Президент Общественного движения «Заргацум» (Развитие) из Еревана Ваган Егиазарян в разговоре с NEWS.ru охарактеризовал Жириновского как яркого, профессионального и неоднозначного политика.

Бесспорно, он был патриотом России, работал во благо российской внешней политики и зачастую выражал концентрированное мнение Кремля, которое нельзя было озвучивать официально. Жириновский мог публично и очень жёстко «поставить на место» любого политика, даже лидеров постсоветских государств. Жириновский был прекрасным тюркологом. Он вырос в Алма-Ате, хорошо владел турецким языком и имел возможность «с первых уст» ознакомиться с турецкой политикой по отношению к России и Южному Кавказу, где стратегическим союзником России является Армения. Будучи яркой и в то же время неоднозначной политической фигурой, Владимир Вольфович не раз жестко высказывался за недопущение усиления турецкого фактора на Южном Кавказе и в поддержку Армении, за что снискал немалую популярность в Армении и Карабахе. Параллельно ему принадлежало много разочаровывающих армянский народ заявлений. И в этой неоднозначности и был сам Жириновский — бесспорно, феномен первых 30 лет российской постсоветской политики, - отметил Егиазарян.

По его словам, Жириновский на политической сцене и в жизни — это два разных человека.

В 2015 году я в составе группы молодых лидеров общественных организаций встретился с Владимиром Вольфовичем в Государственной думе РФ, — вспоминает Егиазарян. — Встреча была непубличной. В жизни он был очень рационально мыслящим, взвешенным и уверенным человеком, который быстро понимал окружающих. Помню, что ему не нравилась лесть, что вызвало во мне уважение к этому человеку. После официальной части встречи к нему подошёл один из её участников и начал рапортовать о том, как он и его семья очень любят Жириновского, на что получил очень «отрезвляющий» и сухой ответ Владимира Вольфовича, поставивший льстеца на место. Тогда по протоколу всем участникам встречи раздали подарочные сувениры от ЛДПР. Дошла очередь и до меня. Я отказался взять подарок, на что он не обиделся, лишь спросил: «Не нравится такое?» Я искренне ответил, что нет, и, вообще, этого не нужно. Я увидел в глазах Владимира Вольфовича уважение и понимание. Таким его и запомнил.

Цви Маген, экс-посол Израиля в России, также отмечает неоднозначность восприятия личности Жириновского.

В Израиле имя Жириновского что-то говорило только выходцам из бывшего СССР, русскоязычным израильтянам. Они своё отношение к нему вывезли в Израиль еще из «прошлой жизни», и оно законсервировалось в зависимости от того момента, когда эти люди репатриировались. Поэтому русскоязычные израильтяне так и не сложили единого мнения о личности Жириновского. Что однако общего в восприятии его в Израиле, это некоторое непонимание его двойственного образа.  С одной стороны, он этнический еврей, но с другой — публичный антисионист. С одной стороны, он прекрасный переговорщик, досконально знавший проблемы Ближнего Востока. С другой — политик, декларировавший экстремально антиизраильские позиции. И теперь уже невозможно будет понять, где Жириновский был настоящим, а где он играл избранную когда-то им политическую роль, — отметил в разговоре с NEWS.ru Цви Маген.