Последними днями своей жизни вице-адмирал Колчак очень сильно напоминал последнего российского императора Николая II. Он был никому не нужен. Вчерашние его подчиненные, включая большинство его генералов, и союзники, чехи и Антанта, отвернулись от него. Его охрана передала его в руки идейным наследникам Февраля 1917 года на железнодорожной станции. Ситуация опять повторялась, как в каком-то «дне сурка». Судьба очередного «Верховного правителя России» также была весьма сходна с последним самодержцем — его расстреляли.
Битый козырь
У станции Иннокентьевская в нескольких километрах от Иркутска поезд остановился утром 15 января 1920 года. Вплоть до вечера на перроне была какая-то возня. Люди приходили и уходили. Иногда в вагон к важному полузаключенному-полузаложнику заглядывала охрана и тут же уходила по своим делам.
Наконец вечером в конце десятого из поезда вышел бывший «Верховный правитель России» адмирал Колчак. Его охраны рядом с ним не было. Солдаты были разагитированы большевиками ещё начале января и сбежали от него уже в Нижнеудинске. Последние оставшиеся с ним офицеры предпочли под покровом ночи драпануть, кто в Иркутск, кто «в тайгу», лишь бы подальше от незадачливого диктатора.
Что касается чехов из 8-го Чехословацкого полка, к составу которого был прикреплен личный вагон адмирала, то для них он был разменной фигурой. Сдав его местным властям, представителям левого Политцентра, они получали шанс смыться из Сибири в Европу вместе со всем награбленным ими добром.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Местные власти, член Политцентра Моисей Фельдман, помощник командующего Народно-освободительной армией штабс-капитан Александр Нестеров и уполномоченный Политцентра эсер Владимир Мерхалев, вместе с солдатами унтер-офицерской школы сопроводили Колчака и его последнего премьер-министра Виктора Пепеляева до иркутской тюрьмы. Начинался последний этап жизни бывшего сибирского диктатора.
Катастрофа на колесах
Ноябрь и декабрь 1919 года поставил режим Колчака в Сибири на грань катастрофы. Вначале было проигранное тобольские сражение. Фронт белых был прорван, они быстро отступали к Омску. Но уже 12 ноября Колчак и его правительство были вынуждены эвакуироваться и оттуда. Красные прорвали обороны белых на нескольких участков, рвались к столице белой Сибири и буквально наступали на пятки откатывающихся на восток колчаковских армий.
Одновременно с белыми армиями к Владивостоку бежали чехословацкие соединения. Делать на них ставку в этих условиях было бессмысленно. Верховное командование союзников, представителем которых был генерал Морис Жанен, всячески подгоняло их выезд в ущерб войскам Колчака. Колчаку оставалось только писать союзному командованию жалобы, так как сделать он в данной ситуации ничего не мог:
Чехи задерживают все снабжение наших армий и остановили эвакуацию раненых, больных и семей военнослужащих и добровольцев, оставляя их таким образом их на верную гибель. Я, Верховный Правитель и Главнокомандующий русской армией [прим. — Колчак], стал жертвой жестоких обид и угроз. <...> От имени русской армии, как Главнокомандующий, я заявляю протест представителям великих держав и прошу их ходатайствовать перед командующим чешской армией о том, чтобы вышеупомянутый приказ без задержки разрешил моим эшелонам свободное движение, чтобы эвакуация русских раненых, больных, женщин и детей производилась на том же основании, что и чешских военнослужащих, а также разрешил свободное движение поездов командующих фронтом и поездов со снабжением.
Пока войска адмирала стояли на станциях и лаялись с союзниками, в Сибири происходили в прямом смысле слова революционные события. В конце декабря 1919 года в Иркутске к власти пришло объединение меньшевиков, эсеров, кооперативного и земского движений, которых колчаковская госбезопасность и контрразведка не успела пустить в расход. Их бунт оказался почти что бескровным. Были убиты только глава местной контрразведки, который оказал сопротивление, и начальник иркутской милиции, который бросился бежать.
Так что перед новым 1920 годом вся Сибирь к западу от Новосибирска полыхала в огне антиколчаковских восстаний. В начале январе новая иркутская власть, Политцентр, объявил, что большая часть губернии и даже Восточной Сибири «очищена от реакции». Это означало, что власть Колчака на этих огромных пространствах испарилась за какие-то пару недель. Местные партизаны, массово перебежавшие на сторону Политцентра военные отряды, когда-то преданные Колчаку, а также части большевиков были теперь властью.
И единственное, что они пока что не контролировали — это железная дорога, по которой двигались чехословацкие эшелоны.
Красное предупреждение
Однако уже 13 января 1920 партизанский командир большевик Иван Новокшенов прибыл со своим отрядом на станцию Зима рядом с Иркутском. Чехи обалдели, среди них началась паника. Комендант станции полковник Ваня́ было подумал, что сейчас красные начнут тут всех резать, но у них была другая задача.
Ещё перед приходом к власти в Иркутске левый Политцентр договорился с подпольным Военревкомом большевиков, что в обмен на адмирала Колчака в Сибири будет образовано буферное государство. Во главе с большевиками, конечно же. С другой стороны, сами большевики через главу Сибирского ревкома Смирнова и Реввоенсовет 5-й армии, которая наступала на белых, выпустили заявление, что Колчак считается «врагом народа». С такими разговаривали исключительно через винтовочный прицел. Так что любой красный командир знал: увидел сибирского диктатора — убей сибирского диктатора.
Новокшенову чехи были без надобности. Ему нужен был Колчак. Красные и Политцентр знали, что адмирал путешествует с чехами и для них он уже, скорее, заложник, а не союзник. Поэтому партизанский командир решил дать в их присутствии телеграмму генералу Жанену и всем приемным станциям:
Всем, всем, всем! Всем начальникам партизанских отрядов и рабочих дружин по линии Зима — Иркутск. 13 января (на станцию Зима) с поездом 58-«бис» в чешском офицерском вагоне прибыл Колчак. На мое требование о выдаче мне Колчака комендант станции Зима, чешский полковник, отказался его выдать. В случае прорыва Колчака через Зиму примите меры к его задержанию в Иркутске. Командующий Зиминским фронтом красных войск Новокшонов.
После чего партизан потребовал у чехов показать ему Колчака, чтобы удостовериться, что тот никуда не удрал. Полковник Ваня́ согласился. Новокшенов увидел адмирала, после чего чехи вывели красного командира из вагона. Его отряд ушел со станции, а чехи продолжили свой путь к Владивостоку через Иркутск.
К этому моменту они понимали, что с местными власти будет очень просто договориться о проезде — надо им просто сбагрить Колчака. Адмирал к этому моменту надоел им хуже горькой редьки. Во-первых, он дал распоряжение во Владивостокский порт проверять всё вывозимое чехами из России имущество. Если на него не было документов — его надо было арестовать. Чехам это не понравилось — их 20 тысяч выгонов были до верху забиты награбленным и расставаться с ним они не желали.
Во-вторых, Колчак отказался им передать на руки золотой запас его правительства. Более того, он настоял, чтобы к нему была приставлена его охрана. Даже в том случае, когда вагоны с золотом были присоединены к чешскому эшелону. Всё это затрудняло чехам отъём драгоценной собственности.
Ликвидация Колчака чужими руками позволяла чехам без проблем вывезти на родину не только «российские трофеи», но и захваченный золотой запас колчаковского правительства. Это не считая того, что выдача адмирала новым сибирским властями просто спасала их жизни.
Большинство чехов по своим взглядам были левыми националистами. Они и вне этой ситуации не очень хорошо относились к Колчаку, считая его реакционным деятелем. А в условиях, когда на кон был поставлены их жизни и имущество, они тем более не считали себя скованными с ним хоть какими-то обязательствами.
Генерал Жанен ещё пытался сбагрить Колчака японцам. Но последние отказались. Благо адмирал за пару дней перед своим арестом представителями Политцентра передал военное командование атаману Семенову, японскому ставленнику. Токио Колчак был совсем не нужен.
Прямо перед своим арестом Колчака покинул его последний высокопоставленный офицер — генерал Занкевич. Диктатор остался один. Его оставалась поддержать только его гражданская жена Анна Тимирёва.
Поздно вечером 15 января 1920 года из вагона на станции Иннокентьевская в черной шинели с погонами, на которых было по три двуглавых орла, вышел адмирал Колчак. 7 февраля 1920 адмирала расстреляли на берегу Ангары, а его тело спустили под лёд. Эпоха белой Сибири стремительно уходила в прошлое.