Объявленная в России частичная мобилизация обернулась беспрецедентным спросом на амуницию. В военторги по всей стране выстроились очереди — мобилизованные граждане вынуждены скупать необходимую экипировку. Происходящим из-за резко взлетевших цен заинтересовались контролирующие органы — ФАС и прокуратура. О том, с какими проблемами столкнулись россияне с началом частичной мобилизации, NEWS.ru рассказал владелец одного из московских магазинов — военторгов Андрей (попросил не называть свою фамилию).
— Действительно ли с началом частичной мобилизации в стране военторги столкнулись с беспрецедентным спросом? Потенциальные мобилизованные бросились скупать экипировку?
— Ажиотаж и вправду был хороший, длинные очереди стояли в магазине. Сейчас начинается вторая волна [мобилизации], но не уверен, что мы увидим такой же всплеск — люди уже закупились впрок, многие приобрели товары на будущее.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
— А что покупают в первую очередь?
— Наколенники, тактические рюкзаки, вещмешки, коврики, костюмы. Выносили практически всё, что только можно было.
— Какие настроения людей, ваших клиентов, вы увидели?
— К сожалению, в основном негатив. Сплошной негатив и страх. Люди жалуются на то, что их заставили, вынудили. Женщины плакали, говорили, что не хотели, чтобы их сыновья шли [на фронт], да и сами мужики признавались — не хотелось бы. То есть мы регулярно видим плачущих матерей и недовольных жён. Да-да, со многими молодыми парнями приходили мамы. Большого энтузиазма я не увидел ни у кого. Надо признать: мы стали думать и смотреть на происходящее совсем по-другому.
Другой вопрос — почему люди вынуждены покупать экипировку сами? Насколько я понял, в военкоматах им дают списки с перечислением вещей, которые следует приобрести, начиная от носков. Есть риск, что такая система может привести к определенному социальному расслоению: один способен купить обычную форму, другой — боевой костюм известного бренда. Одни могут себе позволить каску и бронежилет, а другие — в лучшем случае только сапоги. Скажу честно: с таким ажиотажем мы еще никогда не сталкивались, всё это мы наблюдаем впервые.
— Удалось ли вам составить условный портрет мобилизованного россиянина?
— Сложный вопрос. Встречается разный народ на самом деле. Бывает, что люди приходят, озвучивают весь список и не смотрят на цены. А есть люди, которых очень беспокоит стоимость, у них даже в голосе страх — переживают, что денег элементарно не хватит. Я не раз лично делал скидки, если видел, что человеку трудно, что у него просто не хватает денег. К тому же многие парни сегодня сидят на шее у жены или мамы. Но мамы редко готовы к таким тратам, у них просто нет денег. Судите сами, один только рюкзак может стоить девять тысяч... А там — целый список.
— К военторгам практически сразу появились претензии — дескать, они начали беззастенчиво наживаться на создавшейся ситуации...
— Да, было и есть такое. Проблема в том, что в основном наш поставщик — мелкий. Поставщик поднял цену, причем необоснованно. Никаких объективных причин для этого не было. А цены взлетели практически сразу после выступления Владимира Владимировича [Путина, объявившего о начале частичной мобилизации]. Для понимания: если вещь в закупке была 75 рублей, то я ее продавал за 180 рублей. На данный момент эта вещь стоит 218 рублей в закупке. Никто не был готов к такой ситуации, никто не думал об этом. Поэтому рюкзаки и вещмешки закончились в первые же дни. Люди сметали всё: через три-четыре дня многого не осталось. Например, мы делали поставщику запросы по обуви и получаем ответ: можем привезти через месяц.
— Насколько, по вашим оценкам, возросла выручка военторгов после объявления в России частичной мобилизации?
— В первые дни, когда еще был товар, выручка увеличилась в десять раз. Если у меня в среднем в день было 20 покупателей, то сейчас их стало 200. Потом закончился товар, и выручка автоматически рухнула. Сейчас начинается вторая волна [мобилизации], но я не хочу участвовать в этом сумасшествии. С одной стороны, я остался едва ли не единственным, кто может предоставить необходимую амуницию. Но чтобы мне ее закупить сейчас, нужны бешеные деньги. Например, вчера мне предложили закупить спальники по 4500 рублей, плюс доставка, в среднем они выходили бы в 4600. Чтобы вы понимали, мы их продали за 4300 в розницу, то есть в минус. Если я куплю этот спальник за 4500 рублей и буду продавать его за 5000 рублей, то ко мне тотчас же придет прокуратура и ФАС. Они же уже накрыли нескольких продавцов. То есть я не могу поднять цену, потому что прокуратура плотно сегодня взялась за военторги. Получается замкнутый круг: ты вроде бизнес, а вроде не можешь работать, потому что поставщик поднял цену, а ты поднять ее не можешь.
Да, есть военторги, которые наварились, я не отрицаю. Они сразу «затроили» (увеличили в три раза. — NEWS.ru) цены и не скрывают, что кому — война, а кому — мать родна. А я так не могу. Приходит ко мне мать плачущая, женщина вся в слезах — и что делать? Наживаться на ней? Не хочу чувствовать себя уродом, который забирает у нее последнее.
— Много упреков звучит как раз в адрес того, что мобилизованные россияне вынуждены приобретать вещи сами.
— Смотрите: сейчас понадобилось 300 тысяч вещмешков. и оказалось, что их нет. На самом деле это проблема нашего тыла. Украинцы ходят в брониках, которые у нас стоят 100–140 тысяч, может у нас их рядовой себе позволить? Ему несколько месяцев надо работать, чтобы броник купить. Плюс каску — а это еще 40 тысяч. Не удивлюсь, если матери брали кредиты на мобилизацию.