С 1879 года в Российской империи росло число взрывов, устроенных революционерами-народовольцами. Пиком кампании бомбистов будут несколько неудачных покушений на Александра II. Одним из них будет попытка взорвать императора в его личной резиденции в Зимнем дворце. Терроризм был только одной из характерных черт того времени, указанный период в России также был прозван некоторыми наблюдателями не иначе как момент «военно-карательного психоза». Об этом — в материале NEWS.ru.
Дворец как проходной двор
Странный человек заходит через парадный вход в Зимний дворец. Он отдаёт свою шубу лакею и начинает блуждать по коридорам императорской резиденции. Он заглядывает в комнаты, задаёт странные вопросы слугам, наконец кто-то додумался отправить его к дежурному гоф-фурьеру дворца.
Тут-то и выяснилось, что посетитель не имел права находиться в резиденции. То, что он беспрепятственно зашёл в святая святых империи — скандал и позорище. Неизвестный, который оказался Иосифом Шиллем, известным экономистом, бывшим профессором истории и статистики Александровского университета, страдал умопомешательством. Он не собирался покушаться на царствующих особ, а его душевное расстройство уберегло его от Петропавловских казематов .
Однако лёгкость проникновения во дворец оставляла кучу вопросов. Почему его пустили? Почему никто не позвал охрану — дворцовую стражу и дежуривших гвардейских офицеров. Где вообще находились спецслужбы и слуги, которые должны были беречь священную особу императора.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
На дворе стоял 1869 год. Александр II уже пережил несколько покушений. В него в 1866 году стрелял студент Каракозов. Самодержца чуть было не пристрелил революционер-землеволец Соловьев в 1879 году, когда он гулял вокруг своей резиденции. И всё это на глазах дворцовой стражи. Самодержец петляет зайцем, убегая от революционера, а стража, как в черной комедии, смотрит на это осоловевшими глазами!
«За дворцом следили плохо, и жили там на полной свободе. Прежде всего, был удивителен общий беспорядок в управлении дворцом. Распущенность слуг переходила всякие границы: они праздновали во дворце свои свадьбы, собирали здесь своих друзей. <...> Лестницы дворца день и ночь были открыты для любого, кто только накануне познакомился с кем-нибудь из дворцовых слуг. Эти же люди проводили во дворце и всю ночь, если выходить было поздно», — вспоминал о тех временах экс-революционер Лев Тихомиров, вовремя перековавшийся в плазменного монархиста.
Бардак и анархия способствовали покушению на императора. Так что остаётся удивляться только одному — революционеры-народовольцы решились на него в самый последний момент, 5 (17) февраля 1880 года. Подойди они к его планированию более ответственно — и Александра II отправили бы к праотцам гораздо раньше 1881 года.
Ну очень странные дела
Русско-турецкая война 1877–1878 года на короткий миг сплотила образованное общество империи. Даже часть будущих народовольцев приняли участие в «освобождении Балкан» от власти Османской империи.
Но её окончание в чём-то напоминало ситуации 1812 года. Болгарскому царству досталась конституция, парламент и весь набор на тот момент современной буржуазной монархии. А России — разгон славянских комитетов и усиление полицейских преследований.
Либералы и умеренные народники начали памфлетную войну с правительством в прессе. А вот революционеры перешли к террору против высших сановников. Между 1879 и 1881 годами будут убиты жандармский офицер барона Гейкинг, харьковский губернатор князь Кропоткин, шефа жандармов Мезенцов. Террористы не были схвачены, полицейские спецслужбы и верховная власть империи показали свою полную недееспособность. Революционер Степняк Кравчинский, отправивший на тот свет главного жандарма империи, устроит за границей сверхуспешный пресс-тур, во время которого умело подорвёт имидж «реформируемой» России.
Власти в ответ раскрутят маховик репрессий. Европейская часть империи с апреля 1879 года будет разделена на шесть генерал-губернаторств, во главе которых встанут генералы победоносной последней войны с Османской империей. Им будут даны сверхординарные полномочия, которыми они не замедлят воспользоваться, ссылая тысячи «нелояльных подданных» и сотнями отправляя их на казнь.
Сложившуюся ситуацию в будущем назовут «военно-карательным психозом», а современники обзовут генералов «сатрапами» и «шестью Аракчеевыми». Именно в этом момент среди революционеров-народовольцев сложится дерзкий план убийства Александра II.
Разработкой покушения занимался Александр Михайлов, который отвечал в организации за бомбизм и покушения. В деталях знала о нём распорядительная комиссия «Народной воли», куда, кроме Михайлова, входили Тихомиров и Александр Квятковский. Было решено организовать взрывы царского поезда, когда император будет возвращаться из крымской Ливадии. Для этого по пути следования должны были заложить три мины, хотя бы одна да должна была сработать.
Настроение в это время среди вновь определившейся фракции было чрезвычайно возбужденное и решительное. Большинство дышало страстью отважного и последнего боя, — вспоминал о тех днях Михайлов.
Но покушения провалились самым диким образом. В Одессу, где готовился первый подрыв, царский поезд не заехал. Второй подрыв под Александровкой готовил Иван Желябов. Ему не хватило технический знаний или же сказался мандраж перед покушением, но он намудрил с проводами, и мина не взорвалась.
Смыкание цепи поручено было полнейшим невеждам, которые, вероятно, какую-либо особенность упустили, а потому и не произошел взрыв, — к такому решению пришла комиссия «Народной воли», которая расследовала провал.
Мину Желябов оставил на месте несостоявшегося подрыва. И в будущем это самым отрицательным образом скажется на покушении, организованном Халтуриным в Зимнем дворце.
Третье покушение готовил уже сам Михайлов. Оно состоялось 19 ноября 1879 года в Рогожской слободе под Москвой. Все было сделано верно, революционеры ещё раз проверили состояние мины, правильность соединений — и грянул взрыв! Вот только подорвался не поезд, в котором ехал царь, а следующий за ним поезд с императорским багажом. Вещи раскидало по всему пути, но никто не погиб.
Как же революционеры могли так ошибиться? А они и не ошиблись. Михайлов вовремя отдал приказ на подрыв нужного поезда, но его напарник Степан Ширяев впал в настоящий ступор и начал буквально медитировать над кнопкой замыкания цепи. Потом он скажет своему товарищу, что впал в какое-то одурелое состояние и не смог взорвать поезд. Может у Михайлова и промелькнула мысль, что его окружают малохольные идиоты, но чтобы последняя мина не пропала даром, революционеры рванули следующий поезд.
Взрыв царского поезда произвел огромное впечатление не только в России, но и за границей. Департамент полиции, III отделение, дворцовая стража были переведены на авральный режим. Революционеров искали по всей стране.
Кольцо вокруг «Народной воли» смыкалось всё уже. Сами же революционеры умудрялись попадаться на каких-то мелочах, часто пренебрегая правилами конспирации. 24 ноября 1879 года, то есть через неделю после покушения, была захвачена конспиративная квартира исполкома «Народной воли». К сожалению для народовольцев Квятковский и Вера Фигнер пренебрегали правилами конспирации, и полиции достались планы покушения на императора, планы Зимнего дворца, масса внутренних документов организации, которые революционеры умудрились не уничтожить, а также масса взрывчатки. Подрыв последней мог зачистить штаб-квартиру революционеров, унеся на тот свет не только их, но и вламывающихся в неё полицию и жандармов. Но на это народовольцы так и не решились. Это будет стоить Квятковскому жизни — его повесят по результату «процесса 16» за организацию покушения на царя.
Несколько провалов подряд и вероятность быстрой ликвидации организации заставили Михайлова активировать резервный план — взрыв в Зимнем дворце. Так в этой истории появляется крестьянин Степан Халтурин.
Из «хиппи» в бомбисты
Родившийся в 1856 году в Вятке (нынешний Киров) в семье богатого крестьянина, Степан Халтурин изначально не собирался становится революционером-бомбистом. Вместо этого он собирался уехать в США и устроить там утопическую коммуну.
Дело это в те времена было весьма популярным и достаточно успешным — преуспевали все, от католических монахинь и художников до религиозных сектантов, этнических общин и социалистов. К последним принадлежал Халтурин, но он искал напарников для этого дела. Те выманили у него 1500 рублей (очень значительная по тем временам сумма) и растворились на пространствах империи.
Пришлось Степану вспоминать, что он когда-то учился на столяра, начать путь бездомного пролетария. В 1879 году, уже находясь в Петербурге и крутясь в революционной среде, Халтурин организует на тех заводах, где он работает, нелегальные ячейки своего «Северного союза русских рабочих». Пропагандистом он был хорошим, его отличала большая начитанность, хотя при этом он был человеком очень впечатлительным и достаточно нелюдимым.
В том же 1879 году кому-то из членов «Союза» выпал шанс попасть в Зимний дворец. Во время обсуждений кто-то из рабочих в шутку сказал, что у будущего дворцового работника появится отличный шанс убить царя. Сказанное зацепило рабочих, те вызвали Халтурина и рассказали ему о ситуации. Именно в этот момент у него в голове возникла мысль о покушении.
Халтурин спустя небольшое время выйдет со своим предложением на главного бомбиста «Народной воли» Михайлова. И ровно в тот момент, когда он и его товарищи начали разрабатывать планы покушения на царя, Халтурин понравился Михайлову, тот согласился с тем, что покушение изнутри дворца — это хорошо, здорово и громко. Осталось только устроиться туда на работу и пронести динамит.
С первым проблем не возникло — Халтурину выправили поддельные документы на Степана Батышкова. Ему было к этому не привыкать — в Петербурге он работал с паспортом Степана Батурина. Со проносом взрывчатки во дворец, как потом выяснилось, тоже не было проблем. Зимний охранялся плохо. На то, что столяр Батышков постоянно куда-то отлучается, никто не обращал внимания. Между тем Халтурин потихоньку накапливал динамит, который прятал в своем сундуке в подвале под караульной.
После взрыва царского поезда в ноябре 1879 года дворцовая стража начала было внезапные проверки помещений, но проводилось это всё ради галочки. Формально они даже рылись в вещах и сундуке Халтурина, но динамита так и не нашли. Только перевернули его одежду и тряпки, которыми он забросал опасный груз.
В январе 1880 года ситуация ухудшилась настолько, что встал вопрос — либо Халтурин подрывает дворец, либо операцию надо сворачивать. Уж больно опасно стало встречаться для передачи динамита, полиция плотно сидела на хвосте, и каждый момент Михайлов ожидал провала.
Халтурин-Батышков был этим крайне недоволен. Он считал, что динамита не хватает — в лучшем случае взрыв разнесет караульное помещение, но царскую столовую, которая расположена этажом выше, он практически не затронет.
Однако руководство «Народной воли» потребовали действия. Желябов лично отдавал приказ Халтурину на подрыв. К тому моменту во дворце было накоплено не то 32, не то 48 килограммов динамита.
17 февраля 1880 года в семь вечера грянул взрыв. Халтурин заблаговременно ушел из дворца. Помещение кордегардии было уничтожено — погибли 11 человек и около 50 были ранены. Царская столовая над ней вообще не пострадала, только пол дал трещину. Император Александр II в тот момент встречал брата своей жены совсем в другом помещении.
Результаты покушения произвели весьма неоднозначные впечатления. В России был шок. Царя почти взорвали! Но в итоге это привело к росту лоялистских настроений. Земляки Халтурина его поступку не сочувствовали и в революционеры не записывались, зато массово собирали помощь пострадавшим. Участники покушения будут найдены и казнены в рамках «процесса 16» в 1880 году. Сам Степан Халтурин будет повешен в 1882 году после покушения на одесского прокурора.
А вот иностранным политикам быстро стало понятно, что Российская империя — образование гораздо менее устойчивое, чем был принято думать. Антиимперская и революционная пропаганда только усилилась, а последующее успешное покушение на Александра II в 1881 году окончательно уничтожили имидж «непоколебимой монархии» у российского самодержавия.