Многие люди в Донбассе и на территории Украины за несколько лет потеряли родных и близких, кров, имущество. Часть из них стали беженцами и спешно покинули города, забрав с собой только самое необходимое. Заложниками разрушений оказались не только люди, но и звери. О том, как в Донбассе спасают брошенных животных, что они чувствуют во время обстрела и чем жертвуют люди для их защиты — в репортаже NEWS.ru.
«Кони задыхались от аммиака»
Когда я узнал, что несколько конюшен в Донецке просят о помощи, оставшись без воды, я долго не мог в это поверить. Не в то, что у них нет воды — в столице ДНР воды нет уже шестой месяц, — а в то, что тут еще есть те, кто готов ухаживать за лошадьми. Я был неправ. В городе, в котором продуктов не всегда хватает для людей, в котором каждый день раздаются взрывы, в котором каждый день от них падают на асфальт люди, а потом другие люди приезжают к месту взрыва и убирают последствия разрушений, осталось место для заботы о животных.
Большинство питомников находится в прифронтовых районах города. В них постоянно раздаются звуки отлетов и прилетов, туда невозможно приехать на такси и даже не всегда добираются экстренные службы. Здесь есть конюшни, приюты для брошенных собак и кошек, частные фермы для голубей. Владелец каждого из них старается как может уберечь беспомощных зверей и дать им всем возможность выжить в условиях войны.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
У входа в конноспортивную школу «Локомотив» меня встречает Инга, инструктор по верховой езде. До начала специальной военной операции здесь занималось 100 детей, во владении находилось 60 лошадей. Буквально позавчера скончался конь, то ли от старости, то ли от стресса, вызванного обстановкой. По словам Инги, самая серьезная проблема для них сейчас — это отсутствие воды. С 24 февраля на этом участке прекратилось водоснабжение, и теперь они носят воду лошадям ведрами, поят их ручным способом. Учитывая количество животных, это требует сверхусилий, а главное, никто не знает, что их ждет при приближении зимы.
— Мы, так же как и вся Донецкая Республика, страдаем от нехватки воды. Нас это касается особенно сильно. Одной лошади требуется 60 литров воды в день. Конечно, напоить всех сразу невозможно. Подвоз воды организовывает администрация города Макеевки, но этого катастрофически не хватает. По трубам вода до нас просто не доходит. В некоторых районах она появляется раз в три дня, в некоторых — раз в шесть дней, в некоторых ее нет вообще. В моем районе вода не подается выше второго этажа. Иногда идешь утром сюда и думаешь, что взять с собой — личные вещи или немножечко воды.
Лошади должны пить воду в свободном доступе, тогда, когда им нужно. Иначе у них возникают проблемы со здоровьем — колики, опои. Сейчас занятия с детьми в «Локомотиве» не проводят. Из-за угрозы обстрела риск получить ранение слишком велик. Осколки могут разлететься во все стороны на расстояние сотни метров. Если ребенок в этот момент будет на открытом поле, он может пострадать. Недавно несколько снарядов упали рядом с конным клубом и повредили здания.
До этого было тихо, но сейчас все прилетает очень близко. Постоянно слышишь свист снарядов. Лошади боятся и бьются в стойлах, сами себя травмируют. Вот здесь был прилет, — показывает Инга на соседний дом. — Вот там, вот тут, вот здесь. Были погибшие на МРЭО, были погибшие на проспекте Мира, были погибшие на «магазине». Рядом с нами находили мины «Лепесток». Поэтому занятия отменили.
— Лошади боятся выстрелов так же, как и люди?
— Они понимают, как и мы, что это опасно. Некоторые так и не привыкли к взрывам и бьются каждый раз от свиста. Что будет зимой, мы даже не представляем. Вода хранится в бочках, а когда она начнет замерзать, мы уже не сможем поить лошадей. Нам говорят, что дело в старых трубах, но что нам делать дальше без воды?
— Вы каждую лошадь знаете по имени?
— Не только по имени, я знаю каждую в лицо, на ощупь. Они для меня как дети. Конь — это твой равноправный партнер на соревнованиях. Со своей психикой, характером и личным отношением. У меня была возможность эвакуироваться, но я просто не смогла их бросить.
Рядом с конно-спортивной школой «Локомотив» находится частный конный клуб «Гран-При», который испытывает те же трудности. Его владелец Анжела Любчак предполагает, что проблему нехватки воды можно было бы решить бурением скважины, однако такая услуга в Донбассе стоит больше 150 тысяч рублей. У них нет таких средств — с начала СВО они отменили все занятия. NEWS.ru связались с представителем администрации города, чтобы уточнить вопрос нехватки воды. По словам администрации, если на территорию участка не доходит вода, руководство клуба может оставить заявку о том, чтобы к ним был осуществлен довоз. Скважину частное предприятие может произвести только за свой счет.
Недавно был прилет на пивоваренный завод, который находится по соседству с клубом. Произошел выброс аммиака, от которого пострадали и кони, и люди. Радиус поражения составил несколько километров. В воздухе зафиксировали 400-кратное превышение содержания аммиака в атмосфере.
— Пивоваренный завод находился очень близко к нашей конюшне, и лошади очень сильно надышались испарениями. Кони задыхались от аммиака. Когда наступило утро, мы начали всех лошадей колоть акосилом, детоксом. Выпаивать водой. Лошади просто хрипели. До этого мы готовили в нашем клубе детей к соревнованиям. У нас занимались дети с особенностями развития — с ДЦП, синдромом Дауна, аутизмом. Для них занятие с лошадьми было терапией. Еще мы катали деток на пони.
Сейчас детки не занимаются, проводить занятия на открытом поле было бы огромной опасностью и для детей, и для лошадок. Они очень скучают по лошадям. Здесь они морально отдыхали. Но невозможно предугадать, куда упадет снаряд. Один день тихо, другой день громко. У одной из наших лошадей осталось ранение после Иловайского котла — осколочное попадание в шею. С того момента она помнит звук обстрелов. Когда тут начинается взрываться рядом, у них сразу истерика. Поэтому мы колем успокоительные препараты, иначе они просто не выдержат.
— У вас были мысли о том, чтобы уехать?
— Как я могу их бросить? Когда я знаю, что у меня стоит 27 голов, которым нужно кушать, пить, которых нужно выводить в поле, колоть лекарства. Я знаю каждого из них по имени, как они родились и откуда мы их спасли. Тут каждая лошадь была либо спасена от мясокомбината, либо от жестокого обращения. К примеру, одному человеку надоело его животное и он решил отдать его на мясо. Ее порежут и сделают из нее конину. Таких мы тоже спасали. Были случаи, когда я забирала лошадь у цыган из-за жестокого обращения.
— А есть любимчик?
— Да, был один конь, Крохотный, чемпион Украины. Он был моим самым любимым конем. В прошлом году он, к сожалению, пал от разрыва сердца.
Анжела показывает стойла лошадей и каждую табличку сопровождает историей о том, как она была спасена или выращена. Некоторые кони смущенно отворачивают головы, другие с любопытством смотрят в камеру. Белые стены ангара кажутся сейчас крепкой защитой. Анжела ласково гладит недавно родившегося трехмесячного жеребца. Если повезет, когда закончится война, он сможет выступать на соревнованиях.
Любовь и голуби
В 2014 году, когда случился вооруженный конфликт и в Донбассе появилась Донецкая Народная Республика, многие институты тоже сменили свое название. Старые флаги заменили новыми. Соревнования с приставкой «Украины» стали чемпионатами «Республики». С таблички на центральном вокзале убрали мягкий знак в названии «Донецьк». Сине-желтые вывески перекрасили в яркий черно-красно-синий цвет. В то же время на Украине ввели новый закон, который изменил названия десятков городов. Однако в 2021 году в столице ДНР появилось совершенное новое образование — Федерация голубиного спорта ДНР.
Когда-то в Советском Союзе в Донецк приезжали голубеводы со всей России и Украины. Город был славен уникальной породой голубей, которую вывели еще в XVIII веке в Николаевской области, — николаевский высоколетный голубь. Эти голуби отличались тем, что могли молниеносно набирать высоту и исчезать в небесах, паря в небе бескружным способом. Говорили, что было достаточно один раз увидеть их полет, чтобы больше никогда не отводить глаз. На Западе их называли тучерезами. Теперь в небе Донецка пролетают не голуби, а снаряды.
Последняя голубиная выставка прошла в Донецке буквально накануне объявления СВО — 20 февраля. Тогда организаторы фестиваля, среди которых был судья Владимир Хараман, планировали вернуть интерес к голубиному спорту в Донбассе и дать возможность голубеведам собираться вместе. В 1975–1985 годах в Донецке ежегодно проводили крупные птичьи ярмарки, куда привозили редких птиц со всего мира.
— Голубей здесь начали выращивать еще шахтеры, — объясняет Владимир. — Они брали их с собой в шахты и по поведению понимали, когда становится опасно. Если голубь вел себя нервно или начинал задыхаться, значит, пошла утечка газа и нужно выбираться. Донбасс стал центром разведения породы. Не знаю, почему всем полюбился именно высоколетный голубь. Наверное, шахтерам просто нравилось, что после тяжелого дня они могут посидеть на крыльце и посмотреть, как в небе летают птицы.
По словам Владимира, владельцам птиц приходится немного легче, чем владельцам других питомников. Корм для голубей можно доставить из России, воды птицам нужно не так много, как крупным зверям, поэтому пока они справляются. Только люди на встречи уже не приходят.
— До этого мы собирались раз в неделю, строили планы по организации выставок, люди могли делиться опытом дрессировки птиц и быть частью федерации. Но с начала СВО и еще раньше, в 2014 году, все изменилось. Многие лишний раз стараются не выходить из дома — никогда не знаешь, куда прилетит. Донбасс — это сердце планеты. Когда-нибудь война закончится, и люди снова смогут жить спокойно. Я уверен, что все будет хорошо, только не знаю точной даты.
Один из владельцев голубей, Николай, живет на линии соприкосновения в районе Донецкого аэропорта. Его улица — это последняя «живая» дорога, в нескольких десятках метров уже стоят заминированные зоны. В 2014 и 2015 годах здесь шли постоянные боевые действия. На разрушенных улицах осталась всего пара семей, которые отказались покидать постапокалиптический квартал. Некоторых из голубей Николая побило осколками, часть умерла из-за сложных условий жизни. Но оставшихся Николай Васильевич бережет как может.
Другой участник федерации смог сохранить большую часть своего потомства. Голубевед Василий Суховерский объясняет, что птицы помогают ему отвлечься в военной обстановке. Когда постоянно читаешь новости об обстрелах и погибших, можно сойти с ума. А здесь, в его дворике, наедине с птицами, время пролетает незаметно.
Если открыть сайт Airplus, который посвящен «выставкам голубей на Украине», можно найти последнюю отметку в городе Донецке — 20 февраля 2022 года. За четыре дня до начала специальной военной операции. На афише изображен голубь с белыми крыльями, почти что голубь мира. Приглашения на выставки написаны как на украинском, так и на русском языке. Должно быть, голубеведы до последнего не хотели разделять свой голубиный мир.
«Главная задача — выжить»
Во время проведения специальной военной операции многие города Украины и Донбасса сильно пострадали от боевых действий. Часть крупных городов оказалась разрушена, люди покидали уничтоженные квартиры и старались взять с собой домашних питомцев. Но также огромное количество зверей остались брошенными в разрушенных кварталах. Собачий приют «Пиф» и «4 лапки» в Донецке спасают как раз таких животных. Бывали случаи, когда они доставали из раненых собак осколки и потом лечили их в своем питомнике.
— Мы выживаем только за счет пожертвований — объясняет Юлия, администратор приюта для бездомных животных «Пиф». — Проблему с водой мы смогли решить с помощью скважины. Из-за ежеминутных «бахов» стараемся не выходить из здания. Собаки тоже очень чутко реагируют на обстрелы. У них они вызывают стресс. Чтобы хоть как-то отвлечь себя от всего происходящего, вчера решили покрасить стены. Мы стараемся спасти всех собак, которые пострадали от войны. Каждый день — только вперед. Когда сил на «вперед» нет, идем ползком.
Главная задача — выжить. Выжить посреди этого ада и стрельбы, чтобы спасти животных. Сейчас у нас в приюте 800 собак и 20 кошек. Вчера только отправили 20 «хвостиков» в Москву. Мы их так называем, семь хвостиков — шесть собак и одна кошка. Тяжелее всего с лекарствами и деньгами. Некоторые лекарства практически невозможно доставить из России. Средство для наркоза в феврале стоило 3 тысячи рублей, а теперь 14 тысяч. Это огромная разница.
С середины марта в России запустили кампанию «Зоодруг» по оказанию помощи зоопаркам и приютам в Донбассе. Участники акции смогли перевести в Мариуполь, ДНР и Херсон тысячи тонн гуманитарного груза. Потребности у всех разные: львам нужно мясо, голубям — корм, дельфинам — свежая рыба, бездомным животным — лекарства. В некоторых зоопарках остались краснокнижные звери, им тоже нужна помощь.
Пока Юлия делится историями спасения, я разглядываю вывеску приюта: «Добро пожаловать в приют „Пиф“!» Пиф-паф, ты убит. О людях, пострадавших от военных действий, пишут каждый день, но кто знает число животных? Если бы не такие люди, им бы не удалось спастись, и если бы не люди, им бы не потребовалось спасение. Юлия надеется, что для каждого спасенного животного они смогут найти хозяина и новый чистый дом. Тогда можно будет считать, что она выполнила свою работу.