После ратификации документов о признании Сирией Луганской Народной Республики стороны приступят к обсуждению дипмиссий на своих территориях, сообщил в интервью NEWS.ru посол ЛНР в России Родион Мирошник. Он рассказал о переговорах с другими странами о признании республики, задачах «на земле», возможности переговоров с Киевом и восстановлении инфраструктуры силами России.
— Глава ЛНР Леонид Пасечник говорил, что посольство республики в России откроется в июле. Место для него уже выбрано? Когда это может произойти?
— Место выбрано. Всё зависит от принимаемых решений внутри республики, пакет документов должен быть рассмотрен парламентом, подписано соответствующее постановление правительства. Как только эта процедура будет завершена, можно будет обозначить конкретную дату открытия посольства.
— Точные место и дату вы сейчас не назовете?
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
— Мы объявим дату и место сразу. Помещение подобрано при помощи МИД Российской Федерации, всё есть. Как только пройдет процедура подготовки документов, будет объявление официальной даты открытия, будет назван и точный адрес, и месторасположение посольства и консульства.
— Как вы относитесь к идее переименовать одну из площадей в Москве в честь ЛНР? В столичной мэрии решили так назвать площадь у посольства Великобритании, а по-вашему, где самое подходящее место?
— Мы положительно относимся к этой инициативе. Мы считаем, что один из рьяных участников и спонсоров войны в Донбассе и на территории Украины — Великобритания, посольство этой страны в Москве должно располагаться на площади с названием Луганской Народной Республики. Думаю, это будет приятно, когда в диппереписке каждый раз с Даунинг-стрит, 10, будет направляться письмо в британское посольство в Москве с надписью: «Площадь Луганской Народной Республики, 1. Посольство Великобритании в России».
— Недавно Сирия ратифицировала признание ЛНР. Какие преференции может получить республика от признания Дамаском? Будут ли налаживаться экономические связи, в каких областях?
— Давайте не торопить события. Находясь под массой санкций и давлением, взаимоотношения с другими государствами мы ценим буквально на вес золота. В данном случае мы с таким же пиететом относимся к инициативе Сирии, которая ответила на наш достаточно длительный переговорный процесс, выразила свое желание нас признать.
Теперь это нужно завершить подписанием ряда документов, которые тоже должны быть согласованы сторонами. После этого мы в рамках этих документов можем оговаривать уже и вопросы обмена дипмиссиями, и консульства, и вопросы создания преференций экономического взаимодействия, поиск партнеров и контрагентов на территории ЛНР и территории Сирийской Арабской Республики.
Все эти вещи должны включать большое рамочное соглашение, которое будет следовать за признанием нашего государства со стороны Сирии. Это комплекс мер, который сейчас оговаривается и находится в процессе разработки.
— Есть еще какие-то страны, с которыми подобная работа ведется, может быть, кто-то уже выразил тоже готовность признать ЛНР?
— Конечно. Мы занимаем активную позицию, у нас целый «пакет» переговоров с рядом государств, с которыми есть экономическая, политическая заинтересованность. Сейчас нам нужно прийти к взаимопониманию, оценить все риски в первую очередь со стороны государств, которые выступают контрагентами в такого рода взаимодействии. Такая работа ведется очень плодотворно по целому ряду направлений, и мы продвигаемся в этом смысле.
— Какие это конкретно государства?
— Мы не можем выразить эту готовность за другие страны. После проведенных переговоров Сирия решилась и заявила о том, что они намерены признать. Есть действия соответствующие санкционные со стороны Украины, Сирия этого не испугалась, понимая свою заинтересованность, и четко определила свою позицию. Аналогичные процессы происходят и с другими странами. Как только будут взвешены все за и против, государство сможет от своего лица выразить такое желание. Мы этого очень ждем.
— Вы заседали в контактной группе с Украиной, много часов провели в переговорах. Остался ли еще шанс на диалог, возможно ли решение конфликта не только на поле боя? Или вам уже не о чем говорить с Киевом?
— Нам всегда есть о чем говорить. Пока от наших границ никуда не делась территория, контролируемая Киевом, по крайней мере де-юре еще сохраняющаяся в таком состоянии. Мы всегда были открыты к диалогу, всегда исповедовали позицию, что мы готовы все обсуждать. Всегда, даже в вопросах безоговорочной капитуляции, есть форма реализации и обсуждения организационных последствий, даже подписание акта о безоговорочной капитуляции.
Варианты — что обсуждать, как обсуждать, какие за этим могут последовать действия. Человеку дан язык для того, чтобы говорить, обмениваться информацией, поэтому мы всегда можем это делать, мы открыты к такого рода диалогу.
Если Украина все время это игнорировала или затягивала эти переговоры, то мы никогда не придерживались этой точки зрения. То, что сейчас максимально сужается коридор возможности договоренностей, — это факт, и дальше так и будет продвигаться в этом смысле, Киев просто будет терять и ухудшать свои позиции.
— 3 июля станет праздничным днем в честь полного взятия под контроль территории ЛНР. У ВСУ есть силы, чтобы пытаться вернуть эти земли?
— Это сложный вопрос, думаю, его надо задавать ВСУ. Мы сейчас делаем всё, чтобы ни возможности, ни желания просто не было. Сейчас они находятся в непосредственной близости к территории Луганской Народной Республики, с той стороны продолжают вестись обстрелы или провокационные выпады.
Мы не успокоимся до тех пор, пока не будет обеспечена гарантированная безопасность наших жителей и нашей территории.
— Отходя, ВСУ наносят удары по тем местам, с которых были выбиты. Есть ли какая-то красная линия, куда нужно дойти российской армии и силам ЛНР, чтобы сделать безопасной территорию республики?
— Безусловно, есть. Это демилитаризация и денацификация. Государственное образование под названием Украина, не знаю, в каких границах, но должно остаться без возможностей военного вмешательства или нанесения ударов, и там должен быть демонтирован токсичный нацистский режим, который привел к развязыванию вот этого конфликта. Это является основной гарантией того, что мы сможем выдохнуть спокойно и планировать свою жизнь уже нормально, в мирном русле.
— Уже можно говорить, будет ли референдум, или нет необходимости в его проведении?
— Международную процедуру волеизъявления граждан никто не отменял. Мы у жителей Луганской Народной Республики обязательно спросим о том, каким они видят свое будущее, в первую очередь во взаимодействии с Российской Федерацией. Здесь вопрос не в референдуме, референдум — это только процедура и инструмент. Сейчас один из главных вопросов, каким образом будет выстроено наше взаимодействие с Россией, как это отразится на политических правах, на экономическом взаимодействии, на социальной защищенности — на полном перечне шагов, мер, условий, которые должны быть реализованы в случае проведения референдума.
Референдум — это только демократический способ проявления демократического решения граждан. Жители должны точно понимать, что последует за этой процедурой. Как всё это организовать, мы демонстрировали еще в 2014 году. Мы умеем это делать, мы знаем, как это делать, и это решение должно быть решением людей, живущих на территории Луганской Народной Республики, ее непосредственно граждан.
Что за этим последует и как будет реализовано, это уже вопросы взаимодействия между ЛНР и Российской Федерацией. И вот это, наверное, является самым главным и базовым для достижения договоренностей и четкого понимания дальнейшего продвижения.
— В республике после боевых действий много проблем, разрушена инфраструктура, жилые дома. Идет ли помощь от России? Кого-то вы можете назвать — мэров городов, губернаторов, компании? Что нужно в первую очередь?
— Сейчас уже можно говорить о том, что есть системная работа, системный подход к восстановлению территории Луганской Народной Республики. Он еще не вышел на крейсерскую скорость, но тем не менее у нас по большинству территорий есть выстроенные, подписанные, формализованные отношения между территориями Российской Федерации и Луганской Народной Республики. Пока я не говорю о Северодонецке, Лисичанске, Рубежном и близлежащих населенных пунктах, где совсем недавно были боевые действия.
Побратимские отношения и экономические договоры уже подписаны между Луганском и Москвой, между Брянкой и Брянском, между Сватовским районом и Саратовом. Целый ряд субъектов Российской Федерации подписали такие договоры о побратимских связях, экономической помощи, о гуманитарной поддержке. Многие из них находятся в процессе бюджетирования, составления сметы и подготовки планов по восстановлению этих территорий — что необходимо в первую очередь сделать.
Естественно, ключевую роль играет само государство — Российская Федерация, с которым есть целый ряд договоренностей о государственных программах, по которым это взаимодействие может и должно строиться, выделяются и обговариваются приоритеты. Идет сейчас этот процесс, потому что мы понимаем, что восстановить наши города полноценно, а уж тем более дать им шанс на новое развитие мы можем только при поддержке Российской Федерации.
Сейчас стоит вопрос только о поиске вариантов, о взаимодействии по таким городам, как Северодонецк, Лисичанск, Рубежное, — тем, где только-только закончились военные действия, где сейчас должна быть сформирована новая администрация. Тогда мы сможем договариваться о том, с кем взаимодействовать, кто может прийти на помощь этим территориям, как будут выстроены эти взаимоотношения.
У нас есть опыт по другим территориям. К примеру, Красный Луч активно работает с Башкирией, и там уже построен целый ряд дорог, там возведен асфальтобетонный завод, туда же приезжают регулярные гуманитарные конвои, там же идет ротация целого ряда специалистов по необходимым направлениям. Такая системная работа уже есть, запущена и идет в системном ежедневном режиме.