
Как и ожидали критики, главный приз 76-го Венецианского международного кинофестиваля — «Золотой лев» — взяла картина Тодда Филлипса «Джокер». После премьерного показа 31 августа альтернативная история антигероя «Бэтмена» сорвала восьмиминутные овации, в очередной раз показав, что социум не перестают волновать глобальные политические проблемы неравенства и отчуждения маленьких людей, вышедших из шинели добропорядочных налогоплательщиков и потребителей в неприветливый экзистенциальный тупик. Словно брошенный в воду камень, новая лента пустила по ряби информационной картины волнообразные круги отзывов, заставляющие некоторых восторженно делить историю на два этапа — до выхода этой работы в свет и после.
Хоть сюжет картины разворачивается в начале 1980-х годов и в вымышленном создателями Бэтмена городе Готэм, он довольно близок к нынешней российской действительности. Наводнённый крысами мрачный мегаполис эпохи тэтчеризма и рейгановских «звёздных войн» — баллотирующийся в мэры олигарх Томас Уэйн назвал горожан клоунами, вызвав волну народного негодования. Тут можно провести параллель с «макарошками», «бичевнёй», «государство не просило вас рожать» и прочими откровениями российской правящей элиты. А главный герой — комик Артур Флек, живущий с больной матерью, — эдакий Акакий Акакиевич наших дней. Желая дарить людям радость, он сталкивается со старым недобрым ультранасилием.
Тут вспоминается российская социальная драма 2005 года «Пыль» Сергея Лобана, главный персонаж которой — проживающий с бабушкой неуклюжий аутичный и чем-то смешной увалень Лёша. Получая от жизни перманентные зуботычины, он пытается усовершенствовать себя с помощью тайного эксперимента ФСБ. Но в отличие от тихо ушедшего в вечность изменения своей внешности Лёши из «Пыли», Артур трансформируется в злодея-преступника. Показав под новым углом становление Джокера, автор картины совершил довольно смелую и важную вещь — десакрализировал благолепие Бэтмена, этого стражника рыночной цивилизации и буржуазного порядка. Главный персонаж картины представляется жертвой несправедливости этого мира, защищать который должен его визави. Становясь символом классовой ненависти, Джокер делается похожим на Гая Фокса из комикса Алана Мура и их одноимённой экранизации сёстрами Вачовски «V — значит вендетта», собравшегося демонтировать фашистскую деспотию, как и свой исторический прототип, с помощью порохового заговора.
Гран-при жюри фестиваля (первый «Серебряный лев») досталось картине Романа Полански «Офицер и шпион». Во французском варианте фильм называется J'accuse («Я обвиняю») — это отсыл к одноимённой статье Эмиля Золя, написанной в 1898 году в связи с делом обвинённого в шпионаже в пользу Германии французского офицера еврейского происхождения Альфреда Дрейфуса, про которого фильм, собственно, и снят. Автор статьи обвинил президента Франции Феликса Фора в антисемитизме и противозаконных преследованиях Дрейфуса, улик против которого почти не было. Публикация стоила писателю уголовного дела о клевете и последующей эмиграции в Англию, откуда он вернулся только после того, как следствие нашло реального виновника утечек военных секретов.
Актриса Эммануэль Сеньер получает приз Большого жюри Серебряного льва от имени Романа Полански
Опять же, картина «Офицер и шпион» во многом о том, что у Франции конца XIX и России начала XXI века — много общего, и если ты попал в судебную мясорубку, фаршем могут стать ещё очень многие. «Благо», у следствия и меднолобого военно-политического лобби (те, кого сегодня принято называть siloviki) есть для этого все рычаги, а современным потребителям телевизионной «аналитики» под пиво на диване есть чему «поучиться» у накачанного архаикой общества Третьей республики.
Критики отмечают, что работа Полански очень добротная, однако из-за бэкграунда кинематографиста, связанного с историей домогательств к 13-летней модели в 1977 году, он сам в очередной раз стал объектом обвинений. Так, председатель жюри конкурса, режиссёр из Аргентины Лукреция Мартель отказалась от участия в торжественном ужине в честь «Офицера и шпиона». Однако это не помешало картине получить высокую оценку.
Второй «Серебряный лев» достался шведскому режиссёру Рою Андерссону за фильм «О бесконечности». Любитель меланхоличных бытовых, часто с отблеском абсурда, зарисовок, автор картины представил жюри ленту, сделанную в своём любимом ключе, продолжающем его предыдущие работы «Голубь сидел на ветке, размышляя о бытии», «Ты, живущий» и «Песни со второго этажа». Что-то в его произведениях есть от рассказов Хармса, и это без напоминания о параллелях точно подметили смотревшие премьеру авторы сайта Kinopoisk:
«Вот мужчина встретил своего бывшего одноклассника, с которым плохо обошёлся в школе, и теперь тот даже не здоровается. Вот муж уличил жену в измене и прилюдно отвесил ей пощёчину — посторонним пришлось разнимать супругов».
Но в отличие от Хармса Андерссон пускается в более серьёзные материи, показывая выходящего из бункера Гитлера, «который хотел завоевать мир и понял, что проиграл». Не ново, но назидательно и политически актуально, особенно в свете подъёма ультраправых в разных уголках мира — от Бразилии с её Болсонару и США с войной Трампа против антифашистов до Италии с антимигрантским людоедством Маттео Сальвини и относительного электорального успеха евроскептиков из партии «Альтернатива для Германии».
Кадр из фильма «О бесконечности»
Российских фильмов в основной программе 76-го Венецианского кинофестиваля представлено не было, хотя в параллельной «Панораме» оказалась традиционно философская (в духе предыдущих работ «Другое небо» и «От смерти до утра») картина Дмитрия Мамулии «Преступный человек» — совместное производство Грузии и РФ. Не сказать, что это пощёчина общественному вкусу на фоне обострения отношений между Москвой и Тбилиси. Во-первых, европейскую публику трудно эпатировать таким содружеством, во-вторых, содержание фильма — скорее криминально-психологическое. Главный герой фильма становится случайным свидетелем убийства известного вратаря, которое переворачивает его жизнь. Испугавшись заявить о себе полиции, каждый день он возвращается на место преступления, которое становится наваждением героя.
Говоря о своей работе, Дмитрий Мамулия проговаривал проблему с жанровой принадлежностью, отсылая к особому статусу арт-хауса:
«Я боюсь чётких определений жанра. Если скажу, что это психологическая драма, то это ничего не скажет о картине. Это авторское кино, в котором сюжет — не самое главное», — рассказывал Мамулия в интервью «Московскому комсомольцу».
Кинокритики нашли в «Преступном человеке» общие моменты с работами Вадима Абдрашитова и Александра Миндадзе (у них есть целая группа ранних фильмов на похожую тематику — «Слово для защиты», «Поворот», «Охота на лис»), хотя куда больше в его творчестве Дэвида Линча. Эта параллель, кстати, актуальна и для предыдущих, «мигрантских», фильмов Мамулии — «Другое небо» и «Москва», где, собственно, российская столица — это если не Твин Пикс, то Лос-Анджелес из «Шоссе в никуда».
