Новая волна эмиграции: Стамбул второй раз за сто лет наполняется россиянами
Четыре человека, покинувших Россию из-за последних событий, рассказывают, как они осваивают Стамбул.
Стамбул всегда был немного русским городом. В любое время года и почти в любом районе всегда можно было услышать русскую речь. Сейчас же чуть ли не вся Турция манит россиян как место, где можно спокойно жить и удаленно работать, пока на родине происходит то, что происходит. Некоторые турецкие города, которые были популярны у русских и ранее, вроде Аланьи в провинции Анталья, уже можно смело переименовывать в Аланоград, да и великий Стамбул, хоть и не так сильно, но тоже заметно обрусел. Это стало заметно после начала СВО в феврале, а еще больше — в сентябре, когда в России объявили частичную мобилизацию и в Турцию направилась очередная волна эмиграции, из-за чего цены на авиаперелет доходили до 500 тыс. рублей в одну сторону на человека. Потом стоимость билетов снизилась, но поток «руслар», как называют в Турции русских, по-прежнему не иссякает, и русскую речь в Стамбуле слышно все чаще. Социальные сети почти ежедневно пополняются новыми чатами, в них вновь прибывшим рассказывают о деталях пребывания в Турции: как проходить паспортный контроль, делать вид на жительство (ВНЖ), искать жилье, пользоваться транспортом. Кстати, если говорить о жилье, то номера в гостиницах на долгий срок мало кто снимает — слишком дорого. Зато повысился спрос на квартиры, которые в Стамбуле и вообще в Турции можно найти на любой кошелек и на любой вкус.
Мы попали в какое-то гетто
Многие, кто спешно уезжал из России после объявления частичной мобилизации, мало что знали о Стамбуле, поэтому при выборе жилья ориентировались лишь на один параметр — близость к историческому центру — району Фатих, включающему в себя древний Константинополь. Но приехав, многие поняли, что историческая часть Стамбула — далеко не лучшее место для жизни, поэтому, собственно, там ниже цены на жилье.
В моем представлении все города были устроены примерно так, как Москва, — говорит 23-летняя москвичка Надя, она приехала в Стамбул из Москвы со своим молодым человеком около месяца назад. — То есть я думала, что есть тусовочный центр, где кипит жизнь, а вокруг «спальники», но как же я ошиблась насчет Стамбула!
Молодые люди сняли квартиру недалеко от главных достопримечательностей города, в нескольких трамвайных остановках от Святой Софии и дворца Топкапы. Правда, по словам девушки, она сразу заподозрила что с районом Фатих «что-то не так», так как это был «какой-то неправильный Стамбул».
Мы с парнем достаточно долго рассматривали Турцию для переезда, а летом даже смотрели турецкие сериалы и пытались учить язык по дурацким приложениям вроде того, который с совой на иконке. В аэропорту с нами говорили по-английский, поэтому я не особо проверила свои знания. В общем, я ждала, когда наконец попаду в какой-то местный райончик, чтобы окунуться в настоящую турецкую среду, — рассказывает девушка.
Но прочувствовать атмосферу того самого Стамбула у Нади так и не получилась. Подъезжая к новому жилью в историческом центре, она пыталась читать вывески. Но странное дело: даже после трехмесячного изучения языка россиянка не смогла понять даже буквы.
Как оказалось, Надя выбрала те кварталы района Фатих, которые еще 10 лет назад облюбовали сирийские беженцы.
Короче, страшное подозрение подтвердилось — мы попали в какое-то гетто. Я, конечно, слышала, что в Стамбуле есть страшные районы с мигрантами, но я не думала, что они в самом центре. Нам с Димой было не по себе. Мало того, что так резко сменили страну проживания, так еще и попала не пойми куда. Мы, конечно, понимали, что Стамбул будет не совсем такой, как в турецких сериалах, но не настолько же, — говорит Надя.
Первое, что бросилось ей в глаза: район оказался очень исламским. Надежда сразу поняла, что не получится одеваться так же, как в Москве. На улицах было не очень много женщин, но почти все они были, по ее словам, «закутаны в хиджабы», а вокруг дома «очень много бездомных и попрошаек». Как описывает москвичка, «взрослые тетки сидят на земле на узких улочках, как паучихи». Они выискивают жертву и указывают бегающим вокруг детям, чтобы те преследовали ее, выпрашивая денег. Еще Надя говорит, что она любит в хорошую погоду есть в уличном кафе, но в Фатихе спокойно это сделать не получается.
Буквально каждые две-три минуты к тебе подходят сомнительные личности. Они втюхивают какие-то четки, магнитики, карандашики и другую мелочевку. Нет, я все понимаю, каждый выживает как может, но иногда это доходит до абсурда. Бывает, мы с парнем пытаемся поужинать, а продавцы побрякушек выстраиваются в очередь и ждут пока мы у каждого откажемся купить его товар, — недовольно рассказывает Надежда.
Почему район Фатих — тот самый старый Стамбул, где когда-то находился Константинополь, превратился в маленькую Сирию, ранее NEWS.ru рассказал один из главных правозащитников по сирийским беженцам в Турции Алаа Ю. Много лет назад он с горем пополам приехал в Фатих, а теперь помогает таким же беглым сирийцам обустроиться, перевести документы, получить помощь адвокатов.
Алаа объяснял специфику Фатиха тем, что жилье там относительно дешевое и при этом находится в центре города. Живущие там турки — в основном религиозные и консервативные люди, которые были не против сдавать свое жилье братьям по вере после начала волнений в Сирии в 2011 году. И постепенно в этих кварталах открывалось все больше сирийских магазинчиков и лавок. Теперь если сирийцы собираются переезжать в Стамбул, чаще всего они выбирают для жизни именно Фатих. Теперь же низкая цена аренды квартир, как видно на примере Нади, привлекает и россиян.
Кстати, девушка отмечает, что месяц жизни в Фатихе все же подарил ей и хорошие впечатления. Она говорит, что никогда в жизни не ела такой вкусной еды, которую готовят в сирийских кварталах Фатиха «страшные бородатые мужчины», оказавшиеся на поверку вполне отзывчивыми и добрыми людьми. Даже продавцы, которые сначала раздражали, теперь забавляют. Она с улыбкой припомнила среднего возраста мужчину, который долгое время стоял на одной из улиц рядом с ее квартирой. Он приходил рано утром, раскладывал перед собой небольшой столик, доставал белые листы и карандаши. За небольшую плату прохожие могли арендовать этот «набор художника», чтобы рисовать шумную улицу.
Этот месяц был очень крутым опытом для меня. Правда вот мой парень не выдержал. Он с первого дня ныл, говорил, как ему здесь все не нравится, постоянно жаловался, что разочаровался в Турции. Я пытались поводить его по более цивильным районам Стамбула, но он везде видел этот колхозный Фатих. Недавно мы расстались, он решил вернуться в Москву, а я осталась здесь. Ну не сказать, что я сильно грущу, у меня в друзьях появилось много симпатичных сирийцев, иракцев и йеменцев, — с улыбкой говорит Надежда.
Жизнь в окружении каменных беременных женщин
Вообще, есть много тех, кто, приехав в Стамбул, почувствовали себя заметно счастливее. Так произошло и с Гаджимурадом, он родом из дагестанского города.
Вообще, я родом из Дага, но последние несколько лет живу в Москве. Город, конечно, крутой, но я всегда чувствовал, что смотрю на него сквозь толстое стекло, не знаю, будто я наблюдатель, а не какой-то активный участник жизни. Со Стамбулом все как-то по-другому, не знаю, здесь все как-то роднее что ли и жизнь проще, — рассказывает молодой человек.
Гаджимурад (он попросил себя называть Гаджик) забронировал квартиру на том же сервисе, что и Надя. Он тоже сначала хотел сэкономить, но благо у него были знакомые в Стамбуле, которые подсказали, в каких районах лучше не появляться.
Квартиры расходились за секунды. То есть вот буквально я не успевал написать знакомому, что как тебе эта квартирка, как ее забирали. Особенно я расстраивался, когда находил очень крутой вариант, а друг говорил, что это хороший район, только если ты из Афгана, ну и всякая такая «чанда» («чепуха» на дагестанском сленге), — говорит Гаджик.
В итоге он решил не экономить и взять квартиру в престижном районе Мода в Кадыкёе на азиатском берегу Босфора. Это модный и молодежный район, что-то, вроде Китай-города в Москве, куда часто приезжают светские молодые жители Стамбула, чтобы посидеть в барах, пообниматься в темных улочках и вкусно поесть. Как оказалось, Гаджик к тому же поселился не просто в Моде, а в квартире достаточно известного в Турции художника и скульптора Бабека Собхи.
Мне удалось пообщаться с Собхи-беем, персом по происхождению, который сбежал с родины по политическим мотивам после Исламской революции 1979 года. Теперь Бабек живет в модной Моде и изготавливает статуи и памятники для городов Турции. К слову, сейчас у него проходит выставка в поддержку иранцев, которые уже несколько месяцев протестуют против правительства. Его новый проект называется «Беременные от солнца» и символизируют иранок, которые, несмотря на государственную цензуру, сумели проникнуться идеями об освобождении из оков патриархата и ислама. Как оказалось, именно в окружении этих «беременных» статуй Гаджику и предстояло жить, так как он поселился в квартире — мастерской Бабека. Гаджимурад признается, что он не особый ценитель искусства, но ему все равно «в кайф» жить среди таинственных скульптур, мол, он чувствует себя злым гением из какого-то старого фильма.
Честно сказать, в Дагестане я всегда слышал, что Турция — это исламская страна, а Стамбул — столица будущего халифата, но в Моде я вообще этого не вижу. Ноябрь месяц, холода, а женщины ходят вечерами раздетые, с голыми животами и в прозрачных лифчиках. Иногда даже замечаю, что идущая высокая полуголая девушка — это не девушка, а парень — трансвестит. Самое странное здесь, когда низкие парни, переодетые в девочек, и высокие девушки, которые, как я понял, тоже парни, целуются, Астагфируллах («да простит меня Аллах» — выражение, которое часто употребляют мусульмане, когда делают или видят что-то греховное. — NEWS.ru), — жалуется Гаджимурад.
Гаджик еще признается, что до сих пор «ловит тупняки». Его часто вводит в диссонанс, что, с одной стороны, отовсюду он слышит азан (исламский призыв к молитве), исламские выражения и приветствия, а с другой — на улицах видит такую «светскость», которую не встречал даже в Москве. Особо непонятные чувства у него вызывает местная точка притяжения всех слоев населения — рынок.
Этот рынок вообще какая-то гремучая смесь. Ничего не понятно. То ли это базар, то ли современный торговый центр под открытым небом, то ли улица «красных фонарей» с трансвеститами. В общем, не знаю, что это, но я чувствую там себя уютно, потому что хорошее соотношение религиозности и светскости. Радуется и моя дагестанская часть, и московская. Правда, светскости я бы хоть немного убрал, а ислама добавил, — делится впечатлениями Гаджик.
Губная гармошка над улицей Истикляль
Первые дни в Стамбуле у многих «путешественников» не задались. Так случилось и у Ильи из небольшого городка Мантурово в Костромской области. Он закончил там музыкальную школу, а потом поехал получать высшее музыкальное образование в Нижнем Новгороде.
Я проучился до третьего курса, пока не случились всем известные события. Я долго выбирал между разными направлениями. В какую-то среднеазиатскую степь не хотел, а для Европы у меня не было «шенгена». Вот и выбрал Турцию, — говорит музыкант из Мантурово.
Илья рассказывает, что он решился ехать за неделю и времени искать квартиру у него не было. Поэтому на первое время он договорился пожить у своего друга, который последний год снимает жилье в хорошем районе Шишли, как сказал Илья, недалеко от «башен Трампа», двух высоток, построенных с участием компании экс-президента США. Впрочем, надолго задержаться не получилось, уже спустя несколько дней приятель начал намекать, что пора бы съехать.
Начал искать жилье на турецких сайтах вроде Sahibinden. Друг сказал, что так дешевле. Там все на турецком, но, в принципе, главное увидеть цену, расположение, фотографии и номер, по которому можно писать через тот же переводчик, — описывает Илья одну из альтернатив Airbnb. Многие россияне сначала заезжают в Стамбул именно по Airbnb, где есть функционал на русском и хоть какие-то гарантии, а потом осмеливаются и ныряют в турецкий сегмент риелторского бизнеса.
В целом поиск жилья в Стамбуле, как русская рулетка. Никогда не знаешь куда и к кому попадешь. Можно идти по центральной улице с толпами туристов, завернуть и оказаться в безлюдных темных трущобах. Вот и Илья: вроде советовался со знающим другом, выбирал неплохой район, а попал все равно куда-то не туда. Как оказалось, рядом соседствуют две совершенно разных части города, между которыми даже нет четкой границы. В районе Бейликдюзю, расположенном за западе мегаполиса за старым аэропортом, живут иностранцы, которые скупают современную элитную недвижимость на берегу Мраморного моря. А с севера к нему примыкает Эсеньюрт, облюбованный мигрантами с Ближнего и Среднего Востока, он даже считается одним из самых опасных во всем Стамбуле. Илья попал именно во второй.
Можно сказать, я повелся на первое попавшееся объявление. Привлекли низкая цена и хорошие рекомендации приятеля. Сыграла свою роль и неловкость, чувство, что я загостилсял. Скоро я пожалел о спешке. Когда я первый раз приехал к дому, я услышал выстрел с соседней улицы. Как позже выяснится, в Эсеньюрте живут довольно большие курдская и афганская общины. Я ничего не имею против курдов или афганцев, но все-таки просыпаться под мирный азан было куда приятнее, чем под непонятные хлопки, — говорит Илья, который, возможно, принял за перестрелку праздничные выстрелы с курдской свадьбы. Впрочем, хоть и считается, что за последние годы хулиганский Эсеньюрт преобразился, опыт Ильи говорит, что там не все еще спокойно.
Впрочем, больше выстрелов Илья не слышал. Да и было ему не до этого. Дело в том, что он взял с собой из России небольшую сумму денег, рассчитывая выгодно перевести остальные сбережения через «Золотую Корону» — сервис, которым пользуются мигранты из постсоветского пространства, чтобы отправлять деньги родным. Сейчас офисы «Короны», пожалуй, главная точка притяжения всех россиян в Стамбуле. Без комиссии можно переводить себе деньги из России буквально в два нажатия. Достаточно зарегистрироваться по номеру телефона, ввести паспортные данные, выбрать сумму и валюту перевода и сведения карты, с которой нужно снять деньги. Если у человека есть турецкая карта, то перевод можно сразу оформить на нее. Единственное ограничение: нельзя отправлять деньги обратно в Россию. Но большинству клиентов это сейчас и не нужно.
Не нужно это было и Илье, которые перевел себе остатки со счета в Сбере, а теперь пытался найти работу. Оказалось, что подсобных рабочих на всяких стройках в Стамбуле в избытке, а иностранец без языка и рабочей визы мало кому нужен. Деньги заканчивались, но друг все же немного подкинул. Тогда Илья отложил вопрос с работой и решил и дальше исследовать город в надежде, что судьба сама ему что-нибудь подкинет.
Как-то я прогуливался по улице Истикляль (одной из самых известных и туристических улиц в центре Стамбула) и увидел местного старичка-турка, который сидел и играл на баяне. Самое удивительное, что он играл «Катюшу», так как сейчас в Турции довольно много туристов и эмигрантов, многие ему подавали, — рассказывает Илья.
Тогда парень достал лежащую в кармане губную гармошку и подумал, что можно попробовать заработать на ней. Илья также припомнил, что в школьные годы он любил после уроков в музыкальном училище смотреть уроки по битбоксу и пытаться совмещать это с губной гармошкой. Он достал гармошку, встал в относительно тихом месте на улице Истикляль и начал играть.
Через минуток пять-десять, вокруг меня уже стояла небольшая толпа. Когда кто-то мне кинул деньги в кепку, я про себя улыбнулся и подумал: ну вот и пригодилось музыкальное образование, — рассказывает парень.
Хоть зарабатывать таким образом получается немного, на еду более-менее хватает. Впрочем, на квартиру, скорее всего, снова придется просить у товарища. А пока «сарышына» (в переводе — «желтоволосый», так однажды турки назвали блондина Илью) можно увидеть на туристических улицах. На других выступать, по мнению парня, опасно, мол, оттуда могут прогнать или украсть кепку с деньгами (по всей видимости, отложился опыт жизни в криминальном Эсеньюрте).
Да и туристы более падки на такое искусство и охотнее дают деньги. Единственное, что меня напрягает, у меня нет ВНЖ, а подработка уличным музыкантом ее не даст. Поэтому я так и ищу обычную работу, чтобы получить этот икамет и остаться здесь подольше, — подытожил Илья.
К слову, вид на жительство в Турции получить не так уж и сложно — можно жениться на местной жительнице, оформить рабочую визу или снять жилье на год. Илья шутит, что ему, светловолосому и голубоглазому, возможно, стоит поискать невесту, ведь, как он понял, его типаж в восточных странах в почете.
В греческой церкви
В одном из отделений «Золотой Короны» мне удалось познакомиться с Ульяной, которая прожила жизнь в Туле и почти не знала отца — турка по национальности.
На старших курсах университета мама в него влюбилась, ну а дальше внеплановая беременность, а отец уехал. На этой почве мать сильно ушла в религию. Сколько себя помню, всегда с ней ругалась, потому что она совсем не рассказывала об отце, а сама при этом более-менее поддерживала с ним связь. Несколько лет назад я вымолила у матери контакты отца и начала с ним общаться. А примерно с февраля я уговаривала маму поехать к нему вместе, но в итоге в августе я прилетела сюда одна, — делится Ульяна.
Еще девушка говорит, что мама настоятельно просила ее возвращаться поскорее, а главное — не забывать православие и ходить в церковь. Если с первым обещанием у девушки не задалось, то второе она до сих пор держит. Поездка далась Ульяне легче, чем остальным героям. Ее встретил отец и отвез домой. Там она познакомилась со сводным братом Мете. Она говорит, что ее турецкие родственники знают английский, но ей все равно приходится пользоваться переводчиком в интернете.
Прежде всего меня здесь шокировал ислам. Я выросла в православной среде, а тут по нескольку раз в день кричит этот призыватель на молитву. Конечно, я быстро истосковалась по родине, но возвращаться была не готова. Чтобы перебить тоску, недавно я начала время от времени ходить в православные храмы, — говорит девушка.
Ульяна рассказывает, как она в первый раз искала греческую церковь, чтобы сходить туда на воскресную службу. Там был священник и пара пономарей. Девушка признается, что сильно отошла от религии за последний год, но мысль о том, что она участвует в греко-православной службе в самом Константинополе, вызвала у нее мурашки.
Ульяну сильно удивило, что во время молитвы здесь можно сидеть, что служба идет гораздо дольше, чем в России, что в конце не было причастия.
Ближе к середине службы, или, как она называется в православии, литургии верных, начали подходить другие верующие. Кстати, только на мне был платок, почти все остальные девушки молились с непокрытыми волосами. Для меня это очень ново, а в какой-то степени даже дико, — признается Ульяна.
Девушка стала каждую неделю ходить в храм. Некоторое время назад после конца службы, она подошла к одному из служителей церкви, чтобы расспросить о местных традициях и обрядах. Он оказался не очень разговорчивым, но сказал, что скоро все вместе пойдут пить чай в соседнем помещении. Там ее снова ждал небольшой культурный шок. Над столом в трапезной весела не икона, а портрет Мустафы Кемаля Ататюрка — основателя современной Турции. Считается, что он сумел спасти турецкую нацию после краха Османской империи в первой половине ХХ века. В Турции вообще все предприятия общественного питания, к которым относятся и чай-бахче (чайных) при православных храмах, обязаны вешать его портреты.
Сидя за столом одной из таких чайных, Ульяна обратила внимание на еще одну девушку в платке. Ею оказалось другая русская, которая живет в Стамбуле уже довольно давно.
Во время чаепития она помогала мне общаться с греками, но без моего любимого переводчика было все равно не обойтись. Им было очень интересно узнать про мою жизнь в России и про то, как отличается православное богослужение у нас. В целом я могу сказать, что приобрела новых друзей. Наверное община греческого православного храма Святого Георгия и является той причиной, почему я до сих пор не спешу возвращаться на родину, — заключила Ульяна.
Ульяна продолжает ходить в храм по воскресеньям, Илья так и играет на гармошке на шумной улице Истикляль, Гаджик все пытается найти баланс между трансвеститами и мечетями, Надя находит новых друзей, а Стамбул принимает других путешественников, которые создадут свои истории на новой земле обетованной.
