Министр иностранных дел Сергей Лавров ещё в 2016 году допускал участие России в работе Совета сотрудничества тюркских государств (ССТГ), который отныне известен просто как Тюркский совет. Организация создавалась для углублённого сотрудничества государств с преобладанием тюркского этноса, но министр не видел никаких препятствий для участия России в работе организации.
Действительно, сотрудничает же с Советом в основном угро-финская Венгрия, а уж у многонациональной России целая плеяда тюркоязычных народов: татары, башкиры, чуваши, народы Алтая, якуты. Те же крымские татары, за права которых активно радеют некоторые дальние страны. Участвует же России в работе Всемирного конгресса угро-финских народов. Между тем Совет фактически был создан Турцией и объединяет ныне Турцию, Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, Киргизию, Венгрию. Изначально Турция с её идеями пантюркизма и была мотором ССТГ, не скрывая своих глобальных планов политического, экономического и культурного объединения тюркского мира.
Поговаривали даже о восстановлении эдакого сетевого варианта Оттоманской империи. Притом, что государства советской Средней Азии никогда в её состав не входили. К слову, Туркмения по-прежнему к организации не примыкает, бравируя своим нейтральным статусом.
Надо сказать, что растерявшиеся после развала Советского Союза многие постсоветские государства искали надёжной поддержки за границей. И в этом смысле Турция выглядела крайне привлекательно. Но прошли годы. Надежды на щедрую турецкую экономическую помощь, на турецкие инвестиции не оправдались. Ей не под силу выдерживать экономическую конкуренцию в Центральной Азии с Китаем, Россией и Западом. А потому с течением времени сотрудничество переместилось в область образования и культуры, сферу, в которой Турция по-прежнему занимает серьёзные позиции, воздействуя через свои образовательные учреждения на формирование местных элит. Но уже в силу своего географического положения члены Совета прагматично тяготеют, скорее, к классической многовекторности. Тем более что Казахстан и Киргизия входят в ОДКБ и в Евразийский союз. А вместе с Узбекистаном они ещё и члены Шанхайской организации сотрудничества, среди наблюдателей которой и Азербайджан. А потому, например, разговоры о создании общей тюркской армии так и остались разговорами. Ясно было, что это не понравилось бы прежде всего России, да и Китаю.
России, конечно, интересно наблюдать за нюансами такого сотрудничества, что называется, изнутри. Тем более что Турция на определённом этапе активно работала и в советских тюркоязычных республиках. Отношения Москвы и Анкары, хоть в целом и дружественные, но крайне неровные. Последние турецкие заявления об «украинском Крыме» и «нарушениях прав крымских татар» не прошли в Кремле незамеченными.
К тому же трудно сказать, как бы вели себя российские представители на последнем заседании Тюркского совета, который фактически одобрил итоги последней карабахской войны. Да и прозвучавший там призыв президента Эрдогана активно поддержать турецких киприотов также, видимо, не слишком соответствовал бы осторожной российской политике в Восточном Средиземноморье. Но, видимо, пришло время России поработать и на этом поле. Тем более что есть разные ипостаси членства. А современная глобальная политика требует постоянного расширения контактов и зон межгосударственного общения.