Собственно, никто и не ждал сенсаций от прямого дистанционного разговора Владимира Путина и Джо Байдена. Об этом, сравнивая уровень отношений РФ и США с авгиевыми конюшнями, всех оповещал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. И лишним подтверждением таких предполагаемых итогов был заранее известный отказ президентов от финального документа.
Понятно, шаги, реально отвечающие объективным взаимным интересам, например продление Договора СНВ-3, уже осуществлены. А компромиссы по оставшимся «конюшенным» проблемам пока не просматриваются. В лучшем случае можно было бы решить чисто технический вопрос с консульскими представительствами и визами.
Накануне беседы стороны серьёзно подняли ставки. Владимир Путин полетел в сближающуюся с американцами Индию. И в теории мог бы выйти на связь с Джо Байденом даже из Нью-Дели. Американцы же в стиле классического голливудского фильма «Хвост крутит собакой» настолько накалили остановку вокруг Украины, что, казалось, и сами поверили в неизбежность вооружённого конфликта вокруг Донбасса, заранее ощетинясь новыми антироссийскими санкциями.
Можно предположить, что вся американская постпереговорная фишка и будет заключаться в том, что через некоторое время в Вашингтоне объявят: мол, благодаря жёсткой и непреклонной позиции Байдена Россия отказалась от своих «агрессивных планов». Комбинация с нагнетанием виртуального ужаса окажется, что называется, закольцованной. Но это не снимает Украину с повестки всех последующих российско-американских контактов.
Владимир Путин
Тем более что Энтони Блинкен в разговоре с Владимиром Зеленским обещал, что президент Байден перезвонит в Киев после окончания обмена мнениями с Путиным. И уже по тональности хозяина Белого дома многое станет ясно. Достигнуто ли элементарное понимание хотя бы в нюансах ситуации.
Проблема в том, что американцев сейчас устраивает низкий уровень отношений с Россией, а в опасный уровень, чреватый коллизией уровня Карибского кризиса, в Вашингтоне не верят, надеясь на тесную повязанность российских элит с Западом. Именно такой подход, усугублённый ощущением победы в прошлой холодной войне, и позволит пока Байдену отвергать любые российские красные линии.
Но учитывая явную иронию Владимира Путина в его реплике в ответ на заявление Байдена о непризнании никаких красных линий («Мы внимательно изучаем позицию американского президента»), можно было предположить и реакцию Кремля на резервирование подобных позиций в ходе диалога.
Вполне вероятно, что скудность реальной информации о диалоге приведёт к тому, что в анализах особое внимание будет уделяться и технических деталям. В частности, подчеркнуто, что дистанционный разговор Байдена с председателем Си длился три часа, а с Владимиром Путиным два. Хотя надо учитывать: только перевод с китайского мог занять лишних полчаса. Да и не время определяет заинтересованность сторон в достижении результата, а политическая воля.
Между тем явным итогом общения Путина и Байдена стала демонстрация сторонами намерения подготовить и личную встречу президентов. А раз так, то воля к снижению напряжения в отношениях всё-таки сохраняется.
