Российским законодательством практика криосохранения тел после смерти не запрещена и формально допустима при соблюдении ряда условий, рассказал NEWS.ru управляющий партнер компании «Русяев и партнеры» юрист Илья Русяев. Он отметил, что ключевым моментом выступает признание юридического факта смерти. Юрист подчеркнул, что любые попытки начать процедуру до этого момента будут трактоваться как противоправные действия в отношении живого лица.
Практика криосохранения тел после смерти не запрещена и формально допустима при соблюдении ряда условий. Крионирование допускается только после регистрации смерти в органах ЗАГС и выдачи свидетельства. Любые попытки начать процедуру до этого момента будут трактоваться как противоправные действия. После официального подтверждения смерти тело считается объектом, к которому возможно применение санитарных, ритуальных и научных процедур, не подпадающих под запрет, — рассказал Русяев.
Он отметил, что в России с 2000-х годов функционирует как минимум одна организация, заявляющая о предоставлении услуг по криосохранению. Юридически, уточнил собеседник, их деятельность оформляется как договор хранения с элементами научного эксперимента, при этом тело передается организации по заявлению родственников или самого умершего — при наличии завещания или прижизненного соглашения. Юрист добавил, что сам договор крионирования не подлежит особому регулированию и оформляется как гражданско-правовая сделка.
Закон не требует обязательного вскрытия тела, если смерть наступила при отсутствии признаков насильственного характера. Однако в ряде случаев органы могут настаивать на патолого-анатомическом исследовании, что создает временные ограничения для начала процедуры. Чтобы избежать этого, обычно при жизни оформляется отказ от вскрытия. Возможность последующего оживления не является предметом правовой гарантии и рассматривается как вопрос будущих научных достижений, — заключил Русяев.
Ранее стало известно, что тело российского писателя-фантаста Юрия Никитина, который скончался 23 мая, подвергнут криоконсервации. Он хочет «вернуться к жизни в будущем, когда медицинские технологии достигнут необходимого уровня развития».
