Дмитрий Певцов в новом театральном сезоне вышел на сцену МХАТа в роли Лавра в одноимённом спектакле. Театр охарактеризовал постановку как главное высказывание после обновления.
В чём суть главного героя? Почему актёр решил работать во МХАТе вместе с режиссёром Эдуардом Бояковым? Чего не хватает современной драматургии? Что российская культура должна перенять у коммунизма? Каково быть мужем Ольги Дроздовой?
На эти и другие вопросы Дмитрий Певцов ответил в эксклюзивном интервью NEWS.ru.
«Лавр»: грешник учит праведности
— О чём этот спектакль?
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
— Это редкий случай в нашей драматургии и литературе — наличие положительного героя. Спектакль о любви, поскольку наш Господь Иисус Христос — это любовь. Спектакль — это житие средневекового святого, это уникальная история для театра. Лавр — это собирательный образ, такого человека не было. Для меня было бы радостно, если бы после просмотра постановки хотя бы часть зрителей зашла в православный храм.
— Чему учит ваш герой?
— С одной стороны, жизнь этого святого абсолютно индивидуальна, с другой — они все считали себя великими грешниками, а по факту для современников и тех, кто жил гораздо позже, стали святыми. Мы любим сравнивать себя с другими людьми и находить, в чём мы лучше, а вот в собственных грехах мы не сознаёмся — так проще жить. Когда кто-то падает с большой высоты, нас это радует: эта тема тоже есть в постановке.
Но главная тема — покаяние. Главный герой всю жизнь искупает свой грех.
— Каково работать с Эдуардом Бояковым?
— Для меня любой режиссёр — это прежде всего количество новой интересной информации, которую я получаю от него. Бояков — именно такой человек. Низкий поклон ему за то, что он взялся за этот роман. Я лично люблю творчество Водолазкина.
— Как началась работа над постановкой?
— Бояков ещё год назад предложил мне принять участие в этом проекте, я прочёл роман и счёл невозможным его перенос на сцену. Я попытался спустить на тормозах все наши переговоры. Но когда я пришёл в сентябре на первую репетицию и услышал Водолазкина (а это важно, что в постановке сохранилось его слово), я поменял своё отношение.
Нехватка сценариев: бездуховная литература
— Министр Ольга Любимова сказала о нехватке сценариев в России. Правда, она имела в виду кино. С театром то же самое?
— «Лавр» Водолазкина — это история для блокбастера-фэнтези, а не театра. Это сложная постановка для сцены, кстати. В целом я считаю, что в нашей стране есть хорошие авторы, но они окрашены в тёмные цвета. Водолазкин — православный человек, светлый, воцерковленный. Кроме того, он профессионально занимается изучением средневековой культуры. Это большая удача и редкость.
То, что сейчас происходит в театрах, особенно в крупных городах, — бездарно и скучно или талантливо, но не несёт ни добра, ни любви, а это связано в основном с сексуально нереализованными комплексами. И, к сожалению, эти люди талантливы и несут грязь в массы.
— Литература — это большой источник для сценариев. Неужели в России нет достойных авторов?
— Может быть, авторы есть. Но у меня ощущение, что за 90-е годы упал спрос на высокую, духовную и качественную литературу. Наши СМИ напичкали нас гадостью, которая пришла к нам из-за, к несчастью, разрушенного железного занавеса.
У нас пропала редактура, внутренняя цензура. Стало можно всё. Зла стало меньше, но оно стало больше организовано.
Хорошие авторы есть, но они не востребованы, потому что говорят о душе.
— Что нужно сделать, что такие авторы были востребованы?
— Я бы вернул цензуру. Но сложно собрать комиссию, но там обязательно должны быть представители конфессий, потому что есть вещи, который не могут быть приняты ни одной религией — интимные, связанные с отношениями двух людей, которые нельзя показывать. Кроме того, нужно искать хороших авторов, культивировать их, тащить, вместо «малаховщины» и всего телевизионного идиотизма.
Я думаю, в этой комиссии должны быть обязательно деятели культуры, но не подчиняться Минкультуры. Это должен быть независимый орган.
— Карен Шахназаров сказал, что российское кино ушло от советского, но не пришло к чему-то новому. Вы согласны с этим?
— Абсолютно согласен. Я хочу вернуться в Советский Союз, я уж не говорю об экономике, которую построил Сталин, — коммунизм взял идеи христианства — да, убрали Бога — но добро, нравственность, любовь к родине воспевали и культивировали, в том числе и в искусстве. Нужно возвращать эту национальную идею, это нормальная история, нужно вернуть идеологию, но в самом хорошем смысле этого слова — связанную с любовью, добром и надеждой.
Идеи коммунизма: вернуть в Россию идеологию
— Вы поддерживаете Сталина? Понятно, что репрессии как православный человек вы не можете одобрить ни в какой мере, но в целом?
— Мало кому известно, но экономика СССР с конца 20-х годов до 50-х страны росла ежегодно на 13–15% ВВП, и сюда входят годы войны. Это феномен, который нужно изучать. А сейчас мы сидим на нефти и газе. Это печальная необходимость.
— В связи с этим не могу не спросить: что вы думаете о теле Ленина? Его нужно захоронить?
— Конечно, нужно. Но он неспроста лежит на Красной площади. Наш президент — православный человек, он знает. Помимо Ленина, у Кремлёвской стены большое количество товарищей, но они хотя бы погребены. Конечно, похороны Ленина должны когда-то произойти. Не знаю, где находится душа этого человека, но я бы не хотел с ней встретиться там.
Муж Дроздовой: секрет семейного счастья
— Вы говорите, что не Ольга Дроздова — ваша жена, а что вы — муж Ольги Дроздовой. Так обозначаете свой статус. В чём секрет вашего семейного счастья?
— Секретов нет. Главный глагол любви — это отдавать. Это прежде всего работа над собой. Не её заставлять тюбик закрывать, а терпеть и смиряться с этим. Если это смирение взаимное, то можно жить долго и счастливо, и с каждым годом будет становиться всё интереснее.
— Но вы всё-таки люди, и жизнь явно не обходится без конфликтов. Как вы их решаете?
— Мужчине всегда нужно идти извиняться, даже если он 300 раз прав. Всё пройдёт, но если начинающаяся трещина не была замазана прощением, а значит, любовью, то вторая и третья появятся сами и всё сломается. Поэтому нужно успокоиться, сказать: «Спасибо, Господи, что не насмерть», — и идти извиняться.
Коронавирусные ограничения: пустые залы и ТВ
— В этот непростой год, в связи с тем что массовые мероприятия под запретом, телевизор обретёт большую популярность в новогодние праздники. Много критики поступает в адрес развлекательных программ. Как вы смотрите на это?
— Я так давно не видел эти «огоньки»: они уже лет 15 назад мне приелись. Одни и те же лица, это скучно.
— А каково это: смотреть в пустой зал? Вы уже заранее знаете, что он будет заполнен максимум на четверть.
— Страшно. Особенно в таких спектаклях, как «Юнона и Авось», когда люди стоят от эмоций. Есть технология театра: чем больше зрителей, тем сильнее аккумулируется и возвращается энергия, которая идёт со сцены. Для театра ограничения — это плохо. Но нужно понять, что люди не могут прожить без хлеба, а без театра — могут. И театральным деятелям нужно гордыню усмирять.
— Но тут получается диссонанс: в метро ездить можно, а в театры пускают ограниченно.
— Не нужно сравнивать. В одном случае людям нужно доехать до работы, а в другом — получить духовную пищу, в театр можно и не ходить.
— Как в целом можете оценить действия властей?
— Я целиком поддерживаю, что власти сделали за весь этот период.
— Как карантин прошёл лично для вас?
— Пандемия показала удивительный совершенно факт. Я могу обходиться без театральной сцены. Подтвердился мой диагноз — я не совсем артист. Семь месяцев я не играл и чувствовал себя великолепно. Если бы мне за это ещё и платили, то я бы дальше так и жил.
У меня есть другой способ выхода на сцену — с музыкантами — когда я никого не играю, не становлюсь жертвой чьей-то драматургии, а говорю от себя и то, что мне нравится. Это для меня более важно, чем театральная сцена.
Но также я понимаю, что Господь даёт талант, и моя обязанность — возвращать его ему же через мою работу, прежде всего драматургическую, поэтому я спокойно отношусь к тому, что играю.
Кроме того, я три месяца мог видеть каждый день свою маму. Правда, тогда я не знал, что с ней прощаюсь. Но у меня была возможность ежедневно по несколько часов с ней проводить, чего не было никогда, за исключением детства.
— Чего ждёте от следующего года?
— Я желаю всем нам пережить эту пандемию. И понять, что, как говорила печка в мультфильме: «Сам испёк, сам и кушай». Господь не даёт испытания не по силам. Болезнь пришла на нашу планету и от неё никто не может уберечься: ни богатый, ни бедный. Но дети, кстати, почти не болеют, потому что они чище, не успели столько нагрешить. Нужно это понять и принять.
Я желаю всем добра, радости, любви. Жизнь прекрасна!