Верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи подтвердил репутацию «жесткого, но справедливого» правителя. Накануне Верховный суд страны рассмотрел апелляцию известного иранского рэпера Самана Ясина и отменил смертный приговор, вынесенный 28-летнему певцу. Однако другим местным рэперам все еще грозит казнь. Что случилось с Ясином, почему аятолла так озабочен иранскими рэперами и о чем поют потомки персидского поэта Омара Хайяма — в материале NEWS.ru.
Проснись и читай рэп
Ясин по происхождению этнический курд, как и Махса Амини — девушка, из-за смерти которой 16 сентября и начались общенациональные протесты.
С началом волнений рэпер сразу дал понять, на чьей он стороне. Музыкант записал несколько песен в поддержку митингующих. Судя по текстам, Ясин и сам принимает активное участие в уличных демонстрациях.
Они пытались возвести вокруг меня стену. Мой внутренний ребенок беспомощен, но у меня хватит смелости не сдаться — читает рэп Ясин на курдском диалекте фарси. — Путь муллы (исламского священника. — NEWS.ru) всегда идет по кругу. Поэтому я на улице каждую ночь. Я плохиш, и я умею вести себя плохо. Но сейчас я занимаюсь другим. Сейчас я протестующий.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Напомним, Ясина обвинили ни много ни мало в «мохаребе», то есть в ведении войны против самого Бога. Это уголовную статью суд особенно часто применяет к протестующим, которые как-то отличились во время протестов.
Конкретно рэпера обвинили в том, что он поджег мусорный бак, трижды выстрелил в воздух из оружия и якобы попытался убить сотрудников сил безопасности.
Шум вокруг приговора Ясину поднялся на прошлой неделе. В иранских соцсетях появилась информация о том, что рэпер попытался покончить с собой, узнав о приговоре. Мать исполнителя возглавила в Сети кампанию по его спасению в надежде, что аятолла ее услышит.
Умоляю, помогите спасти моего сына. Он человек искусства, а не бунтарь. Где такое видано, что жизнь любимого сына отбирали из-за какого-то мусорного бака? — вопрошала женщина.
Неизвестно, прослезился ли аятолла от обращения скорбящей матери или же иранская власть просто решила пойти навстречу протестующим. Но в субботу 24 декабря в Тегеране объявили, что не будут казнить Ясина и его дело нужно пересмотреть.
За всеобщей радостью и эйфорией незаметно прошло и другое событие: вместе с рэпером суд освободил от казни еще одного протестующего, Мухаммеда, но позже отозвал помилование.
Учитывая откровенно недружелюбное отношение аятоллы к иранским исполнителям рэпа, может показаться странным, что помиловать решили именно музыканта.
Дело в том, что Ясин не первый рэпер, до которого дотянулись власти. Чтобы понять, насколько рахбар недолюбливает местных хип-хоп-исполнителей, достаточно вспомнить про первого казненного среди протестующих. Им был 23-летний рэпер Мохсен Шекари.
В группе риска находятся и другие коллеги по цеху. Так, в конце ноября в Сети появилась информация, что смерть грозит еще одному популярному рэперу — Тумаджу Салехи.
Чириканье агрессивной молодежи
Судя по всему, аятолла и его окружение не случайно точат зуб на представителей именно этого музыкального искусства. Около 60% 80-миллионного населения Ирана — люди моложе 35 лет, и рэп для них остается одним из самых любимых жанров музыки. А иранские рэперы поют не совсем о любви к Корану, не об уважении богословов и не о справедливости выборов в Исламской Республике.
Вот одна из последних песен основателя иранского рэпа Hichkas. Сначала в композиции звучит речь аятоллы, но вскоре ее прерывает выстрел ружья, после чего и начинается текст:
Это вам за Махсу (девушку, которую предположительно убила полиция нравов. — NEWS.ru). Мы повесим вас. Мы раздавим вас своими машинами, — поет иранец. — За армию, которая защищает правительство, а не нас, за насильников-силовиков и за толстопузых мулл.
Затем в песне раздается клич «Женщины, жизнь, свобода» — это главный лозунг протестов.
Очевидно, власти понимают, что иранский рэп как никогда подогревает антиправительственные настроения в обществе. Пожалуй, его было бы справедливо назвать топливом, за счет которого протесты так долго продолжаются. Чего стоит песня «Крысиная нора» Тумаджа Салехи — того самого рэпера, которому, возможно, скоро грозит казнь.
Если ты видел боль людей, но решил прикрыть глаза... Если ты жил под тиранией, но теперь хочешь держаться в стороне — ты пособник тирана, — обращается рэпер ко всем иранцам, которые надеются переждать бурю. — Если ты говоришь, что не имеешь отношения к политике, знай, что в этой игре нельзя быть нейтральным и тебе придется занять чью-то сторону.
Вообще рэп в Иране и до антиправительственных выступлений был формой протеста. С самого зарождения он считался жанром молодежного бунта и нонконформизма.
Иранский рэп всегда балансировал на грани запретных тем: секса, ЛГБТ, наркотиков, алкоголя, критики ислама и правительства.
Поэтому на родине рахбара его никогда официально не одобряли. В Исламской Республике рэп всегда считали «нежелательным продуктом» от дьявола и испорченного Запада. За его прослушивание на публике полиция нравов могла придраться так же, как и за неправильно повязанный головной платок.
От Омара Хайяма до Тупака Шакура
Исторически рэп проник в Иран примерно в начале 1990-х вместе с контрабандистскими кассетами. Иранцам очень понравилась читка («флоу») американцев, и вскоре у них зародилась своя школа рэпа. Вот что об этом поведал один из отцов-основателей иранской рэп-сцены Ясер «Яс» Бахтияри.
Хип-хоп зародился в Америке, но Иран принадлежит к древнейшим поэтическим традициям в мире. Так что поэзия у нас в крови. Если Тупак Шакур (один из самых влиятельных исполнителей хип-хопа в США. — NEWS.ru) мог петь о своей жизни, о своей боли и о своей культуре, то почему я не мог сделать то же самое на своем родном языке? С этого все началось, — рассказывал Бахтияри.
Персы действительно всегда славились особой любовью к поэзии. Весь мир знает о произведениях Омара Хайяма, Фирдоуси, Ширази и Саади. Именно ими и вдохновляются современные иранские рэперы, привлекая все новых поклонников в «новую поэзию».
За годы творчества андерграунд-рэперы собрали армии фанатов во многом как раз потому, что их песни были отдохновением от пропаганды и провластного нарратива.
Рэп оказался настолько успешен в Иране, что у правительства даже возникла идея воспользоваться им, чтобы продвинуть свою политику среди молодежи.
Так, в 2013 году иранские власти арестовали рэпера Амира Таталу и за два года состряпали из него «карманного» музыканта. Крутой и модный рэпер, который пел о «телочках и козочках», вдруг выпустил проправительственный «бэнгер» (хит), в котором воспел... национальную ядерную программу Ирана!
У нас есть полное право вооружаться. Я не учитель математики и геометрии. Я не имею отношения к политическим играм. Но я знаю, что нужно быть сильным и защищать свою страну, — зачитывал музыкант текст с борта военного корабля. — Разве Иран когда-то нападал на чужую страну?
Но рэп в Иране — это все же музыка протеста и нонконформизма, поэтому даже «карманный рэпер» скоро сорвался с цепи. На последних видео заметно, что Таталу далеко ушел от образа идеального сына Исламской революции 1979 года. Все его тело покрыто татуировками, пирсингом, проколами и тоннелями. Похоже, рэп в Иране просто не может не быть антиправительственным. Но с началом протестов тон музыкантов стал заметно агрессивнее по сравнению с прежней критикой.
Часто можно слышать, что персидский язык (фарси) с его ритмическим строем и многозначностью слов будто специально создан для рифм и символизма. Так, глава Культурного представительства при посольстве Ирана в РФ Гахреман Солеймани отмечал, что Иран говорит с миром на языке поэзии, подобно тому, как Италия — языком архитектуры и скульптуры, а Россия — языком романа и повести.
Этими особенностями языка всегда искусно пользовались современные иранские рэперы, чтобы завуалированно донести свою мысль до публики и подколоть чиновника или даже самого аятоллу. Некоторая игра слов настолько тонка, что иностранцу ее не понять. К примеру, известный иранский рэпер под псевдонимом Safir в одном из своих текстов намеренно заменяет мягкую s (س) на твердую s (ص), тем самым, превращая словесный оборот «тот, кто был отправлен» (имеется в виду пророк) на выражение «голос народного протеста». Такой символизм оставляет широкое поле для трактовок, которые исламские богословы могут счесть крамолой.
Впрочем, сейчас тайные знаки, намеки и эзопов язык остались в прошлом. В новых песнях иранских рэперов больше нет скрытого подтекста. Им на смену пришли недвусмысленные прямые призывы. Столь же прямые, как и лозунги, которые ежедневно раздаются на улицах иранских городов вплоть до требований свергнуть рахбара.