Вспыхнувшие споры о муниципальном фильтре имеют под собой вполне реальную подоплёку. В преддверии единого дня голосования, когда избирателям предстоит отдать голоса на региональных, федеральных (довыборы в Государственную думу) и муниципальных выборах, скандалы, связанные с тем, что тот или иной кандидат в губернаторы не прошёл муниципальный барьер, растут как снежный ком.
Так, в Пермском крае не допустили к выборам кандидата от «Справедливой России» Александра Репина, у которого после признания шести голосов недействительными оказалась в итоге 101 подпись местных депутатов из 31 района вместо положенных 102 из 35 районов. Ситуация в этом уральском регионе как в зеркале отражает основные проблемы, связанные с муниципальным фильтром.
Во-первых, самая очевидная проблема — получается, что у новых партий практически нет шансов попасть во власть. Если, допустим, выборы в муниципалитеты прошли два года назад, за это время ситуация коренным образом изменилась, старый губернатор, допустим, подал в отставку и прежние политические партии себя дискредитировали, то как новым политическим силам выдвинуть своего кандидата, если у них нет местного представительства? Иными словами, муниципальный барьер — это искусственное торможение развития, заставляющее всё время смотреть назад, а не вперёд. Это фора старым партиям за счёт новых сил.
Во-вторых, фильтр позволяет фактически всегда превращать выборы в фарс. Практически везде «Единая Россия» имеет абсолютное большинство голосов. Другие партии вынуждены «одалживать» у неё подписи за своих кандидатов. Естественно, «ЕР» пропускает на выборы только тех кандидатов, которые для неё не опасны. Всех других она забраковывает. Разумеется, в 2018 году были сбои, когда игра шла непредусмотренным образом, и те, кто рассматривался в качестве зиц-кандидатов, побеждали. Но это была не их заслуга, а следствие вопиющей слабости кандидатов от «партии власти», которые проиграли подставным соперникам. Плюс в том году Кремль решил позволить пройти нескольким оппозиционным кандидатам, дабы сбить накал недовольства населения пенсионной реформой, неожиданно свалившейся им на голову. Но это всё исключения, подтверждающие правила.
В-третьих, муниципальный барьер ориентирует политиков не на публичную борьбу, а на закрытые для посторонних закулисные интриги, на аппаратные манёвры и негласные договорённости с целью получения разрешения участвовать выборах. Таким образом, политик с самого начала вовлекается в клиентские отношения, призванные запутать его разного рода обязательствами.
В-четвёртых, муниципальный барьер де-факто закрывает дорогу самовыдвиженцам. Для России это особенно важно, поскольку политические партии у нас эфемерны, членство в них ни к чему не обязывает, соответственно, многие популярные лидеры в них не состоят, дабы себя не дискредитировать. Но без поддержки партий невозможно стать кандидатом в губернаторы. Получается замкнутый круг. В губернаторы в итоге могут идти только «системные» политики, связанные партийными обязательствами. Дополнительная гарантия их лояльности для Кремля, поскольку все партии — «системные».
Насколько это актуально, говорит опыт нынешней кампании. Главе отделения КПРФ в республике Коми Олегу Михайлову помешал муниципальный барьер так же, как и его однопартийцу Валерию Быкову на Камчатке. Примеров очень много. Не случайно всё чаще в политикуме поговаривают о необходимости если не отмены фильтра, то какой-то его реорганизации. На прошедшем молодёжном форуме «Территория смыслов» одним из «вождей» «Единой России» Сергеем Неверовым был даже поднят вопрос об освобождении парламентских партий от необходимости сбора подписей. Правда, эта тема не получила дальнейшего развития и не является официальной позицией партии власти.
Куда важнее в подобных условиях становится вопрос о том, кто партии возглавляет, что также поднималось в ходе упомянутой дискуссии. Претензии к КПРФ, ЛДПР и «Справедливой России», что у них уже десятилетиями во главе одни те же люди, справедливы. Но эта ситуация, если разобраться, вытекает всё из той же выше отмеченной особенности смотреть назад, а не вперёд. Если результат выборов предсказуем, а их участники определяются наверху, то какой смысл менять имена? Нет и у партийных низов никакой побудительной причины менять верхи или низовым активистам пробиваться наверх. Поэтому стагнация — стагнацией, но менять ситуацию не заинтересован никто. Ни Зюганову, ни Жириновскому, ни Миронову изменения не нужны.